100 дней плена (СИ) - Гутовская Ирина Страница 20

— Сильно напугал? — берет мои ноги и кладет на свои колени, скидывая с них туфли. И, конечно, спрашивал о своем утреннем поведении.

— Не скрою… испугалась… — добавлять фразу «если не знаешь, чего ждать от тебя» не стала.

— Иди сюда, — притягивает к себе за затылок, — так и не поцеловал тебя, как хотел.

В поцелуй вложил всю нежность, на которую сейчас способен, сплетая наши языки… Я даже перестала красить губы, чтобы не кормить помадой всякий раз.

Как-то незаметно, мы переместились в горизонтальное положение, а его руки собственнически пробрались под одежду, но коснувшись моих бедер, вызвали боль… Матвей одернул край юбки и, увидев отпечатки пальцев, расстроено покачал головой.

— Насть…

— Пройдет, — приложила ладонь к губам любимого, не желая слушать очередные раскаяния из-за моей кожи. — Не говори ничего.

Он встал, поправляя рубашку.

— Все-таки я неисправимый идиот…

— Перестань…

И если бы не звонок телефона, наверное, еще долго распылялся на тему своей неразумности в отношении меня, когда теряет контроль. Не знаю, хорошо иль плохо, но такая реакция граничит с одержимостью…

— Да?… — ответил, бросив взгляд на экран. — Ты вовремя позвонил… Хотел попросить у тебя во временное пользование пару надежных ребят… На твой выбор, главное — толковые… У тебя что? … О-о-о… Отличные новости… И когда? … Понял… Давай, вечером в «Парадиз» подъезжай… Увидимся.

Отключился и взглянул на меня.

— Это Андрей? — интересуюсь. Подхожу к нему и массирую напряженные плечи, пока он сидит на офисном стуле.

— Да. Только не спрашивай, о чем говорили. Больше тебя эти проблемы не коснутся.

Я не собиралась лезть с вопросами, подробности не нужны. Хватило общения с бывшим мужем надолго…

Матвей развернулся ко мне лицом. И так осторожно обнял.

— Теперь в крайности будешь впадать? — трогаю колючие щеки. Утром торопились покинуть отель, и он не успел побриться. Хотя лично мне нравится ощущать обжигающие от щетины поцелуи на коже.

— О чем ты?

— Вот, о чем, — беру его руки и плотнее сжимаю вокруг себя. — Я не хрупкая ваза, не сломаюсь. Несколько синяков — ерунда.

— Ты нежный цветок, требующий особого ухода. И это не ерунда, Насть. Когда дело касается тебя, мой мозг отключается.

— Я скажу, если сделаешь больно, — присаживаюсь к нему на колени.

— Точно не станешь молчать?

— Нет… — шепчу на ухо. — Люблю тебя разным: ласковым, грубым, неистовым, страстным… и… только моим…

— Уф… У меня от твоих слов встает… Ты решила соблазнить? Что тебя привлекает больше: диван или стол? Может, этот удобный стул? Здесь все желает потерять девственность… Их еще ни разу не использовали для столь приятных целей, — говорит, а сам улыбается.

— Смеешься надо мной? — от его баритона по телу пробегает дрожь.

— Ни в коем случае, — гладит пальцем мои губы. — Мы обязательно попробуем, только не сейчас…

Он хотел поцеловать, но нас прерывали:

— Матвей Леонидович? — голос секретарши по селектору.

— Да, Марина, — отвечает ей, не выпуская меня из объятий.

— Вы сказали не беспокоить… — неуверенно начинает она.

— Говори уже, — кажется, он ощущает вину за то, что накричал без причины на нее.

— От персонала накопилось немало письменных обращений за вчерашний день и половину сегодняшнего… Посмотрите?

— Заноси.

Матвей снял меня со своих коленей.

— Конфетка, — быстро целует, — ты вкусная и желанная, но надо поработать.

— А мне дашь задание? — чуть ли не хлопаю в ладоши от желания быть полезной.

— Можешь закончить проверку.

Я усаживаюсь за стол, где ждет отчет. И увлеченно погрузившись в мир цифр, забываюсь, не обращаю внимания на посетителей, бесконечные звонки и разговоры. Это моя стихия.

