Алиса в Стране Чудесных Клёнов (СИ) - Арчер Наталия Страница 19

— Это очень романтично, — усмехается Дэн. — Но что же мрачного в этой истории?

— О, ты не знаешь, что первые годы жизни на новом месте для прапрадедушки были буквально покрыты мраком, — продолжаю голосом, которым обычно рассказывают страшилки. — Мой предок был… шахтёром… И работал допоздна.

— Я мог бы догадаться. Ты — великолепный рассказчик, — Дэннис смеётся.

Так за неспешными разговорами мы выходим из парка и попадаем в милый район с впечатляющими небоскрёбами и уютными многоквартирными домами, высотой в три-пять этажей, утопающих в зелени елей. Всё вокруг — улицы, дворы, чужие окна и балконы — переливается разноцветной рождественской подсветкой, заставляя меня восхититься красотой и волшебством всего, что меня окружает. Сердце переполняет радость доброго праздника — этого превосходного чувства, когда понимаешь, что всё возможно, что мир полон чудес и впереди меня ждёт только хорошее.

Я впервые за долгое время ощущаю себя по-настоящему счастливой.

Пока мы гуляем, я рассказываю свою “тёмную” семейную историю до конца, потом вкратце про своих современных родственников. Дэн говорит про своих бабушку и дедушку из Швейцарии и о том, как однажды он провёл там целое лето. Я мысленно добавляю эту страну в список мест, где я хочу когда-нибудь побывать.

У меня такое ощущение, что я заново встретила своего лучшего друга. Даже ещё круче, потому что я никогда не гуляла за руку с Сарой, чтобы это так приятно отдавалось теплом в самом сердце. Необычайно притягательно. Я совершенно не хочу, чтобы эта прогулка заканчивалась.

Но мы останавливаемся перед домом, в котором громко играет музыка.

8. "Вечеринка"

Мы стоим на широкой, тихой улочке, засаженной вдоль то ли вишнёвыми деревьями, то ли яблонями. Они, должно быть, волшебно выглядят весной, когда цветут, но сейчас, в декабре, голые, как и подобает всем приличным не-елям, то есть лиственным деревьям. Елей тут очень много, поэтому пейзаж в светлое время суток никогда не кажется слишком унылым, как можно было бы ожидать от крупного города.

Но на дворе перед домом, на который мы смотрим, растут другие вечнозелёные деревья, вызывающие у меня улыбку — пальмы.

Вспоминаю своих милых стариков, которые ещё только сегодня утром хвастались своей рождественской пальмой. Бабуля светилась от счастья, согревая моё сердце, которое ещё в начале дня было полно печали и одиночества. Настолько далеко от того, что живёт в нём сейчас.

Само это место выглядит великолепно. Дом и участок весь светится от яркой рождественской иллюминации. Украшено богато, конечно, но безвкусно — похоже немного на огни Лас-Вегаса. Если внутри окажутся игровые автоматы и слот-машины, как в типичном казино, я не очень сильно удивлюсь. Правда, я не люблю азартные игры. Очень надеюсь сохранить все свои “луни” и “туни”[24], как тут забавно называют монетки достоинством в один и в два доллара, чтобы они также весело бряцали в моём кармане и к концу вечера.

Дом большой, классический по виду, но совершенно не старый. Его, видимо, посторили не так давно, тут разве что свежей краской не пахнет. Чем пахнет, так это — деньгами. Идеально подстриженные газон и живая ограда, ни одного старого листа на территории двора предполагают наличие штатного садовника. Я помню свой двор перед домом в Седро-Вулли. Он так идеально выглядел только на рекламных проспектах после цифровой обработки фотографий.

В этом дворце два этажа, мансарда, плюс бейсмент, то есть цокольный этаж, на уровне сада, где, очевидно, и происходит вечеринка, если судить по свету и движущимся силуэтам за глухим полотном штор. Все остальные окна абсолютно тёмные, поэтому предполагаю, что родителей дома нет.

Пустое парковочное место лишь подтверждает мои предположения. Я не считаю, разве что, серебристое BMW-купе, кое-как припаркованное на газоне, с огромной надписью во всё заднее стекло: “Держи дистанцию, творю полную дичь”. Как мне кажется, ни один здравомыслящий взрослый про себя ничего подобного не скажет. Эта тачка наверняка принадлежит ребенку богатеньких родителей, которые владеют этим особняком. Ну, или отшибленному на голову гостю этого золотого отпрыска. Кто будет так парковаться на траве, портя газон, когда рядом с домом крытый паркинг?

