Джудит Гулд - Рапсодия Страница 15

Сирина застонала от наслаждения. Погрузила пальцы в его волосы, провела по его мускулистой спине, по крепким ягодицам. Она наслаждалась ощущением его тела и того яростного голода, какого давно уже не испытывала ни к кому. Внезапно она осознала, как истосковалась по рукам именно этого человека, по его телу. За все последние годы никому не удавалось так ее возбудить. Ничего похожего.

Они опустились на кушетку. Губы их снова впились друг в друга. Одну руку он подложил под нее, другой провел по длинному стройному бедру, обхватил ягодицы, крепко прижал к себе. Она почувствовала толчки его напрягшегося члена — физический признак той мощной силы, которую они вместе вызвали к жизни.

— О Майкл!.. Я хочу… ощутить тебя внутри.

— Да… — Он покрывал ее лицо лихорадочными поцелуями. — Да, моя радость. Пойдем в спальню?

— Пойдем.

Он поднялся на ноги, протянул ей руку, обнял за талию, прижал к себе, снова впился в губы страстным поцелуем.

Войдя в спальню, Миша осторожно, благоговейно снял с нее свитер, потом расстегнул бюстгальтер. Он обхватил руками ее грудь, начал ласкать. Снова яростно впился губами в ее рот. Сирина стонала, наслаждаясь ощущением его рук на обнаженной коже. Пальцы его страстно ласкали ее соски. Он целовал ее шею, ласкал языком, спустился ниже, к груди. Сирина ощутила влагу меж бедер, снова застонала от наслаждения. Его руки нащупали молнию, расстегнули. Кожаная юбка соскользнула на пол. Он опустился на одно колено, продолжая ласкать ее языком, спустил с ее ног колготки. Она переступила через них. Миша вскинул глаза. В них появилось выражение благоговейного восхищения. Губы спустились вниз, к бедрам, к черному холмику между ногами. Сладкая дрожь снова пронзила ее тело. Она ощутила его губы и язык внутри, ощутила его жар. Задохнулась. Едва устояла перед желанием прижать его голову крепче к себе. Она не могла насытиться им. Едва удержалась, чтобы не взмолиться: быстрее, еще быстрее, еще глубже. Но нет, пусть делает так, как хочет. Пусть подразнит ее, если ему хочется. Внезапно он крепче обхватил руками ее ягодицы, язык словно вонзился в нее, так, что она едва не вскрикнула. Он наслаждался ею с яростной ненасытностью.

— О… Майкл… Я хочу ощутить тебя внутри. О Боже… Пожалуйста, Майкл… Сейчас…

— Господи… Сирина…

Миша встал, прижал ее к себе в жгучем поцелуе, потом резко оторвался и повел ее к кровати. Усадил. Начал срывать с себя одежду. Сирина смотрела, зачарованная видом его тела. Вспоминала свое удивление много лет назад. Удивление от того, что у музыканта, да еще исполнителя классической музыки, может быть такое тренированное, мускулистое тело. Сейчас вид этого тела снова заворожил ее.

Миша спустил трусы. Его мужское естество предстало перед ней во всей своей красе. Он стоял перед ней совершенно голый, нисколько не стесняясь своей наготы, напротив, гордясь ею. С обожанием смотрел на ее прекрасную наготу. Через секунду он уже оказался рядом с ней на кровати, уложил ее на спину, раздвинул ноги, склонился над ней. Глаза его выражали бешеное желание. Руки с нежной лаской опустились на ее грудь, двинулись ниже, к талии, бедрам, темному холмику внизу живота. Он осторожно, нежно погладил его. Сирина извивалась под ним, изнемогая от желания. Дотянулась рукой до его члена, стала поглаживать, легонько, едва касаясь пальцами. Миша задохнулся, в экстазе закрыл глаза. Пальцы его скользнули внутрь ее, ощутили влагу. Больше он не мог выдержать. Взял ее руку, заложил ей за голову. Потом проделал то же самое с другой рукой. Раздвинул ей бедра, задержался на мгновение и стал медленно входить в нее, все глубже и глубже. Сирина извивалась из стороны в сторону, потрясенная его огромными размерами и в то же время открываясь ему всем своим существом. Он медленно вышел из нее. Она застонала, не в силах скрыть нетерпение. Он снова с силой вошел в нее. Больше он не мог ждать. Резкими толчками он снова и снова проникал в нее словно одержимый, все быстрее, быстрее. Сирина двигалась ему в такт, задыхалась, стонала и вскрикивала. Волны чувственного наслаждения уносили ее с собой. Наконец последняя огромная волна накрыла ее. Она вскрикнула в экстазе одновременно с ним. Он дернулся в последнем спазме с гортанным горловым криком и затих. Крепко прижал ее к себе. Начал покрывать лихорадочными поцелуями ее лицо, шею, грудь.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя! О, Сирина, я люблю тебя!

Она обвилась вокруг него, ловя ртом воздух, потрясенная до глубины души, ощущая себя как одно целое с этим необыкновенным человеком, желая только одного — чтобы это мгновение длилось вечно.

— Я тоже… Я тоже люблю тебя.

Несколько секунд они лежали молча, ожидая, пока дыхание придет в норму. Потом Миша приподнялся на локте, глядя ей в глаза.

— Невероятно. Незабываемое ощущение. Он впился в ее губы.

— А я, оказывается, уже забыла, как это бывает. — Она сжала его ягодицы. — Майкл, лучше тебя никого нет.

Руки его снова начали блуждать по ее телу, словно заново открывая его. Губы опустились к груди. Пламя страсти, нерастраченной до конца, вспыхнуло снова.

Он все еще оставался внутри ее, большой, но неподвижный. Теперь она ощутила, как он напрягается, увеличивается в размерах. Движения его стали быстрее, лихорадочнее. Сирина застонала от наслаждения.

На этот раз они не торопились, сдерживали себя. И все равно достигли вершины одновременно. Потом долго лежали неподвижно, не разнимая рук, не в состоянии оторваться друг от друга.

— Не могу понять, как я жил без тебя все эти годы. Просто не могу этого понять.

— У меня точно такое же чувство.

— С этим ничто не может сравниться. Я теперь не знаю, как смогу жить без этого. Без тебя.

Сирина молчала. На лице ее играла улыбка полного удовлетворения. Она не стала говорить о том, что ему совсем не нужно жить без нее. Она здесь, она в его распоряжении.

Миша целовал ее губы, глаза, нос, лоб, щеки, подбородок.

— Я не могу снова тебя потерять, Сирина. Не могу тебя отпустить.

Ей так хотелось ему поверить. Она тоже не может от него отказаться. Но… положение у них очень сложное, чтобы не сказать больше.

— Я тоже не хочу тебя снова потерять, Майкл. — Она заглянула ему в глаза. — Но что мы можем сделать?

На несколько мгновений он задумался, нежно гладя ее спину, руки, ягодицы.

— Мы можем продолжать встречаться. Просто встречаться, так часто, как только сможем. Вот все, что я могу пока придумать. Он выжидательно смотрел на нее.

— Я бы очень этого хотела. Но как же Вера… твоя семья?

— Вера… — Он тяжело вздохнул. — Я не знаю. Не знаю, что может произойти. — Он крепко сжал ее руку. — Я ничего не могу обещать. Знаю только одно: больше всего на свете я хочу видеть тебя. Не могу снова тебя потерять.