Анна Велозо - Небеса нашей нежности Страница 15

Антонио представил новоприбывших другим гостям. Как оказалось, Энрике многих здесь знал. Некоторые имена были и у Аны Каролины на слуху, но никого из здесь присутствовавших она раньше не встречала. Девушку это немного удивило. Высшее общество Рио было замкнутой группой, все всех знали. Может быть, причина заключалась в разнице в возрасте. Большинству гостей было от тридцати до сорока, и это польстило Ане Каролине, ведь она удостоилась такой чести. В то же время она вдруг почувствовала себя молодой и неопытной. Девушка украдкой осмотрела женщин. Кто же из них любовница Антонио? Вот эта темноволосая, с соблазнительным взором? Но нет, какой-то мужчина присел на подлокотник ее кресла и обнял ее за плечи. Или эта шикарная женщина с ярко-красной помадой и чересчур откровенным декольте? Наверное, нет: она бросала пылкие взоры на другого. Или вон та хрупкая брюнеточка, сидевшая немного в стороне и почти не принимавшая участия в разговоре? Едва ли. Такая простушка не подходит Антонио.

В какой-то момент Ана Каролина возненавидела их всех – за красоту, светские манеры, давнюю дружбу с Антонио. А больше всего она ненавидела себя – за подобную зависть и мелочность. Это было на нее не похоже.

Они с Энрике присоединились к остальным гостям, расположившимся вокруг низкого столика на двух диванах и нескольких пуфах. Похоже, тут собрались соученики Антонио и Энрике, поскольку речь шла о глупых преподавателях, списывании на экзаменах и пьянках. Эти воспоминания неизменно вызывали у мужчин оглушительные взрывы смеха.

Женщины же делали вид, что всем довольны, но их натянутые улыбки говорили о скуке. Какая-то девушка вдохнула через серебряную трубочку белый порошок, другая улеглась и закурила что-то с характерным сладковатым запахом.

Ана Каролина о таком раньше только слышала. Она еще не встречала людей, которые употребляли бы наркотики. Почему-то это произвело на нее впечатление. Таким приличные люди не занимались. Ана Каролина почувствовала себя среди этих мужчин и женщин по-настоящему взрослой, хотя сама ни за что не стала бы пробовать наркотики. Когда дама предложила белый порошок и ей, девушка резко покачала головой.

– Нет, спасибо. – Ана Каролина надеялась, что ей удалось скрыть осуждение.

Женщина громко рассмеялась.

– Разве она не прелесть, эта маленькая невеста нашего славного Энрике? – осведомилась она.

Ане Каролине это показалось крайне невежливым. Женщина говорила о ней так, словно ее тут не было, как люди иногда выражаются в присутствии маленьких детей, – кстати, Ану Каролину и такое поведение раздражало.

– Как, ты говоришь, зовут эту… даму? – громко спросила она, чтобы все ее услышали.

Если кто-то обращался ко всей компании, а не только к соседу, ему приходилось повышать голос.

Энрике ужаснулся такому поведению невесты, но дама только рассмеялась.

– Ах, прости мне эту оплошность, дорогая! – воскликнул Энрике. – Ана Каролина, это Исадора Оливейра. Можно просто Дора. Дора, это моя невеста, Ана Каролина Кастро да Сильва.

– Из тех самых Кастро да Сильва? – Дора изящно приподняла бровь.

– Именно из тех, – гордо ответил Энрике.

Очевидно, он не заметил, что фамилия Аны Каролины вызвала волну ужаса среди присутствующих.

– Так значит, ужасная донья Виктория станет твоей тещей! – ухмыльнулся слегка захмелевший гость.

– Именно так. Но она вовсе не ужасная. Кстати, мне кажется весьма невежливым говорить в таком тоне о донье Виктории в присутствии ее дочери.

– А почему мы только теперь узнали об этом? – спросил другой гость.

«Потому, – подумал про себя Энрике, – что после учебы наши пути разошлись. И никто из вас, богатых снобов, не захотел общаться с тружеником, который не ходит на вечеринки, не принимает наркотики и не понимает прелести безделья».

– Потому, – сказал он вслух, – что мы не афишировали наши отношения. Мы еще даже не разослали приглашения на свадьбу.

– Вы очень похожи на вашу матушку, вам говорили об этом? – задумчиво спросила дама, курившая наркотик.

– Мою ужасную матушку, хотели вы сказать? Да, спасибо, я знаю. Но вам стоит отпускать комплименты только тогда, когда ваш разум ничем не замутнен, – отрезала Ана Каролина.

Несколько человек за столом рассмеялись.

Энрике содрогнулся от стыда. Он знал, что его невеста остра на язычок, и знал, как она любит поспорить. «В точности как ее мать». Но этого он Ане Каролине ни за что не сказал бы. Она ненавидела, когда ее сравнивали с доньей Викторией.