— Дэннис, я всё забываю тебя спросить — чья это вечеринка? И кто такой Себастьян? — задаю вопрос, а в голове вертятся слова Скотта: “Себастьян будет очень недоволен, если тебя не будет”.

— Себастьян эту вечеринку и организует. Это его дом. Кто он такой, спрашиваешь? Хмм… Тяжело объяснить в двух словах. Он мой одноклассник. Кстати, возможно, твой тоже, — он прислоняется к моему плечу, мягко толкая его, широко при этом улыбаясь. — Мы играем в одной хоккейной команде, а компания его отца является топ-донором всей лиги провинции. К тому же, его отец — председатель совета директоров Молодёжной Хоккейной Ассоциации Ванкувера. Короче, всем нам приходится по-своему истекать кровью с такими “донорами”, — Дэн говорит с усмешкой. — Мы с Себом совсем не друзья, просто одноклассники и одноклубники. Я не рекомендую заводить с ним дружбу. Особенно девушкам. Особенно тебе, — говорит мягко, но с некоторой тревогой или, может, неуверенностью в глазах.

— Разве я не твоя девушка? Чего мне бояться, когда у меня есть ты? — одариваю его своей голливудской улыбкой. Окей, вашингтонской. Всё же я не из Калифорнии. И зубы у меня не керамические.

“Я его девушка”. Мне нравится, как это звучит. Именно так, как мне хотелось бы. Хотя я и использую шутливый тон, показывая, что всё несерьёзно. Знаю, что это всё не по-настоящему. Никто не начинает встречаться спустя несколько минут после знакомства. Мы просто играемся. Эх.

— О, да, ты моя, — отвечает Дэн с ухмылкой.

Он кладёт руку мне на плечо, притягивая меня к себе чуть ближе, пока мы подходим к дому. К сожалению, чувствуется, что мы оба притворяемся.

Преодолев несколько ступенек вверх, мы оказываемся перед тёмной массивной дверью, украшенной золотистым дверным молоточком. Крыльцо не подсвечено, в отличие от всего остального дома, поэтому под крышей ничего не видно в деталях, пока глаза не привыкнут.

— Вау, понтово! — указываю на молоточек, хихикая. — Всегда мечтала постучать этой штуковиной. Я как будто в сказке.

— Надеюсь, доброй? — спрашивает Дэн, касаясь моей шапки носом.

— Я тоже на это надеюсь. Люблю хэппи энды, — отвечаю, стараясь разглядеть его глаза в этом полумраке зимнего вечера.

Тук-тук. Это я претворяю свои мечты в жизнь. Тяжёлый метал этой чудной стучалки, в виде головы льва, блестит, как если бы кто-то ежедневно его полировал. Не удивилась бы узнать, что он вообще сделан из золота. Стук, который эхом раздаётся на пустой веранде, приводит в воображении образы, что дверь вот-вот распахнёт для нас лакей, спрашивая были ли мы приглашены на бал к его высокоблагородию. Судя по доносящейся до нас музыке и смеху, бал в самом разгаре.

— Не вижу смысла стучать в дверь, когда я с этой же стороны, — раздаётся чей-то голос из темноты дальнего угла широкого крыльца. — К тому же, там внизу слишком громко, всё равно никто не услышит.

Я не вижу лица говорящего. Лишь оранжевый огонёк зажжённой сигареты поднимается в воздухе, и струйка дыма направляется в нашу сторону. Дым зловонный. Сразу можно понять какую дрянь курит этот человек.

Загадка: что пахнет, как подожжённый кусок навоза, завёрнутый в подорожник или любой другой листочек?

Отгадка: марихуана.

Когда я была моложе, почуяв впервые эту вонь на улице, я себе чётко представила именно и навоз, и лист. Почти угадала, впрочем.

— Привет, Себ, — без энтузиазма произносит Дэннис, повернувшись к источнику звука и дыма, загораживая меня. — Что ты здесь сидишь один?

— Мне нужно было немного тишины и свежего воздуха. Башка трещит, — отвечает голос с отсутствием всякого интереса к происходящему вокруг.