Научу тебя плохому (СИ) - Победа Виктория Страница 23

— Ну, договаривай, — в его голосе слышатся стальные нотки.

— Что завтра ты снова передумаешь и тебе захочется большего, потому что ты так сказал!

— Все сказала? — произносит раздраженное, а я молчу. — Зачем тебе уезжать?

— Потому что хочу.

— Это не ответ.

— Другого не будет.

— Ладно.

— Что ладно?

— Ты будешь работать у меня на складе, но при одном условии: мы сейчас заедем в одно место, и ты сделаешь, как я скажу.

— В какое еще место? — поворачиваю голову, бросаю на Марка недоверчивый взгляд.

— Да выброси ты эту дурь из своей головы, ничего неприличного я тебе предлагать не собираюсь. Ну так что, согласна?

— Хорошо.

Глава 12

Еся

Соглашаясь на условие Марка, я и подумать не могла, что конечным пунктом нашего импровизированного путешествия станет самый крупный торговый центр нашего города. Марк въезжает на подземную парковку, осматривается в поисках свободного места и, тихо выругавшись, останавливается в самом дальнем конце парковки.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю, когда Марк заглушает двигатель.

— А зачем люди сюда приезжают? — он пожимает плечами, отстегивает ремень и переводит взгляд на меня. — Тебе нужны вещи, Еся, — добавляет спустя какое-то время.

А я смотрю на него ошарашенно и глупо глазами хлопаю.

— У меня есть вещи, — выдаю обиженно.

Это уже ни в какие рамки не лезет. Да что он вообще себе позволяет? Это он что же, так намекает на то, что я плохо одета?

Сразу почему-то вспоминается то утро, когда я впервые пересекла порог квартиры Марка. Его придирчивый, оценивающий взгляд и слова «ты не подходишь». А ведь он тогда хорошо меня рассмотрел и то, что он увидел ему явно не понравилось. Можно подумать, ценитель моды. Нормальная у меня одежда, может, не слишком новая, но вполне обычная.

— У тебя их недостаточно, и давай начистоту, они, скажем так, малость потрепанные.

— Они нормальные и это не твоя забота, я куплю себе вещи, когда посчитаю нужным.

— Ты согласилась на мои условия, Еся, будь добра держать слово.

Он наклоняется ко мне, давит своей бешеной энергетикой, смотрит пристально, глаза в глаза. Ну зачем он это делает? Неужели не понимает, что это унизительно. Я что содержанка какая-то, чтобы вещи мне покупать? Отворачиваюсь, сжимаю кулаки, поджимаю губы, стараясь держать себя в руках. Я не хочу идти наверх, не хочу видеть эти забитые до отвала стеклянные витрины, не хочу ловить на себе оценивающие взгляды продавцов-консультантов, слушать их щебетание. Просто не хочу. Кто вообще в наше время по магазинам ходит, когда все можно заказать с доставкой на дом?

— Еся.

— Но я не хочу туда идти.

Я себя ребенком капризным чувствую, он прав, конечно, что на условие я его согласилась по собственному желанию.

— Посмотри на меня, пожалуйста, — он обращается ко мне уже совсем иначе, мягко, с пониманием что ли, а я не решаюсь на него смотреть, только головой мотаю и взгляд отвожу. — Еся, посмотри на меня, — повторяет все также, спокойно, ласково даже.

И от этого тона внутри меня что-то ломается, словно барьеры рушатся.

Медленно я поворачиваю голову, встречаюсь взглядом с Марком.

— У меня не было намерений тебя обижать, но ты не можешь не понимать, того, что у тебя есть — недостаточно. На складе прохладно, ты болеть будешь каждую неделю. Да и в целом, я сомневаюсь, что у тебя там заколдованный рюкзак, в котором уместился весь твой гардероб.

— Я могу купить их себе сама.

— Можешь, — соглашается кивая, — но пока побереги свои деньги, у тебя их и так не много.

— Я не буду брать у тебя деньги, — продолжаю стоять на своем.

— Считай это авансом, я вычту из твоей будущей зарплаты, все пойдем.

Он уже тянется к ручке, собираясь закончить наш короткий спор и выйти из машины, но в последний момент я, сама того не понимая, хватаю его за руку.

— Подожди, — прошу чересчур громко, — зачем ты это делаешь?

