Теперь всё для тебя (СИ) - Орлова Ирма Страница 16

– Ответь, – говорю я, чувствуя, что ему сейчас нужно это разрешение. Не думая ни секунды, Сергей встает и берет мобильник.

– Да, – строго говорит он. Потом несколько минут – действительно минут, не секунд! – сосредоточенно слушает. Быстрый рассказ я не могу разобрать, но звонящий явно чем-то встревожен, запинается. – Понял. Скоро буду.

Сергей сбрасывает звонок и долго смотрит на меня.

От его романтичного настроя не осталось и следа. На сосредоточенном красивом лице будто бы застыл вопрос – а чем я только что занимался? Звонок полностью занял его мысли.

– Продолжим? – спрашиваю я, а Сергей качает головой. Заглядывает в шкаф, накидывает на себя куртку.

– Срочные дела. Не смогу тебя довезти. Выберешься сама?

Не дожидаясь ответа, бросает ключи на кровать.

– Положишь у двери, как будешь выходить, окей? Я вернусь не скоро.

И после этого он исчез. А я, как полная дура, осталась на его кровати – почти раздетая, почти счастливая всего несколько минут назад. А сейчас – полностью раздавленная!

Глава 13

Черт! Черт! Черт!

Какой-то идиотский звонок все испортил! А может, я сама себе напридумывала, и никакого «всего» и не было? Сергей просто решил устроить себе очередную «короткую встречу», о которых он уже рассказывал. Разовый перепихон. А ему позвонили, и он решил: ну, ладно, в другой раз. С другой девушкой.

Я лежала на его огромной кровати и не могла перестать плакать. Всеми силами хотела его оправдать, но никак не могла придумать повод. Что такого ему могли сказать по телефону, что он сорвался с места так быстро, ничего не объяснив? Не извинившись даже?

И все же он бросил меня не на улице – привел в свой дом. Оставил его в моем распоряжении, хоть и вынужденно. Это же говорит хоть о каком-то доверии? Нет… Никак не сочетается с тем, как он сбежал. Что там, очередной контракт на миллион долларов нужно подписать вот прямо сейчас, вечером в воскресенье? Да даже если так – удели, черт возьми, хотя бы минуту, чтобы объяснить это мне! Ты же не проститутку вызвал, а… ну хотя чем я отличаюсь? Тем, что мне даже не платят, я сама на первом же свидании чуть не раздвинула ноги? Вот тебе карма за распущенность, Туся.

Злость на себя переборола жалость. Я поднялась на кровати, огляделась. Действительно, из всех комнат в доме, которые мы успели пройти, спальня выглядела самой живой. Приятное чистое постельное белье, рабочий стол с местом под ноутбук. Папки бумаг вокруг – похоже, рабочие документы или типа того. Пепельница у окна. Есть телевизор, даже небольшой холодильник по колено. Наверное, там что-то типа мини-бара? Не буду заглядывать. Все-таки это не мой дом, я не могу тут распоряжаться…

Хотя почему это не могу? Меня тут бросили! Вместо того чтобы взять физически, меня отымели морально! Такой грязной, использованной (или скорее – недоиспользованной) и униженной я себя не чувствовала, пожалуй, никогда.

Опять полились слезы, и я, не видя через них ничего, подхожу к столу. Сначала неуверенно сталкиваю на пол одну из папок. Затем, подгоняемые моей яростью, летят другие документы. Бумаги разлетаются по полу под мои крики:

– Да будь ты проклят! Почему именно со мной?! Я ведь искренне!...

Разбитая пепельница, сметенная с подоконника, чуть остужает меня. Пепел рассыпается по паркету, несколько окурков падает близко к стене.

Хочется все тут разгромить, но до сознания наконец начали пробиваться лучики разума: это уже вредительство. Может, эта пепельница стоит как моя почка, а я ее так смело раздолбила? Смело и без жалости!

Случайно наступила на пепел и пошла к выходу, оставляя за собой серый след. Адрес знаю только приблизительно, поэтому доверяюсь навигатору – такси обещает приехать через несколько минут. Я вылетаю из проклятого дома, не желая оставаться там ни секунды дольше.

Всё! Табу! Никаких больше влюбленностей, свиданий, мужчин – ничего! Я просто не создана для любви, и этот короткий эпизод в моей жизни случился лишь для того, чтобы я навсегда усвоила урок.

«Может, его действительно вызвали по работе», – пытается достучаться до меня разум, но я мысленно кричу: «Да хоть десять работ! Что может быть ТАКИМ НЕОТЛОЖНЫМ ДЕЛОМ, что даже минуты не нашлось извиниться? Пошел он!»

