Диана Блейн - Неторопливая игра Страница 17

— Николас! — Кина топнула ногой. — Ты не по­думал о сплетнях, которые пойдут по всему городу, если ты останешься здесь? Джеймс начнет первым.

— Ты так считаешь? — промурлыкал Николас. — Как это печально.

— Ты рушишь все мои планы — проворчала Кина. Глаза ее пылали гневом.

— С моими планами ты тоже не очень-то счита­ешься, — отозвался Николас.

— Повторяю, я не вернусь в Нью-Йорк, пока не закончу ремонт этого дома и не устрою вечеринку. Намотай себе это на ус!

— У меня нет усов, — заметил Николас. Несколько секунд Кина не могла найти достой­ных слов.

— Что ты от меня хочешь? — простонала она на­конец. — Чего ты пытаешься добиться, Николас?

— Тебе не приходило в голову, что я пытаюсь оту­чить тебя от меня бегать?— задумчиво поинтересо­вался он.

Кина изумленно уставилась на него.

— Но я никогда от тебя не бегала, — возразила она.

Николас посмотрел на нее долгим взглядом.

— Да ты начала от меня бегать со дня нашей пер­вой встречи, голубушка! Ты подпускаешь меня к себе ровно на такое расстояние, чтобы всегда успеть от­скочить.

— Неужели?

Николас отвернулся и взял со столика сигареты и зажигалку. Закурив, он снова повернулся к ней, вы­пустив легкое облачко дыма.

— Чего ты так боишься, Кина? Неужели секс для тебя такое тяжелое испытание, что ты решила от него отказаться? Или ты боишься, что я буду с тобой слиш­ком груб? Несмотря на то что тебе постоянно удается выводить меня из себя, Кина, поверь, я — терпели­вый любовник.

— Я... я не боюсь тебя в этом смысле... — пробор­мотала она запинаясь. Разговор явно ускользал из-под ее контроля. — Не торопи меня, Николас! — выпалила она.

— Не торопить? О Боже! — Николас едва не за­скрежетал зубами, темные глаза его гневно сверкну­ли. — Прошло шесть лет, Кина!

— В мире полным-полно других женщин, — за­пальчиво воскликнула Кина, внезапно вздрогнув от злости при воспоминании о его бывших любовницах. — Если все, что тебе нужно, — это удовлетворить жела­ние, ты без труда можешь найти себе подходящую девицу!

Николас уставился на нее так, словно она дала ему пощечину, и напрягся, будто собирался дать сдачи. Кина тоже напряглась, готовая пуститься наутек при первом же его движении. Но тут Николас неожидан­но расслабился, отвернулся и двинулся к кровати, задержавшись лишь затем, чтобы взять со столика будильник и завести его.

— Мы с тобой давние друзья, — тихо проговорил он. — Я надеялся, ты знаешь меня достаточно хоро­шо, чтобы понять: я не способен относиться к тебе подобным образом.

Кине стало невообразимо стыдно. Она покрасне­ла до корней волос.

— Я не хотела... — пробормотала она. — Ник, я не понимаю, что на меня сегодня нашло... Я не хотела сказать и половины из того, что сказала. Просто я... По-моему, я болтаю всякую чушь, вот и все, — с трудом проговорила она и пригладила рукой волосы. — Надеюсь, ты не станешь меня за это ненавидеть?

— Едва ли.

Николас развязал пояс, швырнул халат на стул и отвернул покрывало, чтобы забраться под него. На­крывшись простыней и одеялом до пояса, он предо­ставил Кине на обозрение широкую грудь и мускулистые голые руки.

— Выключи свет по дороге, будь так любезна, го­лубушка, — зевнул он. — Господи, как я устал!

Кина снова была не в силах оторвать от него взгляда. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бы забраться к нему в постель, чтобы он обнял ее, успокоил и приласкал. Сегодня был ужасный день: Николас все время сидел в кабинете, и эти часы показались Кине вечностью. И вот теперь он ря­дом — но все, на что она оказалась способна, — ругаться и ссориться с ним! Джеймс Харрис, вече­ринка, месть... чего только она не наговорила Ни­коласу, этим вечером! И Кина теперь ненавидела себя за каждое сказанное слово.

— Ник... — шепнула она дрожащими губами. Сле­зы навернулись ей на глаза.

Николас всмотрелся в ее опечаленное лицо — и вдруг протянул к ней руки.

— Иди сюда, лисичка, — проговорил он.

Кина едва не бросилась к нему бегом. Чувства, которые она таила в своей душе столько лет, вне­запно вырвались наружу, умоляя о взаимности. Ни­колас притянул ее к себе, усадил, на покрывало и нежно обнял. Влажной от слез щекой Кина ощути­ла его кожу. Ее снова окутал неповторимый мужской запах табака и одеколона. Она еще никогда не чувствовала себя так уютно, в такой безопасности, как в эту минуту.

— Я вела себя ужасно, правда? — тихо сказала Кина и легонько стукнула кулачком по груди Николаса. — Ох, Ник, что же со мной творится? — жалобно доба­вила она.

— Ты сбрасываешь панцирь — вот и все, — ласко­во прошептал он в ответ, поглаживая ладонью ее спину через мягкий бархат платья.

— Панцирь? 

 — Да, тот, что ты нарастила за последние шесть лет, — пояснил Николас, — Возможно, ты и была физически близка с какими-то мужчинами, но эмо­ционально они тебя не затронули.

Кина открыла глаза и уставилась поверх его ши­рокой груди на стоящий у стены стул.

— М-м-м? — пробормотал он. Кина облизнула губы, раздумывая, стоит ли зада­вать этот вопрос.

Николас ласково потянул ее за волосы.

— Можешь спрашивать меня о чем угодно. Что тебя интересует? 

— Для тебя имеет значение, были ли у меня дру­гие мужчины?

— Для меня? — беспечно переспросил он. — Нет. А что?

Кина не могла бы объяснить этот вопрос даже себе, не то что Николасу. Просто ей было важно знать от­вет, несмотря на то что за всю свою жизнь она была близка лишь с одним-единственным мужчиной.

— Что-то ты совсем притихла, — заметил Нико­лас. Голос его показался Кине очень громким в сгус­тившейся тишине комнаты.

Кина приподняла голову, задумчиво чертя паль­цами какие-то фигуры на груди Николаса.

— Ты совершенно непредсказуем, — негромко проговорила она, внимательно вглядевшись в его глаза и не обнаружив в них ничего угрожающего. Только зрачки слегка расширились, выдавая скры­тое волнение.

— Что еще тебя интересует? — повторил он.

— Ник, ты меня хочешь?— Кина прошептала эти слова так, словно вкладывала в них какой-то тайный смысл. 

Николас поймал ее пальцы и крепко прижал их к своей теплой груди.

— Что за дурацкий вопрос! — хохотнул он, вос­кликнув это скорее тоном друга, чем любовника.

— Отвечай, — настаивала Кина, нахмурившись. Николас глубоко вздохнул.

— Я бы не стал сейчас обсуждать этот вопрос, — заявил он. — Уже поздно, и я устал.

— Слишком устал, чтобы ответить на один-един­ственный вопрос? — полунасмешливо -полураздраженно поинтересовалась Кина.

Николас приподнял бровь.

— Мисс Уитмэн, — прочувствованно проговорил он, — я мог бы ответить на этот вопрос без единого слова, притом таким способом, который потряс бы все ваше неискушенное существо.