Дамиан - Аниса Джикдхима Страница 18

— Карлос, успокойся. Не шуми, а то придут посмотреть, что ты натворил, и нас накажут, — я пытаюсь его остановить.

Он резко отталкивает меня, и я падаю на пол.

— Ты слышал, что сказала Кас? Ты видел, что это чудовище сделало с ней? — кричит он.

Карлос берёт деревянный стул и швыряет о каркас двухъярусной кровати.

Крис и я стараемся держаться на безопасном расстоянии. Прямо сейчас его ярость заставляет нас больше бояться последствий, с которыми мы столкнёмся, когда обнаружат этот беспорядок.

— Я убью этого сукина сына своими собственными руками, — рычит он, сильно ударяя по стене.

Его костяшки начинают кровоточить, краска на стене пачкается красным, но Карлос не останавливается.

Он продолжает наносить сильные удары, снова и снова, пока не падает на колени перед стеной. Его голова склоняется, он делает вдох, раздувая грудь:

— Хватит ждать, — внезапно заявляет он, вставая на ноги. — Сегодня ночью мы должны убить Переса.

Он поворачивается, и я впервые не могу узнать друга — его лицо обезображено яростью, глаза похожи на лёд.

Карлос не шутит, он на самом деле хочет убить этого сукина сына и в этом ему нужна наша помощь.

Глава 8

Бланка

День казался более душным, чем обычно, и не только из-за работы, я всё ещё беспокоилась о Габриэле. Когда я отправилась на поиски дяди в спортзал, я звонила ему, пока в телефоне не сел аккумулятор. От одной мысли, что с Габриэлем что-то случилось, я приходила в ужас. Позже вечером он прислал мне скудную смску, где сообщал, что с ним всё в порядке и он будет на связи. Минула неделя с тех пор, как Габриэль написал мне, и столько же времени прошло после моей встречи с Дамианом. У меня не получается выбросить из головы лицо парня, высокие скулы и коричневые волны волос, такие мягкие между моих пальцев. Но именно воспоминание о взгляде Дамиана каждый раз вызывает у меня дрожь. Эти глаза цвета нефрита, сумели проникнуть в мою душу, обещая самое мучительное из наслаждений.

«Чёрт, в меня проникли не только глаза!»

Ненавижу его. Ненавижу его хищную красоту: это несправедливо и должно быть незаконно! Я ненавижу, как облака сгущались в его взгляде, когда он испытывал раскаяние…

«Но кого я обманываю? В парне нет ни одной части, которую мне не хотелось бы поглотить».

Конечно, это раздражало, но в то же время было чрезвычайно увлекательно. Меня никогда в жизни никто так не привлекал.

Я еду домой и всё время думаю, как мне удалось попасть в такую ситуацию, и почему не убежала, когда у меня был шанс. «Почему я позволила ему прикоснуться к себе? Боже! Он не просто прикоснулся, он пошёл прямо на третью базу!

Неужели я становлюсь похожей на женщин в моей семье, готовых уступить любому, кто проявит к ним внимание?»

— Твою мать! — кричу я, хлопая руками по рулю, когда загорается красный свет.

Что-то не так. У меня такое впечатление, что за мной наблюдают, и я инстинктивно поворачиваю направо.

Из соседней машины на меня с изумлением смотрит дама лет семидесяти.

«Отлично, не хватало только опускающихся окон; выставляю себя полной дурой!»

Смутившись, я отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на светофоре. Ощущаю себя потной, в растерянности и на грани истерики. Загорается зелёный свет. Я ускоряюсь, будто участвую в подпольных гонках; двигатель моего старого Chevy плачет, но выдерживает.

Сосредотачиваюсь на дороге с единственной целью: дом. Даже если он арендованный, с подержанной мебелью — он всё равно остаётся моим убежищем. Неизбежно я думаю о том, насколько моя жизнь отличается от жизни большинства людей. «Дом» должен быть синонимом семьи, но я одинока. Ужасно неправильно, в мире есть человек, который похож на меня как две капли воды, но с кем я ничего не могу разделить. Конечно, ничего, кроме Дамиана Монтеро.

«Боже! Но почему?»

Тейлор родилась через пятнадцать минут после меня, но с самого детства было ясно, что её единственная цель — устранить меня. Отец всегда подчёркивал, что в нашей семье будет место только для одного наследника, но я никогда не проявляла заинтересованность в «восхождении на трон». И если бы только Тейлор могла доверять мне, я до сих пор называла бы её «сестрой». Всё началось с мелочей, например, когда она столкнула меня с лестницы, потому что я не дала ей свою куклу. Нам было всего пять лет.

«Да уж… мелочь».

Я