Imanka - Город пахнет тобою Страница 2

 — Мари, — поднялся из кресла Тоби, заулыбался. Замер, сладко потянулся. — Наконец-то… Я чуть не заснул.

 — Да самолет… — устало махнула рукой. — В Москве гроза, вылет отложили. Как у вас тут? Как концерт?

 — Все отлично. Билл немного капризничает. Не нравится мне все это.

 — Почему? Что-то случилось? — Лифт мягко тронулся и плавно понес нас на четвертый этаж.

 — Он так себя ведет, когда заболевает. Ему сразу всё не так становится. Я все его примочки знаю. Если младший Каулитц ни черта не ест, вялый и капризный, значит, пора вызывать доктора Клауса.

 — А сам он что говорит?

 — Ничего он не говорит. — Тоби указал пальцем на дверь: — В этом номере Том, там в конце коридора Густав и Георг, первая дверь за поворотом слева — Билл. Твой номер в другом крыле.

 Я покрутила головой — в коридоре никого. В другое крыло я не дойду физически, если только Тоби не согласится отнести меня туда на руках. Но тогда мы с Биллом увидимся только завтра. Охранник понял меня сразу же. Отпустил носильщика. Дальше мы шли вдвоем.

 Тоби вставил магнитный ключ в щель, открывая дверь номера Билла. Я забрала у него сумку.

 — Мы выезжаем послезавтра в семь утра. Завтра свободный день. Во сколько вас разбудить?

 — А во сколько Билл разрешил его будить?

 — Он просил его не кантовать и при пожаре выносить первым.

 Я улыбнулась.

 — Посмотрю, как и что, а там позвоню тебе на мобильный, хорошо?

 — Спасибо, Тоби, — я с благодарностью посмотрела на него.

 — Отдыхайте, — он повесил табличку на ручку, чтобы не беспокоили.

 Первый делом, я сняла туфли. Надо же было так неудачно выбрать обувь… Ноги сейчас отвалятся. Номер был небольшим, судя по пробивающимся из окон полоскам света. Оставив вещи в темной прихожей, я на ощупь прошла вглубь. Источник света тут явно есть, но такой слабый, что ничего не видно вообще. Наткнулась на невысокие кресла с круглыми спинками, добралась до слабо освещенной постели, на краю которой в позе эмбриона сжался Билл. Это было вдвойне странно хотя бы еще потому, что он за все время нашего совместного проживания никогда не позволял себе лечь спать, не дождавшись меня. Так устал за сегодня?

 — Би, — опустилась перед ним на колени, осторожно пальцем убирая волосы с его лба. Не спит — дыхание выдает. — Устал? Совсем тебя вымотали? — губы коснулись горячей щеки.

 Он сжал мои пальцы, поднес их к губам.

 — Что с тобой? — я опять его поцеловала, но в этот раз задержала губы на коже. Горячая… Дотронулась до лба. Горячий. Руки — холодные. — Слушай, да у тебя температура!

 — Только не говори никому, — хрипло ответил он.

 — Что-нибудь болит? — нахмурилась я.

 — Горло. Мне кажется, я простыл. Сходи к Тому, у него есть необходимое лекарство. Он знает. Скажи, что у меня горло болит. Он даст.

 — Может врача?

 — Том. У него все есть для таких случаев.

 Я никуда не пошла, просто набрала номер Тома. И через две минуты он разгневанной гадюкой шипел на брата, что тот безмозглый урод. Оказывается два дня назад Билл съел все мороженное, что у них было в турбасе. Ему, видите ли, было жарко. Теперь ему тоже было жарко. Но совсем по другому поводу.

 — Как съездила? — спросил Том, когда необходимые микстуры были выпиты, вонючие мази намазаны, а тонкие шеи укутаны в шерстяные платки.

 — Ужасно, — честно призналась я. — Устала…

 — У нас тоже был черте что, а не концерт. Билл чуть не свалился с лестницы, вывихнул руку, две песни переврал… Дэвид орал полвечера… Присмотришь за ним, ладно? Я на ногах не держусь… — Том мягко прижал меня к себе и провел рукой по спине. — Утром дай ему таблетки, которые я на столе оставил, и столовую ложку микстуры. Это хорошо сбивает простуду. Мы уже пробовали. Спокойной ночи. Рад, что ты вернулась. Всего пять дней прошло, а как будто целая вечность.

 — Я тоже по тебе скучала, — улыбнулась в ответ.

 Но ни утром, ни к обеду, Биллу легче не стало. Он плохо спал ночью, днем старался не говорить, шумно глотал и имел самый разнесчастный вид. Я отпаивала его чаем и медом, который натырила в ресторане. Билл вяло капризничал. Том старался шутить, но плохое настроение брата передалось и ему. Он на чем свет ругал их близнецовую связь, утверждая, что вот и у него теперь всё болит, нервно расхаживал по номеру и заламывал руки, причитая, что с таким горлом Билл петь не сможет. А горло, надо сказать, было не просто красным, оно было малиновым, даже я понимала, что это очень плохо. И температура то и дело поднималась почти до тридцати девяти. Билл сидел на кровати мокрый, нахохлившийся, словно маленький воробушек.

 — Ну чего ты истеришь? — прошептал парень, глядя на метания брата. — Концерт только послезавтра, вылечимся. В прошлый раз помогло и в этот поможет.

 — В прошлый раз у тебя не было такой температуры! Это явно ангина! — всплеснул Том руками. Сейчас он был в шортах по размеру и майке без рукавов. Дреды небрежно перетянуты парой дредин с висков. Я видела его всяким, и в одних трусах в том числе, но сейчас он был особенно красив. Эх, томоадепты померли бы от счастья, увидев Тома настоящим и без дурацких балахонов, под которыми скрывается прекрасное тело.

 — Мальчики, надо звать врача и не заниматься самолечением, — с трудом оторвалась от разглядывания его загорелых рук. — Билл, Том прав, это ангина…

 — Это ларингит. Мне больно глотать, голос пропал. Ларингит. Я знаю…

 Я выразительно посмотрела на Тома, всем своим видом показывая, что здесь явно нужен врач, мы бессильны. Он кивнул, вздохнул и вышел из номера.

 — Ну и зачем ты его послала за врачом? — свернулся калачиком Билл, натягивая на себя одеяло.

 — Откуда ты знаешь? — поправила я ему подушку.

 — Мы же близнецы. А все близнецы телепаты.

 — Пока что я вижу тут психопатов, а не телепатов, — фыркнула с улыбкой. Села рядом и мягко дотронулась до его губ.

 Билл закрыл глаза, целиком отдавшись поцелую. Рука скользнула под юбку, прошлась по обнаженному бедру, забралась под тонкую резинку стрингов. Низ живота тут же наполнился теплотой.

 — Послушай, эта песня про нас. — Я тихо начала напевать по-немецки привязавшийся мотивчик русской песни, переводя ее на ходу и радуясь незамысловатости текста:

 — В городе пахнет только тобою.

 Низ живота наполняет любовью.

 Море улыбок и море желаний,

 Времени нет и нет расстояний.

 Воздух вокруг ни на что не похожий,

 Нет ни машин не случайных прохожих.

 Есть только ты и я.

 Там где я был или там где я буду,

 Я никогда о тебе не забуду.

 Это любовь или мне это снится.