Папа для Мышонка (СИ) - Яблонская Альбина Страница 23

— Ты там с кем-то бывал?

— Нет. Как-то раз заехал, был там по делам — и взял с собой ведерко. Потому что, сама понимаешь, здоровый мужик, который ест мороженое в кафе — это странно. Особенно такой солидный и серьезный главврач. А вдруг меня увидят пациенты в таком виде?

Я засмеялась.

— Хорошо, заедем за мороженым. Это отличная идея, я только за. И Мышонку понравится. Уверена, что мы чудесно проведем там время. И лично я себе выберу со вкусом жвачки.

— Ну вот и я его люблю, — вырвалось у Богдана.

— Ну вкусное, скажи…

11

Богдан

Лиля отлично выглядела.

Она мне нравилась и без косметики — в привычной домашней обстановке — в моем банном халате после душа. Или когда она только проснулась, еще не расчесала волосы. Сладко зевает и потягивается, сидя на кухне. За чашечкой капучино из кофемашины. Я тайком любуюсь ею и понимаю, что ничего другого мне не нужно. Она такая, как есть — красивая от природы. И это вдохновляет делать ей комплименты. Делать ей сюрпризы. Говорить ей о том, как она хороша сегодня.

Тем более что сегодня она постаралась быть стильной и солидной. Более соблазнительной и романтичной, чем обычно. Наверняка мы оба понимали, к чему все идет и зачем я пригласил ее в ресторан. Это было наше первое свидание. Конечно, я не мог скрывать — она мне нравится как женщина. И за эти дни, что мы жили в одном доме, Лиля стала для меня довольно близким человеком. Поэтому не думать о ней как о паре я просто не мог. Да и зачем себя мучить, когда рядом, буквально через стену, спит разведенная девушка с таким красивым лицом. Замечательной фигурой. И такими манящими зелеными глазами, словно это изумруды под густыми черными ресницами.

Когда она смотрела на меня, то я понимал, что готов на большее. Меня не пугал тот факт, что это одинокая мать. Я не боюсь ответственности. Даже пусть это не мой ребенок. Где-то бродит бывший муж, не сумевший удержать красавицу-жену. Мне все равно. Потому что после нескольких лет осознанного одиночества мне хотелось впустить в свою жизнь женщину. Впрочем, я уже это сделал — впустил ее, не думая ни минуты. Что же это было: глупость, мимолетное влечение или же банальное чувство жалости? Мне сложно найти ответ. Но где-то в душе я верил, что это просто счастливый случай. И нам было предначертано встретить друг друга. Мне — после неудачного брака с первой женой. А Лиле — после развода с неверным супругом.

После небольшой заминки нам все же подали основное блюдо. Им был налим по-бургундски. Морская рыба, тушенная в красном вине и традиционных специях. В качестве добавки — тушеные шампиньоны. Вроде и ничего особенного, но мясо нежное, аппетитно пахнет. Грибы так просто тают во рту. Отличное начало вечера, когда мы оба не пытаемся завоевывать и удивлять. А желаем просто ближе узнать партнера и провести хоть пару часов наедине друг с другом. Пока работа, кошка, питбуль и ребенок благополучно существуют без нас. Всех накормили, напоили, дом закрыли. Мышонок у соседки. Наконец я могу расслабиться и дать это чувство Лилии.

— Вкусно, — улыбнулась она элегантно и отправила в рот еще кусочек рыбы. — Нежно, сочно. Приятная сладость на языке. И пахнет обалденно. Никогда такого не пробовала. Ты здесь много раз бывал?

— Приходилось по долгу службы, — не стал я скрывать, что бывал тут ранее. — Это заведение не так давно тут появилось, так что буквально пару раз заезжал. Обедал с деловыми партнерами. И один раз — с матерью.

— С мамой… Ты не говорил о ней раньше. Она живет где-то здесь неподалеку?

— К сожалению, она уже не с нами.

— О… Прости. Я сочувствую. Не знала, что твоя мать умерла.

— Ничего, это нормально, — кивнул я и с грустной улыбкой вспомнил, как мы обедали с ней в этом зале год назад. — Я старался помогать своей матери, когда стал на ноги, но она не хотела ничего особенного. Была простым человеком. И хотела только одного — чтобы я был счастлив. Говорила, что рада за меня и гордится мной. Что я стал врачом и помогаю людям. Она любила во мне больше всего именно эту черту — мою доброту. И я признателен матери, что не гнобила меня за желание быть просто адекватным и человечным.

