Позолота вся сотрется 2 (СИ) - Ворожея Тина Страница 23

Я понимала почему он так себя ведет. Очевидно он не мог простить мне убийство его обожаемой родственницы, великолепной Лорес. Меня почему-то сильно задевало его безразличие, его отношение ко мне, как к пустому месту. Иногда хотелось его спровоцировать, раззадорить, потребовать хоть каких то объяснений. Но натолкнувшись на синий, арктически-ледяной взгляд Филиппа, я только вздыхала, опускала глаза и проходила мимо. Я успокаивала себя мыслью, что очевидно объясняться со мной никто не желал, ни Арчи, ни Филипп.

Однажды с утра дед ворвался ко мне в комнату энергичным, напористым вихрем.

- Николь, девочка моя, хватит тебе киснуть! Шрамы полностью исчезли, глаза блестят, на щечках румянец и округлости наросли в нужных местах. Значит можно тебе и в люди выходить! Сегодня вечером едем в театр, приехала примадоннна, великая оперная дива Мария Хлосс. Слышала о такой? Завтра она дает единственный концерт. Мне изрядно пришлось постараться, что бы уговорить ее выступить в нашем городишке. Мы с тобой почетные гости. Собирайся! Вот прямо сейчас уже начинай собираться. Внучка Шенли будет сегодня блистать, уж поверь мне! - горячо воскликнул дед и нежно погладил меня волосам.

От неожиданности я подавилась ванильной булочкой, сладкий горячий чай, коричневой липкой лужецей растекся по инкрустированной поверхности круглого столика.

- Дед, но я не могу... Я еще наверное не совсем здорова...

Мой голос сипел и срывался, чертова булочка никак не хотела проглатываться.

Старый Паук сильно и энергично постучал мне по спине. Злополучный кусочек был наконец то проглочен, остатками сладкого чая я запила свою трапезу.

- Отговорки не принимаются, Николь! Мы едем сегодня вечером в театр. Когда тебе еще доведется услышать божественное пение самой Марии Хлосс? Черта с два предоставится еще такой случай, - сказал дед и укоризненно покачал головой.

- Ладно, дед Шенли, - согласилась я. - Случай действительно уникальный. Поверь, ты получишь к вечеру красавицу внучку!

- Вот это другое дело, - голос деда дрогнул.

Довольно потирая руки он медленно, потихоньку отступал к двери.

Мой дед, этот Старый Паук, который всю свою жизнь занимался темными делами, в которых как я подозреваю совсем не было места романтике и эстетике, неожиданно для меня оказался страстным любителем оперного искусства. С первых же звуков музыки он замер в своем кресле, прикрыл глаза и казалось погрузился в транс. Лишь изредка его пальцы похожие на огромную лапу хищной птицы отбивали такт, а седые кустистые брови взмывали вверх и тогда его лицо было странно и чрезвычайно одухотворенным, почти красивым.

Великая Мария Хлосс оказалась весьма дородной, крупной женщиной с выдающимся во всех смыслах бюстом. Ее густые черные волосы были так гладко зачесаны назад с высокого белого лба, что напоминали туго нахлобученный шлем. Слова и мелодия знаменитой арии лились из ее ярко накрашенного рта подобно мощной, полноводной реке.

Но мне было скучно. Сердце беспокойно и тревожно ныло. Страдания бедной девы, легендарной героини оперы не вызывали отклика в моей душе. В нашей ложе было душно, я пожалела, что не взяла веер, посчитала его пережитком прошлого, немного смешным и бесполезным аксессуаром. Теперь наблюдая за тем, как местные дамы при помощи веера изящно создают ветер вокруг себя, я злилась. Тихонечко поднявшись со своего кресла, я прошла немного в глубь ложи и отодвинула бархатную, пыльную штору.

В образовавшемся просвете я неожиданно увидела затылок и голые плечи Патрисии. Она была одета в шелковое платье глубокого бутылочного цвета. Ее спину оголял такой рискованный вырез, что на секунду мне стало неловко, а возможно завидно? Слишком уж красивой была эта смуглая гибкая спина, эта длинная шея с крупной родинкой возле изящного ушка. Рядом с ней в вечернем безупречном смокинге сидел Арчи.

Я жадно разглядовала его мужественный профиль с длинным породистым носом, крупный подбородок выбритый очень тщательно. В приглушенном свете его кожа казалась глянцевой, а губы ласково улыбались.

