Ангел для Кречета. Запретная - Софи Вирго Страница 2

— Спасибо вам, — повернул голову в его сторону. Пусть видит мое уважение к благородному поступку.

— Пока не за что. Из-за чего случилась потасовка? — простой вопрос, на который нет сил отвечать.

Кровь из раны еще сочится, и единственное, на чем могу сейчас сосредоточиться, — это как не умереть от заражения крови или инфекции. Когда и где я смогу все обработать? Ведь не успел найти место для ночлега. В аптеку в таком виде тоже не пойдешь. Упаси случай, полицию вызовут, а там и до возвращения в детский дом не далеко.

— Я жду, — снова раздается суровый голос.

Тяжело вздохнув, решаюсь рассказать все как было. Если он важная шишка в теневом мире, то по-любому завтра будет владеть всей информацией, которую ему предоставят его соратники. И неизвестно, что конкретно ему поведают, желая оправдать себя.

— Из-за денег, — и делаю паузу, пока он не начинает шумно втягивать воздух, перед тем как продолжить доставать из меня информацию. — Я помог женщине. Какой-то не очень хороший человек вырвал у нее сумку из рук. Я поймал вора и вернул пропажу. За это дама поблагодарила и дала мне пять тысяч. Честно отказывался, потому что не видел в своем поступке ничего такого, да и сейчас не вижу. Но она настояла, не хотел обижать. Щипач оказался одним из тех, с кем случилась потасовка. Они начали требовать часть суммы, я отказал. Финал вы видели.

Пару минут Князь думал о своем, не спеша задавать уточняющие вопросы. Интересно, что творится в его голове? Судя по тому, что машина движется к выезду из города, сегодняшнюю ночь я не переживу. Видимо, мне дают выговориться на прощание. Что же. Пусть будет так. Умолять о пощаде не собираюсь. Вопрос с лечением отпадает сам собой. Хладному телу оно ни к чему.

Минут через десять машина останавливается у развилки, ведущей на междугороднюю трассу и какой-то дачный поселок. Съехав подальше на обочину, машина начинает моргать аварийной сигнализацией для привлечения внимания. Отстегнув свой ремень безопасности, он повернулся ко мне всем корпусом.

— Где твоя семья?

Вопрос был столь неожиданным, что я опешил. Ожидал чего угодно, но не этого. Зачем ему знать подобные вещи? Хочет спросить, куда труп подкинуть, чтобы не считали без вести пропавшим? Зря беспокоится. Я один на грешной земле, и ничего меня на ней не держит, кроме собственных планов, ради тех, кого уже нет со мной.

— У меня нет семьи, больше нет, — смотрю прямо перед собой.

Грудь сдавило чувство отчаянья. Дышать тяжело. Каждый вздох дается с трудом. Терять нечего, все равно нежилец. Не буду трястись перед тем, кто сильнее.

Мама, папа, простите меня.

— Можете убивать. Смело. Оплакивать больше некому, — резко повернулся к нему, смотря прямо в глаза.

— И не собирался. Значит, ты без семьи, — не спрашивал, а утверждал он.

В ответ коротко кивнул ему, пытаясь прикинуть, для чего ему сей факт.

— Восемнадцать есть?

— Нет. Мне семнадцать. И опережу дальнейшие вопросы: я не местный. Хотел спрятаться от органов опеки, чтобы не забрали в детский дом. Все немного вышло из-под контроля, но, если вы оставите меня в живых, я еще успею вернуться к выбранному маршруту.

— И не думал даже. Меня поразила твоя храбрость. У меня есть к тебе одно предложение. Готов выслушать? — кивнул. — Отлично. Объяснять, что я не мальчик-зайчик, не нужно. По-простому — криминальный авторитет. Отнятых жизней на моем счету нет, пистолет больше атрибут и средство сосредоточения внимания окружающих. Но это все прячется за ширмой бизнесмена.

Искренне не понимал, к чему он клонит, но не спешил поторапливать или перебивать.

— Ты хороший парень, но попал в неприятную ситуацию. Твой план пересидеть в нашем городе провален. За время твоего отсутствия жилье, которое достанется тебе по наследству, чинуши присвоят и продадут или поселят там своих людей. В восемнадцать тебя заберут в армию, потому что ты не поступишь в институт. Доказывать права на имущество снова нет времени. А через два года ты будешь никому не нужен со своим заявлением. По итогу ни жилья, ни денег, ни образования.

И наступает тишина.

Никогда не думал в подобном ключе. Спаситель прав, кто я такой против алчной системы. Действительно, останусь на улице после завершения жуткого марафона скитаний и армии. Собеседник дает осмыслить сказанное, я же все жду, когда он продолжит, однако вижу лишь промедление. Проверяет меня на прочность. Боль в боку снова подступает, подталкивая самого вступить в диалог, а не просто слушать.

— И что вы хотите сказать или предложить?

Решился. Именно этого и ждали. Понял по легкому кивку самому себе.

— Свое крыло.

— В каком смысле?

Фраза настолько скупа, что заставляет меня сомневаться в собственной адекватности. Может быть, я потерял много крови и не слышу и половины сказанного?

— Я оформлю опеку над тобой. Поверь, с моими связями и деньгами это нетрудно. У тебя будет достойное образование и светлое будущее. От тебя только требуется положительный ответ, — хмыкаю в ответ, вспоминаю извечную фразу, которая срывается с языка раньше, чем я успеваю ее осмыслить.

— Бесплатный сыр только в мышеловке. Что мне придется сделать за такой широкий жест?

Улыбнувшись, Князь выждал буквально минуту и сказал то, что начало менять мою жизнь. Чувствовал, что сейчас придется принять решение, от которого будет зависеть будущее.

— Жить в моем мире. Стать его частью. У тебя два пути. Я предлагаю наиболее благоприятный. Ты так или иначе пострадаешь. Вопрос лишь в том, сгниешь как собака или будешь на вершине. Решать тебе. Если согласен, тогда поедем ко мне, комната есть. Воспитаю как родного сына. Даже дам выбор: уйти или остаться в теневой части, когда придет время. Если откажешься, высажу и пожелаю удачи.

— Зачем вам это? — смотрю на него во все глаза, пытаясь понять, шутит или серьезен.

Не вижу ни грамма подколки.

— Просто хочу помочь. Так, что, по рукам? — и протягивает свою руку.

Как равному протягивает. Не раскрытой ладонью книзу, показывая свою власть и силу, а перпендикулярно земле, выказывая уважение.

Каждое его слово — правда. У меня не так много вариантов. Что делать? Играть в гордого и самостоятельного или