Алина Знаменская - Голубка Страница 22

Эмегенша могла накормить путника и открыть ему секреты гор, но могла и сожрать запросто. Смотря какое у нее было настроение. Слово «государство» наводило страх.

— Мы плюем на одежду, потому что государство даст нам новую, мы плюем на образование, потому что оно достается нам бесплатно, тогда как дети в капиталистических странах должны работать, добывая себе кусок хлеба. Они только мечтают учиться в школе, как вы! Но им это не по карману, увы… У них не такое гуманное государство, как у нас с вами! Не имея родителей, эти дети вынуждены ночевать в подворотнях, а днем рыскать по помойкам в поисках съестного… Вы же живете на всем готовом, спите на белых простынях, в теплых спальнях! И не цените этого…

Вот ты, Герман. Та прыть, с которой ты кинулся на товарищей, защищая куклу, этот символ мещанства, этот бездушный кусок резины… — Директриса поморщилась и подвинула куклу карандашом. — Так вот. Твоя прыть была бы достойна восхищения, будь она направлена на более благородную цель. Например, на учебу в школе. Пока же твои успехи оставляют желать лучшего…

Воспитательница Нина Петровна скорбно кивала в такт словам своей начальницы.

— Ты, Герман, должен задуматься о своем поведении. Тебе жить среди ребят, в коллективе. И если выяснится, что кукла действительно украдена, то…

— Это неправда! Мне эту куклу дала одна девочка!

Директриса перевела взгляд из-под очков на Иринку. Иринка моментально замерзла под этим взглядом.

— А мы тебя не спрашиваем, Новикова. Сейчас я разговариваю с Найденышевым. До тебя мы еще дойдем… Ну так вот, Найденышев. Ты за свое поведение получаешь наказание в виде недельного дежурства на кухне. И я позабочусь, чтобы твой воспитатель внимательно следил, как ты с этим дежурством справляешься. Можешь идти.

Герка пошел к двери. Иринка с тоской посмотрела ему вслед. Теперь она остается совсем одна!

Герка открыл дверь, вышел в коридор и оттуда совсем весело подмигнул ей! Его лица не могли видеть взрослые, но Иринка видела хорошо. Как он может улыбаться после того, что тут ему наговорили?

Она вздохнула. Ей хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, провалиться сквозь пол, лишь бы не оставаться здесь одной с двумя суровыми женщинами.

Когда Герка вышел, директриса (Иринка пока еще не сумела выучить ее замысловатое имя) поднялась и стала прохаживаться по канцелярии, оказываясь то позади девочки, то перед ней.

Иринка не сводила глаз с куклы. Отдадут или нет? Сильно ли Снежана пострадала?

— Итак, Новикова, мне стало известно, что ты повадилась бродяжничать…

— Я… бро… — Иринка от неожиданности забыла слова. Вместо слов из нее выскакивали лишь жалкие обрывки.

— Помолчи! — шепнула ей Нина Петровна, и девочка прикусила язык.

— Воспитательница, которая покрывает тебя, понесет наказание, но не об этом сейчас речь. Ты выбрала себе не лучшую дорожку, дорогая моя. Чего тебе не хватает у нас в доме? Кукол?

Ира не знала, что ответить. Ей всего хватает. Она совсем не оттого тянется за ворота детского дома, что ей чего-то не хватает. Или — оттого?

Стало жаль Киру, которой теперь тоже попадет.

— У вас в игровой достаточно кукол. Они всегда к твоим услугам. Так почему же ты ходишь по дворам и попрошайничаешь?

— Я не…

— Смотри, Новикова! Это мы, конечно, выясним. Полбеды, если ты ее выпросила. Но если ты ее украла… Тогда — берегись! Ты — будущая пионерка! Кстати, скоро вас принимают в октябрята. Сомневаюсь, что твои товарищи сочтут тебя достойной…

— Я хотела только сшить для куклы одежку, — пропищала Иринка, уставившись на воспитательницу полными слез глазами. Та молчала, но все же у нее было более человечное лицо, нежели у директрисы.

В детдомовском живом уголке жила белая крыса Шушера. За едва уловимое сходство директрису за глаза звали Крысой. Начальница, с белыми, бесцветными бровями и таким же белым как бумага лицом, начинала зверски краснеть, когда злилась. По праздникам она подкрашивала свои брови черным карандашом. Но все равно ободки глаз выглядели воспаленно-красными.

— Ангелина Павловна, — наконец решила обратиться к директрисе воспитательница, и Иринка машинально про себя повторила имя: «Ангелина Павловна. Нужно выучить».

— Давайте я все выясню. Завтра схожу с Новиковой, найду хозяев куклы. Игрушка-то, видимо, дорогая, нужно вернуть.

— Придется, — согласилась директриса. — И займитесь этой красавицей, Нина Петровна. Следует найти ей занятие, чтобы не было времени для бродяжничества. Работой нужно детей загружать, Нина Петровна. Труд еще никого не испортил!

В воскресенье после обеда Нина Петровна приказала Ирине собраться и вместе с куклой ждать внизу. Накануне куклу удалось отмыть и более-менее привести в порядок. Правда, одежда ее была напрочь испорчена. Когда Иринка вместе с воспитательницей пришли в дом к Лене, вся семья была в сборе и обедала. Ленина мама, ее папа, а также бабушка и сама Лена сидели за круглым столом. От приглашения к столу Нина Петровна категорически отказалась и сразу приступила к делу. Из обувного мешка была извлечена виновница инцидента.

— Это ваша? — хмуро спросила Нина Петровна.

— Да. — Ленина мама вышла из-за стола. — Это кукла моей дочери. А в чем дело?

— Будьте добры, объясните, как эта вещь оказалась у этой девочки.

Воспитательница подтолкнула вперед жмущуюся к двери Иринку.

— Я дала ей поиграть, — бойко ответила Лена.

Воспитательница словно бы не слышала слов девочки, она выжидательно смотрела на хозяйку.

— Это правда, — подтвердила Ленина мама, оглядываясь на домашних. — Не вижу в этом ничего плохого. А что случилось?

Лена оторопело разглядывала изрядно потрепанную Снежану.

— Ничего. Кроме того, что эта девочка — воспитанница детского дома. Вы знали об этом?

— Ну да… — растерялась хозяйка.

— Да? Интересно… — поразилась Нина Петровна.

— Гражданочка, — наконец не выдержал Ленин папа, — чего вы, собственно, от нас хотите?

— Чего я хочу? Я хочу, чтобы вы знали, товарищи, — мы не разрешаем нашим детям самовольно уходить из дома. Ходить к кому-то в гости, заводить знакомства.

— Но почему? — поинтересовался мужчина. — Не думаете же вы, что мы или наша дочь научим ребенка плохому?

— Вы взрослые люди и должны понимать, что это недопустимо. Если мы разрешим нашим детям ходить, где им вздумается, мы не сможем их контролировать. К тому же вам ведь наши дети не нужны. Вы поиграете, привяжете ребенка к себе, а потом вам что-то не понравится. И вы выкинете его, как нашкодившего котенка. А он потом будет страдать!