Семья (не) на один год - Мария Сергеевна Коваленко Страница 21

— Впрочем, можешь не представляться. Я читаю новости. — Усмехнувшись, Кристина убрала ладонь. — Валерия. Наследница банковской империи Муратовых и новая жена Никиты. Попытка номер два.

До этого я еще терпела хамское отношение к себе этой дамочки. Однако теперь нимб слишком сильно сжал голову.

— Приятно оставаться.

Воспользовавшись тем, что возле двери наконец свободно, я двинулась на выход.

Не дошла всего пару метров.

— В прошлый раз он меня здорово удивил, женившись на той бледной моли, — раздалось в спину. — Мы очень долго были вместе. Никто не спешил обмениваться кольцами и навешивать на себя обязательства. Нам было хорошо и без штампа в паспорте. А зимой... Четыре года назад Никита сильно изменился.

Я остановилась как вкопанная. Поворачиваться к Кристине не хотелось, но и уйти не могла. Ее слова против воли держали. Как канаты. Невидимые и прочные.

Не стоило позволять собой манипулировать, но в памяти всплыл Никита. Не сегодняшний. Нет! Тот, которого я встретила зимой четыре года назад.

Как сейчас помнила нашу ночь и мой первый поцелуй. Такой нежный, долгий и волнующий. Казалось, все у нас по-настоящему. Легко и естественно. Даже смущения, которое теперь регулярно сбивало с ног, не было.

— Никита тогда катался в Питер. Дня на два или три. Уже не важно, — продолжила Кристина. — А вернулся другим. Подарил мне красивое колье. Сказал, что устал. А потом, спустя какое-то время, нашел невесту. Алинку-апельсинку.

Будто все это происходило прямо сейчас, глаза Кристины заблестели от слез. Похоже, она, как и я, мысленно вернулась в то прошлое. Горькое для нас обеих.

— Я, дура, голову ломала, кто ж его так изменил? Никита ведь сам не хотел серьезных отношений. Бежал от них как от огня. А тут... — Она быстро промокнула глаза и снова с вызовом уставилась на меня. — Ты же из Питера? Сколько тебе тогда было? Семнадцать? Девятнадцать?

— Восемнадцать...

Я совсем растерялась.

— Взрослая. Как раз...

Кристина тряхнула густой гривой, будто прогоняя ненужные мысли. И, словно устала от роли несчастной жертвы, ехидно улыбнулась:

— Но это уже не имеет значения. — Она махнула рукой.

— Что вы хотите сказать?

— Никита полтора года верен Алине. Даже если сможет перебороть себя и изменить ей с тобой... все равно ты не займешь ее место. Мертвецов не снимают с пьедестала. С ними не соревнуются.

Словно врач перед выпиской, Кристина окинула меня с ног до головы внимательным взглядом.

— К тому же он никогда не простит себе смерть ребенка. — Больше не интересуясь ни мной, ни своим отражением в зеркале, она подошла к двери и нажала на ручку. — Никита слишком сильно его хотел. Даже имя придумал. Сам! — всадила она последний нож в мою грудь и гордой походкой вышла из дамской комнаты.

Глава 9

Лера

После разговора с Кристиной вечер перестал казаться сказочным. Я улыбалась знакомым Никиты. Слушала рассказы о судьях и адвокатах. Благодарила за комплименты и пожелания долгой семейной жизни.

Внешне во мне ничего не изменилось. Зеркало по-прежнему показывало молодую женщину в элегантном дорогом платье. Вот только сама себе я стала казаться ряженой — девчонкой, которая упорно пыталась быть достойной любимого мужчины.

Надела красивое платье. Позволила себе поверить, что уже взрослая и смелая. А как же?! Жена Никиты Лаевского. Банкирша.

Наверное, если бы не опыт важных приемов в семье Муратовых, я бы не выдержала этот вечер. Попросила бы Никиту увезти меня, забралась бы к нему на колени и поцеловала.

Мы целовались бы долго-долго. Пока слова бывшей любовницы мужа не стерлись бы из памяти. Уверена, это было бы несложно. Кристина не сказала об Алине ничего нового. Я не знала лишь об имени ребенка, но и это она вполне могла придумать, чтобы причинить боль.

Жаль, настоящая я не умела воровать своего мужчину. Вместо просьбы сбежать я продержалась до конца вечера. Потом вернулась с Никитой домой, приняла душ. А в ответ на вопросы: «Что с тобой?» и «Всё хорошо?» — соврала про усталость и ушла в комнату.

Примерно таким же было и утро. Идеальная жена, заботливый муж, и ничего общего со вчерашней легкостью.

— У меня ощущение, будто ты что-то скрываешь, — перед тем как расстаться на очередную неделю, с тяжелым вздохом произнес Никита.

Его чемодан уже стоял у порога. Никиту ждала командировка на север. Меня — чуть позже перелет домой. Это был отличный шанс признаться. Страхи с сомнениями так и рвались наружу. Но жесткая дрессура детским домом и приемной семьей снова сработала против меня.

Не говоря ни слова, я дотянулась до губ Никиты. Чуть не разревелась, целуя его. А после ушла собирать вещи. Заодно и себя. По кусочкам. Как картинку из пазлов, которую кто-то вынул из рамы и горстью разноцветных фрагментов высыпал на пол.

Как ни странно, Питер принес облегчение. В этом городе я редко была счастлива. Жила ровно, без ярких эмоций и особых надежд. Училась быть благодарной дочерью. Училась надеяться только на себя. Просто училась.

Моя неласковая Северная столица, с ветрами, дождями и промозглой зимой, идеально подходила, чтобы пережидать.

И я пережидала.

Вначале неделю. Именно столько должна была продлиться командировка Никиты.

Потом еще одну неделю. Из-за неожиданного ареста клиента мужу пришлось задержаться.

После — третью неделю, забитую под завязку моими экзаменами и его битвами в суде.

Первое время мы созванивались по видеосвязи. Смотрели друг на друга как инопланетяне. Старательно подбирали слова. Контролировали выражения лиц. Пытались улыбаться. Криво. Словно недавние пациенты стоматолога после заморозки.

От уставшего вида мужа до одури хотелось плакать. За короткий срок Никита стал таким родным, что, казалось, я чувствую его недосып и злость. Хоть плюй на учебу и гони в аэропорт. Чтобы вживую сказать: «Я с тобой». Закутаться в объятия мужа. И дышать