Захотелось стереть эту ласковую, мечтательную улыбку которая была предназначенна не мне. Расцарапать глянец ухоженной кожи лица, подрать в клочья этот безупречный черный смокинг. Вот когда во мне проснулась кошачья сущность! Ревность способна творить чудеса. Но кажется слишком поздно она проснулась во мне.

Наверное я посылала такие яростные флюиды, что Арчи дернулся как от удара и резко повернулся в мою сторону. Наши взгляды встретились. Он замер, словно парализованный кролик перед жутким удавом. Именно жуткой я наверное сейчас показалась мужчине. Как иначе объяснить этот ужас в его глазах, это поспешное движение целью которого было закрыть за своей спиной просвет в шторах. Стремление никоим образом не побеспокоить наслаждающуюся пением и музыкой Патрисию?

Я вымученно, принужденно улыбнулась и приложила палец к губам, призывая Арчи к тишине. Повернула голову и кивком указала на выход.

Арчибальд понимающе кивнул. Поспешно поднялся с кресла.

- Дорогая, - обратился он к Патрисии. - Дорогая, я не надолго покину тебя.

Патрисия вздрогнула и нервно обернулась назад, словно тоже почуяла меня. Но широкая спина Арчи надежным заслоном скрывала просвет в бархате пыльной занавеси.

Девушка расслабилась, ее настороженный взгляд мгновенно потеплел, стоило ей только взглянуть на мужчину. Патрисия тягуче улыбнулась, быстрым птичьим движением пригладила черные кудри. На запястье левой руки сверкнул крупными изумрудами широкий браслет, но и он не мог полностью скрыть уже светлый, но все же уродливый и толстый шрам.

- Все в порядке? - гортанно промурлыкала Патрисия и потянулась за поцелуем.

Арчибальд поспешно и ловко уклонился, виновато стрельнул глазами в мою сторону.

- Да, все в порядке. Я скоро вернусь. Наслаждайся музыкой и пением, - голос мужчины был наигранно спокоен, подозрительно нетороплив.

Он уверенно и твердо шагнул к выходу из ложи.

Глава восемнадцатая. Полеты не во сне, а на яву.

Мы встретились с Арчи в пустом, гулком и огромном фойе театра. Многочисленные зеркала отражали весьма странную пару. Статный черноволосый мужчина и маленькая, хрупкая девчушка, которая едва доставала ему до середины плеча. Надо было признать, что высокая и гибкая Патрисия смотрелась рядом с моим мужем намного лучше.

Я хмыкнула, с трудом оторвала взгляд от наших отражений в огромных зеркалах и набравшись смелости, задрав голову посмотрела на Арчи.

Он медленно мне улыбнулся, как будто улыбка вызывала у него боль, с усилием шагнул мне навстречу, для того что бы тоже посмотреть мне в глаза. Долго, пристально и жалобно.

- Прости, - прошептали тихо его заметно побледневшие губы. Прости, видишь ли, я и Патрисия... Этот запах, который будоражил меня с самой первой нашей встречи с тобой Николь... он вдруг переместился... Но ведь ты сама виновата. Понимаешь о чем я....? - голос Арчи трагически хрипел, прерывался в нужных местах.

Я усмехнулась и согласно кивнула головой.

- Ну, да. Понимаю, ты совсем,совсем не виноват. Это ведь все она, кошка? - насмешливо спросила я его.

Арчи утвердительно кивнул головой, его длинный нос уныло повис, а между черных широких бровей залегла трагическая складка. Он смотрел так пристально, что казалось готов был выпить меня до дна. Но затем с трудом оторвал взгляд от моего лица.

- Николь, знаю, что я законченный мерзавец, но...

Он улыбнулся жалко и измученно, но не нашел ответа на свою улыбку.

- Глубокая мысль, - заметила я холодно. - Но ты мог хотя бы оъясниться...

- Не мог! Это я не позволила ему встречаться с тобой. Так сказать от греха подальше.

Мы с Арчи вздрогнули от неожиданности. Громко стуча каблучками по мраморному полу фойе, к нам стремительно, словно сорвавшаяся с цепи злая собака, приближалась Патрисия.

Она подошла ко мне почти вплотную, окинула презрительно-победным взглядом. Крылья тонкого носа раздувались от еле сдерживаемой ярости. Черные глаза казалось искрились. Но не смотря на столь грозный вид, от нее исходили волны сдерживаемой боли, отчаянного сопротивления, глухой печали и вот эти эмоции принадлежали явно не Патрисии. Знакомые, почти родные они принадлежали... Неужели моей кошке?