В оставшееся свободное время, пока любимый заканчивает свои дела, просматриваю потенциальные вакансии, даже нахожу объявление бывшего работодателя, что удивительно. Место не занято до сих пор, хотя такие предложения всегда востребованы, быстро закрываются. Думаю, надо позвонить и спросить…

— Что это?

Не замечаю, как приближается Матвей и заглядывает в мой телефон.

— Ищу работу, — улыбаюсь ему и надеюсь, что порадуется.

Но это вызывает у него совсем другую реакцию. Внутри все обрывается…

— Даже не думай! — он повышает голос. И ухватив меня за локоть, тянет за собой.

— Почему? — вырываюсь и торможу. — Как все решится… Я что, не имею право работать?

— Потому что у меня другие на тебя планы, — надвигается, словно дрейфующий айсберг, неуправляемый и непредсказуемый.

Отступаю назад, пока не упираюсь спиной в дверь его кабинета.

Матвей

Какая к черту работа? Никогда! Она «смерти» моей хочет от постоянного беспокойства?! Моя жена будет сидеть дома, воспитывать детей и ждать мужа. Все.

— Конфетка… — голос выдает меня, хоть и пытаюсь контролировать себя, все равно зол. — Скажи, чего тебе не хватает?

Настя жмется к двери, хлопая длинными ресницами. Приблизившись вплотную, склоняюсь к ее уху и повторяю вопрос:

— Ответь. Получишь, что угодно. Только что бы больше не слышал о работе.

— Почему? — тихо спрашивает. — Не хочу быть содержанкой и медленно деградировать от безделья в четырех стенах.

— Какая, к черту, содержанка?! — бью ладонью в дверь, она вздрагивает. — Я люблю тебя!

— Матвей… Так нельзя… Ты не можешь контролировать все на свете, — всхлипывает.

«Что? Слезы?» — поднимаю ее лицо, на щеках мокрые дорожки… Запоздало думаю, что она права, но опять не сдержался. Это называется одержимостью… Я одержим Настей. И, да, так нельзя. Могу потерять ее, если не остановлюсь.

Целую соленую влагу, стирая остатки руками. Прижимаю к груди, желая загладить неприятный момент, и обещаю вернуться к этому разговору, как только проблема отпадет. Она, молча, кивает в ответ…

И молчание продолжается. Молчит по пути в ресторан, где встречаюсь с Андреем, молчит за ужином и почти не притронулась к еде, молчит, когда прошу посидеть в кабинете, пока говорю с другом. Ушла в себя и молчит. Это молчание, сука, бесит! Но я изо всех сил терплю. Даже не закрываю на ключ, как хотел, просто оставляю под присмотром двоих телохранителей…

Никогда не думал, что чувства принесут с собой эмоции, которые не испытывал раньше, разбудят овладевшего мной зверя.

— Эй, — Андрей машет перед лицом, заметив мое подавленное настроение. — Ты в порядке?

— Нет… да… не знаю… — откидываюсь на спинку дивана.

— Поделись. Если хочешь, конечно.

— Настя планирует работать…

— А ты, вероятно, против? — уточняет он, уж кто-кто, а друг знает меня лучше всех.

— Обещал подумать, — и не верю, что смогу дать свободу.

— Что такого? — искренне удивляется, не разделяю этого. — Пусть работает, к себе устрой.

— Звучит просто…

— Еще проще сделать, — заверяет.

Может, стоит прислушаться? Натворю глупостей — о чем пожалею.

— Хочет найти работу, не привлекая меня.

— Тебя бесит факт желания работать или то, что она без твоей протекции мечтает устроиться?

— И то, и другое…

— Не мое дело и советы раздавать не любитель, но лучше пойди на уступки, иначе… Впрочем, сам знаешь…

«Знаю, все знаю…» — не надо «капать на мозг» очевидными вещами.

— Давай, сменим тему? И уже, по сути, поговорим.

Андрей быстро изложил все новости, за что благодарен ему. Ведь мыслями далеко отсюда, рядом с Настей: где она не сердится, не обижается, не молчит, прижимаясь своими пухлыми теплыми губами к моим…

«Черт…» — кажется, медленно схожу с ума.

Потер усталые глаза и внимательно слушал.

Спокойнее не стало, но хоть что-то… Есть информация по людям, есть план, есть возможности — это главное. Скоро все решится, я перестану дергаться, психовать и тогда другими глазами взгляну на ситуацию…

Попрощавшись с другом, направился в кабинет.