Александра Флид - Прошито насквозь. Прага и Будапешт. 1970 Страница 17

Она не могла воспользоваться телефонным справочником или обратиться к знакомым. Подать заявление в полицию? Это было бы глупо и оскорбительно. Однако, зная прекрасно, что едва ли Адама могли отпустить на долгий срок, Ева очень торопилась.

Будапешт слишком велик, и слишком многолюден. Сколько людей приезжает сюда каждый день? Десятки гостиниц и отелей, а еще есть хостелы – места, где можно остановиться за гроши. Среди этого множества лиц и дверей невозможно найти того, кто ей так нужен. Ева уселась на скамейку и сжала голову руками.

Прошло уже четыре дня с тех пор, как она стала искать его, но никаких толковых идей у нее по-прежнему не было. Начала она с гостиниц, располагавшихся недалеко от аэропорта. Потом обошла и обзвонила из автомата гостиницы, находившиеся рядом с вокзалом. После этого принялась за отели, работавшие в том районе, где жила с Матьясом и детьми до этого. Она купила путеводитель и нашла все улицы, которые походили бы названиями на улицы Праги или были бы хоть как-то с ними связаны.

За два дня она потратила почти все последние деньги и выбилась из сил.

Нет, нет, нет и еще раз нет. Везде на нее сыпались отказы, а большинство портье смотрели на нее, как на полоумную. Остальные интересовались, все ли в порядке и не нужно ли вызвать полицию.

Ева открыла сумку, чтобы пересчитать оставшиеся деньги и решить, что делать дальше. Часы тикают, нужно придумать что-то как можно скорее, иначе можно совсем опоздать. Кто знает, что он мог подумать, когда получил кольцо? Станет ли он ждать в Будапеште так долго?

С каждым мгновением в ее душе умножались подозрения. Ей казалось, что он уехал, и больше никогда не вернется.

Часы тикают, их ход не остановить и не замедлить. Ева вытащила из кармана наручные часы, у которых на днях лопнул ремешок.

А ведь когда они были еще в Праге, он несколько раз предлагал ей посмотреть на куранты. Говорил, что они потрясающие, и что он так любит разные часы. Часы.

Ева выпрямилась, вытерла нос и облизнула соленые губы. В Будапеште нет известных курантов, но есть старые солнечные часы – их даже несколько. Об их существовании знают немногие, но те, кто увлекается часами, не упускают возможности полюбоваться ими. Она вытащила из сумки путеводитель и стала торопливо листать его, надеясь, что на этот раз ей повезет.

Поиски продолжались, только теперь Адам принялся за более внушительную часть города. Решив, что Ева не захотела оставаться в Буде, он направился в Пешт, еще толком не понимая, куда конкретно ему стоило пойти. Трехчасовые плутания, конечно, никуда не привели. Он остановился перед большими солнечными часами, глядя на них как завороженный и думая о том, что если не сделает перерыв, то, наверное, сойдет с ума. Часы он любил всегда – они делали жизнь организованной и упорядоченной. В лагере часов никогда не было, и его жизнью руководили другие люди – те, что давали сигналы к подъему, отбою или выезду на работы. Поэтому, даже сейчас, столько лет спустя, собственные часы давали ему чувство защищенности и полного контроля.

Он глядел на старую фреску, и ему казалось, что мир вокруг становится менее опасным и более понятным. Все еще можно исправить, нужно только продолжать идти вперед.

Ева методично объезжала все солнечные часы города – еще утром она составила план, в котором отметила все существующие памятники и образчики. Она глядела на фасад отлично сохранившегося дворца, украшенный планетами и стрелками. Она прождала целый час у скульптуры с Луной и звездами. Она стояла рядом со старинной аркой, в которой был очерчен простой полукруг, размеченный римскими цифрами. Время шло, и она боялась лишь одного – что разминется с Адамом или ошибется в выборе.

Подъезжая к площади Героев в Пеште, она вдруг подумала, что уже давно должна была сюда приехать. Здешние солнечные часы были огромными – это была фреска со стороной в четыре метра, изображавшая античных юношей и их мудрого учителя во время занятия по астрономии. Пражские куранты были украшены картинками и фигурками. По словам Адама, они считались настоящим произведением искусства, шедевром, которому не было равных в мире. Солнечные часы у площади Героев уступали пражским в оригинальности, но были утонченными и детально прорисованными. Они могли бы понравиться Адаму больше остальных.

Ева купила пару булочек и направилась к зданию гимназии, на стене которой и находились эти часы.

Адам услышал знакомые шаги, но не решился повернуться. Он слишком часто смущал людей в последнее время, и сейчас не хотел совершить очередную ошибку.

Женщина. Вне всяких сомнений, это были женские шаги – глухой стук каблуков по асфальту невозможно спутать с другим звуком. Через мгновение он почувствовал аромат знакомых духов, и с трудом удержался на ногах.

– Я купила нам булочек. Пора сделать перерыв и подкрепиться, тебе не кажется?

Он повернулся, чтобы либо убедиться в собственном безумии, либо встретиться с любимой женщиной. Теплые и мягкие руки сомкнулись на его шее, и Ева прижалась к нему всем телом.

– Матьяс дает мне развод. Я поеду с тобой в Прагу.

Адам прижал ее к себе и поцеловал эти дивные черные волосы, по которым так скучал все это время.

Когда первая волна схлынула, и они смогли оторваться друг от друга, он вынул из внутреннего кармана коробочку, в которую положил серебряное кольцо.

– Ты ведь теперь наденешь его на палец? – с надеждой спросил он.

Вместо ответа Ева протянула ему руку, и счастливо рассмеялась. Блестящий ободок соскользнул по ее пальцу и занял свое место, чтобы остаться там на долгие годы.