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, — согласилась Лиля, тяжело вздыхая. — Мне знакома эта проблема. Потому что моя мать была помешана на достатке. Сама она не смогла устроить свою личную жизнь. С отцом развелась, когда я училась в школе. Запрещала ему видеться со мной. А мне — отвечать на его письма. А когда я выросла и стала совершеннолетней, то мама вбивала мне в голову, что я должна найти себе богатого кавалера. Говорила, что я должна ее порадовать на старость лет. Привести в дом обеспеченного жениха. Говорила прочую чепуху, а я ей верила. — Лиля умолкла, отложив на белую салфетку нож и вилку. — Ты не подумай, я нормально отношусь к людям, которые зарабатывают. И вообще к деньгам. Просто я не верю, что счастье — это деньги. Сам по себе достаток не делает человека счастливым. Деньги в кармане у мужа не сделают женщину счастливой женой, если этот муж не уважает ее как человека. Как мать их общего ребенка. Все должно начинаться со взаимопонимания. Я считаю, что люди не могут сходиться по расчету. Обязательно должно быть совпадение характеров, взглядов на жизнь. Должна быть какая-то общая цель, совместный проект. У кого-то — дети, у кого-то — домашний бизнес, — рассуждала она довольно интересно. А я внимательно слушал. — Вот как у Валеры с Дашей. Детей нет, но есть кабанчики-свинки. Это их сближает. Может, даже и началось все с этого. — В ответ на это я кивнул. — Что? Да? Я права? Все началось с торговли мясом?

— Именно так. Дарья была розничным продавцом, а Валерий работал на оптового поставщика. Так они раззнакомились, решили уйти из наемного труда и основали собственный бизнес в пригороде. Продали свои квартиры и уехали в Демидовку.

— Ну вот. Они ведь не делали все это просто ради денег. Общей целью может быть что угодно.

Я выпил немного воды из бокала и сказал вслух то, что так и просилось на язык:

— Общий дом.

— Что? — переспросила Лиля.

И я повторил:

— Общий дом. Ты говоришь о том, что людей сближают общие проекты. Как пример можно назвать дом на два хозяина. Мы встретились, чтобы сложить усилия и довести до ума две половинки одной усадьбы. У меня были средства, но не было мотивации вкладывать их в чужую недвижимость. Хотя я очень хотел, чтобы ситуация изменилась. И вот она изменилась — появилась ты. Мышонок. В отличие от меня, вы очень нуждаетесь в жилье. У меня появилась мотивация вкладывать ресурсы во вторую половину дома. Чтобы в итоге получилось комфортное жилище для нас всех. И для тебя как для законной владелицы. И для меня как для ближайшего соседа. Довольна ты — доволен и я. Как тебе схема?

Лилия кокетливо потерла пальцами сережку. На ее слегка краснеющих щеках читалось смущение. Но ей было приятно, что я взял на себя ответственность и готов помочь им с Машей обрести счастливую жизнь на новом месте. А если хорошо девчонкам — хорошо и мне.

— Ты мне очень нравишься, Богдан, — сказала Лиля то, за чем обычно следует неприятное "но". И она это сделала. Продолжила совсем не теми словами, которые мне хотелось услышать. — Но я боюсь разочаровать тебя. Понимаешь? Собой настоящей. Такой, какая я есть на самом деле.

— Ну и какая же ты на самом деле? — Стало мне интересно. Я вновь обнял ее ладони, сжатые в кулачки. И стал натирать нежную кожу рук в ожидании ответа. — Расскажи мне. Я с удовольствием послушаю. Потому что я специально привез тебя сюда, чтобы нам никто не мешал. И ты смогла мне выговорить все, что у тебя внутри. Давай, не молчи. Тебе страшно? Чувствуешь сомнения? Считаешь себя недостойной обычного человеческого счастья? — Я говорил, возможно, слишком резко и цинично. Надо было мягче и не так быстро. Не так уже "в лоб". Но я понял это слишком поздно — когда у Лили стали собираться слезы на ресницах. Они формировались с одинаково пугающей скорость под обоими глазами. Красивыми, но дрожащими от слез изумрудами. И в конце концов вода сорвалась вниз и прочертила две прямые линии на алых щеках. — Прости, я не хотел тебя расстроить. Извини…