— Делаю что? — он снова откидывается на спинку кресла, смотрит на меня устало и озадачено, ожидая ответа.

— Вот это… все, — опускаю взгляд, — оставляешь меня жить в своей квартире, устраиваешь на работу, сюда привез. Что тебе нужно? — наконец решаюсь задать главный вопрос.

Марк молчит некоторое время, кладет руки на руль, сжимаю его так сильно, что я вижу, как напрягаются и без того крупные, отчетливо выступающие на руках вены. До слуха доносится тяжелое дыхание парня, он шумно втягивает воздух, словно из последних сил стараясь удержать себя в руках. А я кожей чувствую, как растет в салоне машины незримое напряжение, как густеет воздух вокруг, становясь вязким, почти осязаемым. Бросаю на парня настороженный взгляд, смотрю на его напряженное лицо.

Марк смотрит куда-то вперед, практически не шевелясь и напряженно хмурясь, и взгляд у него такой мучительно тяжелый, а потом он резко поворачивается, молниеносно приблизившись к моему лицу, обдавая кожу жаром своего горячего дыхания, пальцами зарывается в мои волосы, так неожиданно, что я даже дернуться не успеваю.

Он не позволяет мне отстраниться, давит на затылок, крепко фиксируя мою голову. И от такого близкого контакта мне совершенно не по себе становится. Непроизвольно я облизываю пересохшие, обветренные губы, чем привлекаю пристальное к ним внимание. Взгляд Марка опускается на мои губы, темнеет, хватка на затылке усиливается. Я слышу, как грохочет мое собственное сердце.

«Тук. Тук. Тук»

В ушах нарастает шум, виски пульсируют в такт колотящегося в груди сердца.

— А ты не думала, — все также не отрывая взгляда от моих губ, хрипло произносит Марк, — ты не думала, что мне ничего не нужно и я просто хочу тебе помочь, проявить заботу. Нет? Это в твоей хорошенькой головке не укладывается? Ты всегда мыслишь исключительно выгодой, малыш?

— Я не малыш, — обескураженная его речью, я не могу придумать ничего луче, кроме как зацепиться за идиотское прозвище.

Марк усмехается, качает головой, ослабляет хватку.

— Еще какой малыш. Не бойся, Еся, расплачиваться сексом тебе не придется, забудь об этом, считай, что в прошлый раз я пошутил.

Он отпускает меня, сам отстраняется.

Странный он, непредсказуемый. От таких нужно держаться подальше, потому что не знаешь, чего стоит ждать в следующую секунду. Нужно. Но вместо этого я сижу в его машине и обдумываю его слова.

— Неудачная шутка, — единственное, что приходит мне в голову.

— Согласен, — кивает, — пойдем, Есь, ты еще не выздоровела, тебе по-хорошему отлежаться бы нужно.

— Я хорошо себя чувствую.

— Это я уже понял.

Он открывает дверь, давая понять, что разговор окончен и выходит из машины. Я выбираюсь следом и неохотно плетусь к лифту вслед за Марком. Пока едем в этой металлической, обставленной со всем сторон зеркалами коробке, ни один из нас не произносит ни слова.

А что в общем-то еще говорить?

Как только двери лифта открываются, Марк берет меня за руку, словно не доверяя и опасаясь, что я решу от него сбежать, и выходит из лифта.

Твердой походкой он движется в сторону одного из дальних магазинов по правой стороне. Так уверенно, словно точно знает, куда идти. И меня этот момент не то, чтобы смущает, но настораживает. Парни вообще не питают любви к шоппингу, насколько мне известно. Хотя, откуда мне знать-то? Я же никогда с ними толком не общалась. Все мои знания черпались из сопливых книг и мелодрам, в которых, отчего-то мужчины всегда были счастливы тратить драгоценное время на бестолковые походы по магазинам.

И, конечно, они всегда щедры до невозможности и готовы скупать все бутики, встречающиеся по пути, и все для нее — единственной и неповторимой. Нет, конечно, я никогда и ничего не имела против подобных сюжетных линий, собственно, наверное, где-то в глубине души, многие мечтают о принце на белом коне, повстречавшемся на пути и взявшем на себя все твои проблемы. В книгах это выглядит красиво, вот только в жизни все немного иначе.