Антонио, с интересом наблюдавший за этой сценой, решил, что пришло время вмешаться.

Он взял Ану Каролину под локоток и опустил вторую руку на плечо Энрике.

– Пойдемте, друзья, я хочу вас кое с кем познакомить.

– Как ты можешь? Сейчас, когда наконец-то стало весело! – с наигранным возмущением воскликнула Дора, но остальные уже перевели разговор на другую тему.

– И кому же ты хочешь нас представить? – спросил Энрике, когда они вышли в другую комнату и официант подал им бокалы с шампанским.

– Никому. Вы и так уже насмотрелись на моих «друзей». Признаться, я пригласил сюда старых знакомых, но за годы моего отсутствия они стали мне чужими. – Антонио повернулся к Ане Каролине. – Мне жаль, если кто-то из них задел твои чувства.

– Все в порядке.

Ана Каролина удивилась тому, что так разозлилась. Ее возмутило то, что люди, никогда не видевшие ее мать, уже составили свое мнение о донье Виктории, основываясь только на слухах. Это было оскорбительно. И Ане Каролине вдруг захотелось защитить свою мать. То, что донья Виктория иногда действительно вела себя ужасно, к делу не относилось.

– По-моему, ты с честью вышла из этого разговора, – сказал ей Антонио.

– С честью? Я бы так не сказал, – возразил Энрике. – Скорее, Ана Каролина применила грубую силу.

– Учитывая, в каком состоянии находилась та дама, она только силу и поняла бы. – Девушка пожала плечами. – Кто это вообще такая?

– Одна из трех моих сестер.

Ане Каролине стало стыдно, но она не отвела взгляд.

– Прости.

– Все в порядке.

И оба вдруг глупо захихикали. Энрике смущенно отвернулся, делая вид, что вообще не слышал этот разговор. Это еще больше насмешило Антонио и Ану Каролину.

– Не хмурься, любимый, – сказала она жениху. – Просто ситуация идиотская получилась, вот мы и смеемся.

– Я воспринимаю это иначе.

– Ох, ладно тебе, Энрике. Твоя невеста права. И теперь, когда мы наговорили гадостей о родственниках друг друга, мы квиты.

– Да. Но как звучит: донья Виктория Ужасная. Прелестно! Намного лучше, чем вы – «сволочи Карвальо».

Энрике задыхался от смятения. Ему очень хотелось, чтобы его старый друг и невеста поладили, но не настолько же! Эти возмутительные разговоры выводили его из себя. Есть вещи, которые обсуждать нельзя.

Но Антонио только расхохотался.

– Значит, так она нас называет, старая ведьма? В яблочко!

– Антонио, Ана Каролина, прошу вас! Это неуместно. И не смешно. Вы забываетесь. Пойдем, Ана Каролина, нам пора. – Увидев, что невеста не выполняет его распоряжение, Энрике повернулся и медленно направился в прихожую. – Мне еще шляпу нужно забрать.

И в тот же миг смешливость Аны Каролины и Антонио развеялась. Они виновато переглянулись.

– «Вы забываетесь», – шепнула Ана Каролина. – А ведь ему следовало бы сказать: «Вы должны забыть друг друга».

– Думаешь?

– Прощай, Антуан.

– Прощай, Каро.

Глава 6

После того, как в 1922 году два португальских пилота, Гагу Коутинью и Сакадура Кабрал, совершили первый воздушный перелет через Южную Атлантику, авиация в Бразилии начала быстро развиваться. Путешествие из Лиссабона в Рио-де-Жанейро на гидросамолете длилось семьдесят девять дней, поскольку пилотам пришлось столкнуться с ужасными климатическими условиями и повреждением мотора. Но само время полета составило всего семьдесят два часа – и пилоты преодолели восемь тысяч четыреста километров! Это была сенсация. Кроме того, в этом перелете впервые использовалась только астронавигация. После прибытия в Рио-де-Жанейро обоих авиаторов встречали как героев. Теперь же честолюбивым пилотам и инженерам был брошен новый вызов: кому первому удастся пересечь Южную Атлантику без промежуточных посадок? Антонио знал, что и в Европе, и в Бразилии множество команд работают над созданием такого самолета. Но главным в этом проекте оставались пилоты. Такой авиатор должен быть бесстрашным и решительным, поскольку многие уже погибли, пытаясь преодолеть этот путь. Кроме того, он должен быть опытным и технически подкованным, обладать хорошими связями и влиятельными союзниками.

Юный Жоао Рибейро де Баррос из Сан-Паулу, с точки зрения Антонио, был самым перспективным кандидатом. Возможно, именно он пожнет плоды славы за этот исторический перелет. Жоао был человеком отважным, даже бесстрашным. Талантливый пилот из богатой семьи плантаторов, безоговорочно его поддерживавшей. В особенности же радовала Антонио его национальность. Пусть первый такой перелет совершит бразилец!