Ненавижу. Хочу. Люблю - Ария Деви Страница 26

шею и продолжает ритмично вколачиваться. Подаюсь навстречу всё яростней, чувствуя, как летит очередная молния. Вот-вот ударит, снесёт к чертям остатки разума. И от того, какие разрывающие ощущения меня накрывают становится даже чуточку страшно. Тело невольно коченеет, вытягивается в напряжённую струну, которая сейчас лопнет. Жмурюсь, откидывая голову назад.

— Мама!.. Я сейчас… сейчас…

— Давай, кончи ещё! — рычит мне на ухо Гриша и кусает за мочку.

— И-и-и-и!.. — тут же визжу я сквозь плотно сомкнутые челюсти. Тело трясёт, словно в приступе, припадке больного. Перед глазами темнеет. Ничего не вижу. Разряды тока всё пронизывают и полосуют моё тело, разум, отчего я ослабеваю и начинаю стекать вниз.

Гриша валит меня на живот, ложится сверху, и теперь в таком положении продолжает вбиваться. Шлепки влажных тел звучат так громко, из наших ртов вырывается что-то нечеловеческое, что точно…

Пошло оно всё!

— Хочу ещё!.. Ещё!.. — выдыхает Гриша, не сбавляя темпа ни на секунду.

И я чувствую очередной взрыв внутри себя! Мультиоргазм, привет. Такое было только с ним. Кажется, ещё ярче предыдущего, твою!.. Меня снова начинает трясти, по телу проносятся судороги, а вцепляюсь в покрывало зубами…

— М-м-м-м!..

В этот момент чувствую, как и Гриша напрягается всем телом, движения становятся рваными, хаотичными. Горячая жидкость заполняет меня, мы пульсируем в такт друг другу, содрогаемся. А Гриша продолжает врезаться, уже не так часто, но всё равно до невыносимости глубоко. Стонет мне между лопаток, опаляя жаром частого дыхания.

— Да-а-а… Да-а-а-а…

До последней пульсации, как и раньше…

Выходит с громким хрипом и падает рядом. А я не могу пошевелиться. Меня всё ещё временами подёргивает от пережитых оргазмов. В закрытых глазах летают звёздочки. Пытаюсь восстановить дыхание. Переворачиваюсь на спину…

Что за звездец только что произошёл?!

Глава 13

Пока мы так же лежим, приходим в себя после этого шизофренического наваждения, в моей голове тихонько крутятся шестерёнки, раскладывая всё по пунктикам. Грёбанное осознание, снова! Наша безутешная реальность давит на виски и, похоже, на сердце. Потому что в левом боку противно ноет. Первое: он женат. Второе: наверное, всё ещё ненавидит меня. Третье: я всё-таки шлюха, которая разрушает семью. И четвертое: я всё ещё очень люблю…

Медленно встаю с дивана и бегу в ванную. Лихорадочно и быстро смываю с себя последствия нашего секса, а заодно и клей, в котором я местами измазана. Вода окончательно смывает дурость и наполняет меня решимостью. Клокочущей злостью!

Выхожу, накидываю на себя махровый халат и направляюсь в прихожую. Подбираю его футболку и иду уже в комнату. Да, я всё делаю правильно.

Застываю на мгновение, когда поднимаю взгляд на Гришу. Он всё так же лежит. Голый. Но в другом положении. Разлёгся на подушку, закинув руки за голову. И смотрит на меня не мигая, похоже, не осознавая и не собираясь никуда.

Дурак!.. Какой же ты идиот!

Скрипнув зубами, нагибаюсь и подбираю с пола его джинсы с трусами. Швыряю в него.

— Уходи, — выдавливаю из себя, на что он лишь молчит, так же не отрывая от меня взгляда. Дыхание учащается, и теперь я ору, махнув рукой на дверь: — Я сказала уходи! Убирайся отсюда!

— Нет, — произнеся тихо, быстро поднимается и подходит ко мне. Обхватывает за плечи и наклоняется, заглядывая в глаза. — Я никуда не уйду. Два дня. Дай нам два дня, до понедельника. Я думаю, это должно пройти.

Я ухмыляюсь, но внутри всё дрожит и завывает от чувства безысходности.

— За столько лет не прошло, а тут, думаешь, за два дня пройдёт?

— Я надеюсь…

Закусываю задрожавшую губу и резко опускаю взгляд. Он надеется…

А что ты сейчас хотела услышать? Признаний в любви до гроба?!

И злюсь на то, что не сказал чего-то другого. И на себя за то, что жду чего-то! Скидываю его руки и отхожу на несколько шагов.

— Гриша, ты женат! Приди уже в себя! Ты же меня ненавидишь!

Снова идёт ко мне. И каждый шаг его в такт грохоту у меня в ушах, грохоту, с которым валятся моя решительность и непоколебимость. Одно за одним. И, когда он разворачивает меня к себе спиной, утыкается мне в шею губами, больше не остаётся ничего, что помогло бы мне вырваться из этого заточения.

— Забудь обо всём на выходные, — слишком влажно целует под ухом. — Ничего нет… только мы, — голодно прикусывает кожу, а руками резко распахивает халат на мне. — Ты и сама понимаешь, что нам это нужно…

И снова мой разум застилает пелена, останавливающая мозговую деятельность. Мозги превращаются в кисель. Я способна думать только о его блуждающих руках, о ненасытных губах. Прикусываю губу, прикрываю глаза и откидываю голову на его плечо.

Снова сдаюсь…

— Да, хорошо… два дня… Да, — киваю в очередной раз и разворачиваюсь в его руках, сразу обхватывая его готовый член.

Встав на цыпочки, целую его в шею, грудь. Как же он пахнет сексом, боже мой. Вожу рукой по всей длине твёрдой и горечей, готовой взрывать меня в очередной раз плоти. Гриша откидывает голову, но руки его не перестают гладит меня, сжимать, а вот и снимать единственную вещь с меня.

Вдыхая его, веду носом всё ниже. Хочу его снова бешено. Так, как может только он. Хочу его всего. Сажусь на колени и сразу накидываюсь на член. Облизываю головку, обхватываю губами и пытаюсь взять в себя как можно больше длины.

Гриша резко вцепляется в волосы на моём затылке.

— Чёрт! — отстраняет меня за плечи и резко поднимает меня, закидывает к себе на плечо, отчего я вскрикиваю и смеюсь. Шлёпает меня по заднице, кусает ягодицу и бросает на диван. Набрасывается сверху, сразу же начиная целовать мои губы с животной страстью…

Какие два дня?! Тут и жизни не хватит, чтобы насытиться друг другом…

* * *

(Для атмосферы IOWA — Одно и то же)

На часах четыре утра. За окном светает. Гриша лежит на животе, а я на нём. Мы все измотаны, высосаны до капельки, но спать совершенно не хочется. Вожу пальцем по его татуировке. Непонятные чёрные узоры оплетают лопатки, тянутся к плечам.

— Никогда не могла до конца понять, что здесь изображено, — почти шепчу, уложив подбородок на вторую свою руку.

— Посмотри внимательнее, — вибрирует его спина от тихого голоса.

Приподнимаюсь и приглядываюсь. Наклоняю голову вбок.

— Это дерево?.. Или подожди… Птица?

— Да, феникс, — отвечает Гриша, а я снова укладываюсь щекой на его спину.

— Феникс, — тихо повторяю за ним. — Она что-то значит для тебя?

— Конечно, — усмехается