Кэннон - Сабрина Пейдж Страница 23

Слова вырываются, подпитываемые эмоциями, прежде чем я успеваю их остановить, и сразу же жалею, что произнесла их. Я зажимаю рот рукой, подавленная.

Зачем я это сказала?

Как раз в тот момент, когда я собиралась проигнорировать Хендрикса, я сказала нечто глупое и оскорбительное, нечто ужасное.

Хендрикс наклоняется ближе ко мне, его рот у моего уха.

— Если бы я хотел тебя, я бы овладел тобой прямо здесь, прямо сейчас, сладкие щёчки, — шепчет он. — Просто для твоего сведения.

Я заставляю себя рассмеяться, но нет ничего смешного в том факте, что возбуждение пробегает по моему телу:

— Неужели?

Машина останавливается, и Хендрикс обходит её, чтобы открыть мою дверцу. Он наклоняется и снова тихо говорит со мной.

— Это грёбаное обещание, девочка Эдди, — молвит он, протягивая руку, чтобы помочь мне выйти из машины.

Я беру его за руку и получаю тот же электрический разряд, который всегда испытываю, когда прикасаюсь к нему.

— Что ж, тогда хорошо, что никто из нас не хочет друг друга.

Глава 12

Хендрикс

Пять лет и шесть месяцев назад

— Я не знаю, как, чёрт возьми, тебе это удаётся, чувак.

Тейлор передаёт бонг мне, выпуская струйку дыма по комнате. Я передаю его Брэндону, сам обходя его стороной, но они не замечают. Мы все слишком заняты, наблюдая, как Эдди проходит мимо гостевого дома, одетая в джинсы и с гитарой в руках. Эдди, которую я пытался выкинуть из своей грёбаной головы после той дурацкой поездки. Эдди, которая всё ещё мила со мной после того, как я сказал ей проваливать, потому что мне больше не нужна её чёртова помощь в плавании, хотя это ложь. Я просто не хочу, чтобы она была на расстоянии вытянутой руки от меня в бассейне, почти без одежды, чтобы вода стекала по её коже, практически требуя, чтобы я провёл языком по её телу. Эдди, которая говорит мне, что скучает по разговорам со мной. Эдди, которая разбивает моё грёбаное сердце каждый раз, когда смотрит на меня.

Я почувствовал облегчение, когда она уехала в турне на три месяца, но я был неправ насчёт всей этой истории с глаз долой, из сердца вон. Я был прав насчёт того, что быть вдали от неё ещё хуже. Это в миллион раз хуже, чем быть рядом с ней.

Я говорил себе, что то, что я держусь от неё подальше, для её же блага. У неё есть будущее, настоящее. И я ухожу.

Я держал это в секрете от неё.

— Посмотри на эту задницу в этих штанах, — говорит Тейлор, ударяя Брэндона по руке. — Тебе нужно помацать её по братски, Хендрикс.

— Это моя грёбаная сводная сестра. Не будьте мудаками.

— Я бы хотел засунуть свой член в твою сестру, — говорит Брэндон, улюлюкая. — Ты же знаешь, что у неё отличная задница.

— Пошёл ты.

Я встаю и пересекаю комнату, наблюдая, как Эдди идёт по траве. Она направляется к месту на другой стороне участка, к той роще, где она сидит и играет на гитаре. Я знаю, что она направляется именно туда, потому что видел, как она пробиралась туда миллион раз. У неё в доме есть музыкальная комната, но она ею почти не пользуется. Кажется, никто этого не замечает, кроме меня.

— О-о-о, чувствительный, — говорит Тейлор. — Пожалуйста. Только не говори нам, что ты не дрочил при мысли об этой сладкой киске.

— Я сказал — она моя грёбаная сводная сестра, — отвечаю я, пытаясь отмахнуться от этого. Они все время так говорят о цыпочках, и это не выводит меня из себя так, как сейчас. Прямо сейчас я думаю, что мог бы просто убить их обоих голыми руками.

— Сводная сестра, да, точно, — говорит Брэндон, смеясь. — На твоём месте я бы зарылся по самые яйца в эту щёлку.

— Убирайся, — говорю я тихим голосом.

— Чувак, успокойся, — произносит Тейлор. — Чёрт, чувак, ты что, под кайфом или что-то в этом роде? Ты ведёшь себя как сука.

— Я сказал — убирайтесь. Нахуй. Отсюда, — повторяю я, подчёркивая каждое слово осторожной паузой. Мои руки сжаты в кулаки, и я думаю о том, чтобы врезать им обоим по чёртовым физиономиям за то, что они так отзываются об Эдди, но вместо этого я открываю дверь. — Немедленно.

Они оба сидят, развалившись на диване, и тупо смотрят на меня.

— Мы ничего такого не имели в виду, Хендрикс, — говорит Брэндон. — Господи Боже.

— Забирайте своё барахло и уходите, — повторяю я, наблюдая, как до них доходит, что я не шучу. Брэндон забирает бонг с собой, как будто это один из его школьных учебников или что-то в этом роде, а Тейлор пожимает плечами, проходя мимо меня.

— Не то чтобы она была большой девственницей или что-то в этом роде, — говорит он. — Я слышал, что она трахалась с тем кантри-певцом, как, чёрт возьми, его зовут?

Я бью Тейлора прямо в его тупой грёбаный рот.

* * *

Наши дни

Смотреть, как поёт Эддисон, не похоже ни на что другое на земле. У неё один из тех голосов, который заставляет вас остановиться как вкопанного, бросить всё, что вы делаете, затаить дыхание и прислушаться, потому что вы знаете, что слышите что-то особенное. Вы не можете слышать, как она поёт, и не знать этого с уверенностью.

Я понял это в тот самый первый раз, когда лично услышал, как Эдди поёт. Она сидела снаружи, под той рощей, скрестив ноги и босиком, в этой розово-голубой разноцветной юбке, её волосы развевались на ветру. Она выглядела как переселенка с Вудстока, современная хиппи, играющая на гитаре и поющая что-то задумчивое и грустное с закрытыми глазами. Она не знала, что я был там, и я стоял совершенно неподвижно, пока она играла.

Она была так зла, когда открыла глаза и увидела, что я стою там, что пригрозила швырнуть в меня своей гитарой.

Сейчас я наблюдаю за ней с другой стороны стекла, когда она поёт эту отстойную попсовую песенку с лёгким акцентом, которая, должно быть, как нельзя лучше подходит к её голосу, синтезированному и изменённому до такой степени, что он едва ли звучит как у девушки, которую когда-то знал. Однако, даже когда