Подъезжает такси. Я кидаю ключи на пол прямо у входной двери – пусть хоть все воры мира нападут на него и вынесут все из этого безжизненного здания. Пусть, мне плевать! Я об этом даже не узнаю!

Реву всю дорогу. Никак не могу успокоиться. Через слезы расплачиваюсь с таксистом, чуть ли не на ощупь дохожу до своей квартиры.

– Ну как прошло жаркое свиданьице? – доносится с кухни голос Оли.

Ее веселое личико высовывается из-за угла, улыбка мгновенно сползает с губ.

– Тусь… Ну ты чего?

Она подходит и молча обнимает меня, а я наконец кричу и плачу в голос не сдерживаясь.

Подруга отводит меня в зал, дает целый рулон туалетной бумаги, чтобы я вытирала слезы. Ставит чайник греться. Такой у нас ритуал, подсмотренный в «Теории большого взрыва»: когда кому-то плохо, нужно предложить чаю и шоколадку. А мне не поможет сейчас даже шоколадная фабрика и целая чайная плантация.

– Ты была… ты… Ты была права, – судорожно вздыхая, пытаюсь заговорить я.

Оля садится рядом, накрывает меня пледом и обнимает. Я уже ничего не пытаюсь говорить. Нечего рассказывать. Просто Оля с самого начала своим цепким журналистским взглядом охарактеризовала Сергея: он женат на работе и изменять ей не может. Чуть не сорвался со мной, но «жена» вовремя вернула его на место.

– Напишу ему, какой он…

– Не надо, – успокаивает Оля. – Это детский сад. Писать, какие-то претензии предъявлять… Ты, подруга, реши прямо сейчас – нужны тебе такие отношения? Не знаю, что там у вас случилось, но такой я видела тебя только после Макса. И надеялась, что больше такой заплаканной никогда уже не увижу. Только вот с Максом вы сколько встречались, несколько лет? А этот мужик довел тебя за одну встречу. Ну, разве так можно? Разве этого ты хотела?

– Нет…

– Ну и пошел он. Я не хочу, чтобы кто-нибудь делал тебе больно. И ты сама – не позволяй. А этот Сергей еще поймет, какую классную девушку упустил. Поверь, точно поймет, только будет уже поздно.

Я кивала и слушала Олю. Потом достала телефон, зашла в Телеграм. «Был 10 минут назад». И даже теперь – не извинился. Был в сети и не нашел нескольких минут, чтобы объяснить, что произошло…

«Заблокировать контакт». К черту.

Будто бы ножницами нитку обрезала – чик, и слезы вдруг прекратились. Зато осталась пустота внутри – и гигантская обида, которую некуда деть.

– Ты молодец. Ты сильная. Справишься. – Оля обняла меня еще раз, и мы просидели так еще долго-долго, пока меня не поглотил сон.

Глава 14

Что случается, когда исчезает цель? Руки опускаются, потому что не понимают, куда нужно грести. Тебя сносит потоком бытовых бессмысленных задач, и ты по привычке плывешь в них, не понимая, куда движешься.

Так случилось и со мной, с той лишь разницей, что я не плыла, а практически тонула. Сразу после злосчастной ночи написала редактору сайта и попросила, чтобы меня «отправляли везде где можно». Просто чтобы не сидеть дома, не находиться наедине с собой, не позволять мыслям сворачивать на дорожку, где мы с Сергеем хоть недолго, но шли вдвоем. Пока он не уехал в разгар свидания, не назвав причину.

А еще я сделала скидку постоянникам – чтобы забить пустые окошки в своем расписании съемками. Погода наладилась, больше не было дождей, а под летним солнцем люди обожают фотографироваться на природе. Иногда они даже готовы оплачивать выезд куда-нибудь, чтобы получить крутые кадры. Я не глядя соглашалась на все. Снять девушку в стогах сена? Хорошо. Парень хочет спортивные фотографии с воркаут-площадки? Отлично. Беру всё!

Правда, пока не знаю, когда пришлю снимки – и об этом я предупреждаю каждого обратившегося. Чтобы выслать фотографии, их сначала нужно обработать, хотя бы минимально, а это – несколько часов работы в одиночестве. А в одиночестве мне оставаться никак нельзя. Сразу всплывают в памяти свои «кадры»: как мы с Сергеем обнимаемся возле его дома, как он небрежно бросает мне, полураздетой, ключи на кровать. Как я громлю его спальню. За последнее мне временами становится стыдно, но потом я сама себя останавливаю от этого чувства: заслужил. Нельзя было так поступать с девушкой, которая явно к тебе не равнодушна.