Даниэла Стил - Выкуп Страница 25

Он обращался за работой в рестораны, на мелкие предприятия, в магазинчик, торгующий грампластинками, и даже на фирму грузовых перевозок. Работы для него нигде не было: его считали квалифицированным, слишком образованным, а в одном месте даже, не стесняясь, назвали его всезнайкой и снобом. Но хуже всего было то, что он побывал в тюрьме. Он буквально не мог найти работу. В результате к концу второй недели у него осталось сорок долларов в бумажнике и никаких перспектив. В закусочной рядом с общежитием ему предложили мыть посуду за половину минимальной зарплаты наличными, но на такие деньги он не смог бы прожить, а платить ему больше хозяевам было незачем. В их распоряжении было сколько угодно нелегальных эмигрантов, готовых работать за гроши. А Питеру для того, чтобы выжить, требовалось больше. Совсем отчаявшись, он в десятый раз перелистал старенькую записную книжку с адресами и остановился на одной фамилии: Филипп Эдисон. До последнего момента он был твердо намерен не звонить ему. Это был тот еще негодяй. У Питера и раньше бывали из-за него неприятности. Питер до сих пор не был абсолютно уверен в том, что по его вине провалилась операция с наркотиками, из-за которой он и попал в тюрьму. Питер был должен ему целое состояние, но поскольку потреблял кокаин в огромном количестве, то не имел никакой возможности вернуть ему долг, который числился за ним до сих пор. По каким-то своим соображениям Эдисон предпочел помалкивать о долге, понимая, что нет никакой возможности взыскать его с Питера, пока он находится в тюрьме. Питер не без оснований относился к нему с подозрением, и ему не хотелось лишний раз напоминать Эдисону о непогашенном долге. У него не было возможности расплатиться с ним, и Эдисон это знал.

Филипп Эдисон на законных основаниях владел огромной компанией, акции которой были официально допущены к обращению на бирже, а также полдюжиной других, не вполне легализованных компаний, деятельность которых он не афишировал, и обладал широкими связями в криминальной среде. Человек, подобный Эдисону, всегда мог найти место для Питера в одной из своих теневых компаний, а это как-никак означало работу и приличные деньги. Но Питеру очень не хотелось ему звонить. Эдисон и раньше обманывал Питера, и тот знал, что как только человек по любой причине попадал ему в лапы, то выбраться из них уже не мог. Но сейчас Моргану было больше не к кому обратиться. Его не приняли на работу даже на заправочной станции. Их клиенты сами заправляли машины бензином и не хотели, чтобы их деньги проходили через руки человека, только что вышедшего из тюрьмы. Степень бакалавра Гарвардского университета была ему практически бесполезна. А над рекомендацией тюремного надзирателя большинство просто потешалось. Питер впал в отчаяние. У него не было ни друзей, ни семьи – никого, кто бы мог помочь ему. Чем дольше он будет оставаться без работы, тем пристальнее будут за ним наблюдать. Всем известно, какое давление оказывает на условно освобожденных лиц отсутствие денег и к деятельности какого рода они способны прибегнуть, если впадут в отчаяние. Питера охватила паника. Денег у него почти не осталось, а надо было хотя бы оплачивать жилье и питание.

Через две недели после того, как вышел за ворота Пеликан-Бей, он почти полчаса просидел, уставившись на номер телефона Филиппа Эдисона, потом все же поднял телефонную трубку и позвонил ему. Секретарша сказала, что мистера Эдисона нет в стране, и предложила оставить сообщение. Питер оставил свое имя и номер телефона. И через два часа ему позвонил Филипп. Когда Питер в самом мрачном настроении сидел в своей комнате, кто-то крикнул снизу, что его просит к телефону какой-то парень, назвавшийся Эдисоном. Питер побежал к телефону. Это могло быть началом его гибели. Или спасением. От Филиппа Эдисона можно было ожидать и того и другого.

– Вот это сюрприз, – произнес Эдисон неприятным тоном. Когда он говорил, всегда казалось, что он издевается над человеком. Но все-таки он позвонил. И быстро. – Давно ли тебя выбросило на берег? Сколько времени гуляешь на свободе?

– Около двух недель, – спокойно ответил Питер, жалея, что позвонил.

Но ему нужны были деньги, да и уполномоченный торопил его с устройством на работу. Он даже подумывал обратиться за социальным пособием. Но к тому времени как он его получит – если получит вообще, – он будет голодать или окажется бездомным. Теперь он понимал, как люди доходят до отчаяния. Сейчас его единственным шансом был Филипп Эдисон. Питер успокаивал себя тем, что, как только найдет что-нибудь получше, он всегда может уйти от Эдисона. Его тревожило одно: оковы, которые Эдисон надевал на тех, кому помогал, – самые бессовестные методы, которыми тот пользовался, чтобы держать людей в своей власти. Но у Питера не было выбора. Он не мог даже стать мойщиком посуды за приличную плату.

– Где еще ты пробовал устроиться, прежде чем позвонил мне? – спросил Эдисон, явно потешаясь над ним. Он знал эту проторенную дорожку. На него работали и другие бывшие заключенные. Все они нуждались, находились в отчаянии и были готовы продемонстрировать свою преданность, как и Питер Морган. Эдисону это нравилось. – Для парней вроде тебя работы не так уж много, – сказал он, не стесняясь в выражениях. – Только разве наняться мойщиком машин или чистильщиком обуви. Мне почему-то кажется, что тебе это не подойдет. Чем я могу тебе помочь? – почти вежливо спросил он.

– Мне нужна работа, – прямо сказал Питер. Не было смысла играть с ним в игры. Но он из осторожности сказал, что ему нужна работа, а не деньги.

– Должно быть, ты совсем без гроша, если позвонил мне. Насколько сильно тебе нужна работа?

– Очень нужна. Но не настолько, чтобы заниматься чем-нибудь незаконным. Я не собираюсь возвращаться в тюрьму ни ради тебя, ни ради кого-нибудь другого. Я поумнел. Четыре года – долгий срок. Мне нужна работа. Если бы ты смог предложить мне что-нибудь законное, я был бы тебе благодарен.

Питер никогда еще не чувствовал себя таким униженным, и Филипп знал это. Ему это нравилось. Питер не упомянул о своем долге, но они оба помнили о нем и о том, что Питер рисковал, позвонив ему. Видно, работа была нужна ему позарез.

– У меня весь бизнес законный, – заявил Эдисон оскорбленным тоном на тот случай, если его телефон прослушивается, хотя был уверен, что его разговор подслушать нельзя, потому что говорил он по сотовому телефону. – Кстати, ты все еще должен мне деньги. И немалые. Когда ты сам пошел на дно, ты оставил с носом множество людей. И я был вынужден расплачиваться с ними. Если бы я этого не сделал, они отыскали бы тебя даже в тюрьме и убили бы.

Питер понимал, что он, возможно, преувеличивает, но в его словах была доля правды. Он занял у Эдисона деньги на оплату последней партии, но так и не расплатился, потому что его арестовали и конфисковали большую часть товара до того, как он успел его продать. Он понимал, что в реальном выражении он, по всей видимости, должен Эдисону около двухсот тысяч долларов, и не отрицал этого. Какими бы соображениями ни руководствовался Эдисон, он не взыскал с него долг. Но оба они знали, что Питер ему должен.