Ангел для Кречета. Запретная - Софи Вирго Страница 3

— Нил, — и жму его руку в ответ.

— Юрий Князев. Верное решение, парень.

Очень на это надеюсь…

Глава 2

Восемь лет спустя

Нил

— Что это? — с настороженностью беру конверт из рук нотариуса и убираю во внутренний карман осеннего пальто.

Осень в этом году выдалась на редкость холодной. Седьмое октября всего, а на улице погода начала ноября. Холод, моросящий дождь, от которого бессмысленно прятаться под зонтом. Серое небо, готовое в любой момент разразиться проливным дождем, в точности вторит состоянию души.

— Юрий Борисович просил передать это тебе сегодня, — немного нервно отвечает мужчина, заставляя меня насторожиться.

— Именно сегодня? — скептически смотрю на него, давая понять, что фраза прозвучала довольно странно и нелогично.

У мужчины явно иное видение ситуации, потому что на долю секунды в его взгляде заметил слова: «Забирай без лишних вопросов, не до твоих глупых подозрений». Только я не могу так просто сдаться. Слишком неожиданной стала смерть Князева. До сих пор не могу поверить, что его больше нет с нами. Он был мне как отец.

— Да, Нил, именно сегодня. Князев оставил закрытое завещание. Оглашение завтра в двенадцать часов в моем офисе. Твое присутствие обязательно, — понял ли я все, мужчину не волновало. Развернувшись, он хотел уже отойти, но снова развернулся. — И еще: будь аккуратен. Ты многим перешел дорогу в свое время. Тяжелые времена наступают. Думаю, вернее, даже уверен, он бы хотел, чтобы, в отличие от него, ты понянчился с правнуками. Удачи, парень, тебе она особенно понадобится. Знай, я всегда был верен Князю, а теперь буду верен тебе, потому что только ты достоин подобного уважения.

После этих слов нотариус ушел, оставив в душе странное послевкусие.

Персеньев вернулся к общему скоплению людей. Похороны устроили пышные, не простого человека провожаем в последний путь. Все стоят маленькими группками по интересам. Ближе всего к могиле Георгий Зорвот — правая рука умершего Князя. Сегодня он явно нервничает. Плечи расправлены, спина словно натянутая струна. Никогда его таким не видел. Рядом с ним — Антонина Николаевна, супруга. Милая женщина, всю жизнь вместе. Только детей им не суждено было понянчить.

Чуть в стороне стоит наша братва. Для каждого из нас случилась трагедия. Князь был нам дорог. Если вам скажут, что в теневом мире каждый сам за себя, не верьте. В большинстве своем суждение верно, но лишь в большинстве. Наша группа является тем самым исключением, в котором каждый друг другу как брат. Сможем ли мы сохранить прежний уклад жизни, лишившись вожака? Кто знает.

Когда нет жесткой руки, которая способна осадить, остудить, вправить мозги, можем и распасться. И тогда случится вторая трагедия. Междоусобица между собой сделает нас слабыми, а слабых всегда легче победить, ведь достаточно умело сыграть на самолюбии каждого поодиночке.

Умелых кукловодов в теневом мире достаточно. Часть из них стоит с противоположной стороны от могилы. Другие группировки пришли в лице главарей и нескольких представителей, готовых в любой момент отбить атаку. Похороны похоронами, но это не повод отключать бдительность.

Противно смотреть на шакалов, готовых в любой момент ухватиться за свежину, чтобы урвать кусок пожирнее.

В нашей области три главных кита теневого мира: Князь, Шорох, Борзый. После смерти первого и по совместительству главного из них, начнется смута. Вот все и наготове даже в такой день. Мелкие сошки совсем скоро начнут выходить из сумрака, желая урвать маленький кусочек пирога. Киты не жадны, понимают, что иногда надо умасливать и их, дабы оставались верны.

Однако, если Юрий Борисович оставил преемника, тогда дела у всех плохи. Назначили ли этого человека и кто им окажется, узнаем только завтра. Сегодня последний спокойный день. Надо наслаждаться, пока есть такая возможность. Через двадцать четыре часа, когда вскроют заветный конверт и огласят последнюю волю умершего, начнется жестокая мясорубка. В любом случае останутся недовольные, и совершенно никому не важно, что им никто и ничего не был должен.

Я же пока постою в стороне. Не люблю показную скорбь. Если кто-то посмотрит на меня, явно подумает: «Стоит, все равно ему, а ведь Князь его как сына любил…», и все в этом духе. Только никто из них не узнает, что творится на душе. Внутри уже несколько раз на стену залез, ровную, скользкую. Разбил все руки в кровь, но добрался до вершины. И ничего. Никто не ждет меня по ту сторону, чтобы сказать: «Нил, это розыгрыш. Я жив, парень».

Пусть думают что хотят. Старик знает, какого мне сейчас, все видит. Умом понимаю, что невозможно, чтобы он наблюдал сейчас за мной, но и отогнать ощущение, словно Борисыч за мной наблюдает, не могу. Вдруг я просто сплю и сейчас меня разбудят?

Смешно от собственных мыслей. Глупое желание, хотя и вполне естественное.

— Что от тебя хотел нотариус? — голос Глеба раздался для меня неожиданно, только я уже не мальчик, чтобы вздрагивать в подобных ситуациях.

— Сказал, что у Князя было закрытое завещание. Завтра надо явиться на оглашение. И кое-что передал лично для меня от старика, — и постукиваю по внутреннему карману.

Конверт запечатан, явно что-то важное. На нем несколько подписей, одну из которых я точно знаю. Зорвот. Его подпись я не забуду никогда. Но зачем она на конверте? И еще чья-то. Не хочу думать. Если бы не Глеб, я бы и не вспомнил о переданном до завтра, не стал бы задумываться о содержимом и внешнем оформлении. Сейчас мысли решили уцепиться за последнюю связующую ниточку с покойным. Почему сегодня? Это простое совпадение и Князь в принципе подготовил для меня послание, или же предчувствовал, что век близится к закату и решил подстраховаться? Если последнее, то дело — труба.

Желание подобных перестраховок может возникнуть лишь в том случае, когда чувствуешь угрозу изнутри. Его смерть была очень странной. По данным медицинской экспертизы, умер естественным путем. Оторвался тромб, закупорил сосуд, и все. Я бы поверил в это, если бы точно знал, что это имеет место быть. Но здоровье у старика было отменным. Значит, дело нечисто.

Неужели у нас завелась крыса? Не хочу верить в подобные вещи и в то же время успокаиваюсь. Несмотря ни на что, во мне покойный не сомневался.

— Не верится, что его нет. Резко все случилось, не находишь? — друг говорил с