The Мечты. Бес и ребро (СИ) - Светлая Марина Страница 27

- Я тебе обязательно расскажу при встрече.

- Лучше покажи, - включилась в ней девушка с вечеринок и любительница фонтанов.

- Желание дамы – закон, - отозвался он ей в тон.

Стефания помолчала, пропуская через себя его голос. Господи боже, ну как у сапожников могут быть такие голоса? Знакомая с детства картина в виде зачуханного мужика с вечно грязными руками в маленьком железном киоске неподалеку от дома ясно стала перед глазами и так не вязалась с Андреем, что Стеша невольно усмехнулась. Малич так же мало похож на сапожника, как она на стоматолога, к примеру.

- Ты серьезно? Ты приедешь? – спросила она, и с нее слетела вся показная игривость, непонятно куда подевавшись.

- Я правда собирался, и если уж ты не против…

- Я буду ждать. Я тебе сброшу сообщением, где и какого числа ночуем. Мне не хочется просто выпить вместе кофе, а потом на поезд. 

«Просто кофе» Малича категорически не устраивал. Это была абсолютная правда, когда он говорил, что собирался приехать. С той целью и расписание ее разъездов изучил достаточно подробно, бесцеремонно присматривая их возможные «стоянки» на ночь.

Он хотел ее снова увидеть, понимая, что телефонных разговоров ему слишком мало. И понимая, что если они не повидаются сейчас, то потом не встретятся еще пару недель. К тому моменту, когда театр вернется в родные пенаты, Малич будет со своим старинным другом шастать по чешским пивнушкам.

Они познакомились в не самые легкие времена для обоих. Только-только похоронив жену, Андрей спасался работой, а Вадим, которого, как это часто бывает, подвела чрезмерная любвеобильность, разрывался между женой бывшей и женой будущей и остро нуждался в денежных средствах для содержания обеих. Самым полезным качеством Вадима для Малича оказался его хорошо подвешенный язык. Он мог уговорить даже покойника заказать себе белые тапочки ручной работы, а любой новый заказчик был тогда на вес золота. Так и проработали лет десять. Один находил людей, другой делал все, чтобы они оставались в клиентах. За это время они крепко подружились. Малич бывал на каждой новой свадьбе Вадима, а тот, в свою очередь, с той или иной супругой на днях рождения кого-нибудь из Маличей. А однажды едва не стали компаньонами. Андрей совершенно искренне предложил, но Вадим не менее искренне отказался, весело сообщив, что это не вписывается в его постоянный поиск заказчиков и женщин. И еще через пару лет свалил на ПМЖ в Чехию, к пятой жене (или шестой, к тому времени уже все сбились со счета, включая самого Вадима).

Они были совершенно разными – по характеру, темпераменту, взглядам на жизнь. Но, может быть, именно поэтому дружба их была крепкой, и после отъезда Вадима они по-прежнему сохраняли приятельские отношения – тот пару раз даже умудрился подогнать богемских клиентов. К слову сказать, одним из них стала профессор экономики, щеголявшая в туфлях от Малича по коридорам славноизвестного Солнечногорского политеха.

В свою очередь Андрей наведывался в гости. Теперешняя поездка обсуждалась бог знает с каких пор, но несколько раз откладывалась. Вадим разводился с женой и занимался устройством старшего ребенка, у Малича тоже возникали разные обстоятельства. В общем, поездка была давно спланированной и ожидаемой. В конце концов, отпуск трудящимся гарантирован законом. Но и Стефанию, внезапно возникшую в его жизни, Андрей не намеревался сбрасывать со счетов.

С тем и ехал в очередной пункт ее гастрольного расписания в ожидании их встречи и вечера, который они проведут вместе. За прошедшие дни, наполненные лишь телефонными разговорами, он отчетливо уяснил, что она – не случайность, как могло бы показаться сначала, и он совсем не хочет отпускать ее от себя.

Равнодушно поглядывая на однообразный степной пейзаж, сопровождавший его до самой конечной точки, Малич раздумчиво представлял дни, когда оба снова окажутся в Солнечногорске и смогут видеться каждый день. От греющих душу мыслей его отвлекла разноцветная конструкция, оповещающая путников о том, что они пересекают границу города.

И спустя полчаса, внимательно изучая огромное табло над главным входом железнодорожного вокзала, с букетом в руках, Андрей набрал номер Стефании и, едва она ответила, быстро спросил:

- Какой у тебя вагон?

- Ужасный! – сообщила ему госпожа Адамова, в это же самое время пытаясь сладить с полкой, чтобы вытащить из-под нее свой чемодан. Та никак не желала открываться, а мужики общались где-то в тамбуре. Задолбавшись, она уселась на соседнюю и трагическим голосом, в котором отчетливо проскальзывала Бланш Дюбуа, добавила: – Здесь дует и тараканы!

- А номер у него имеется? – рассмеялся от такого пылкого заявления Малич.

- Кажется, восьмой... Я не знаю, у кого были билеты, иначе он бы уже не жил. Если после этих проклятых гастролей мне не вернут машину, я точно озверею.

- А если ты озвереешь, тебе не разрешат водить, - деловито сообщил Андрей, направляясь на указанный на табло путь.

Одновременно с этим она поднялась с места и снова взялась за свою полку, дернув ее, кажется, уже в двадцатый раз. Ей повезло – вошел Артурчик. Он забесплатно работал носильщиком. Видимо, затем и зашел – взять ее вещи. Она молча ткнула ему на диванчик, но, к счастью, он был обучен отдельным навыкам невербального общения, потому кивнул и взялся помогать, а Стефания пробурчала в телефон:

- Ну и пусть. Зато виновные понесут наказание, а мне за это ничего не будет. Меня признают невменяемой и начнут лечить. Я бы сейчас повалялась в каком-нибудь санатории.

- Давай потом, а то пропустишь интересное.

- Что ты подразумеваешь под интересным?

- Скоро узнаешь, - напустил туману Андрей под стать дыму, заклубившемуся вокруг подбегающего состава.

И тут до нее дошло. Дошло то, что должно было дойти, едва он спросил номер вагона. Она вздохнула и бросила взгляд из окошка. Поезд замедлял ход. А потом беспомощно посмотрела на Артура, который в этот самый момент вытащил наконец ее чемодан.

- Ты приехал, - сказала она в трубку, не спрашивая, а констатируя. Потому что когда действительно хочешь видеть кого-то, то так и делаешь. Берешь и приезжаешь.

- Судя по всему – ты тоже, - усмехнулся он, медленно двигаясь по перрону и высматривая восьмой вагон.

Стефания замерла, не понимая, что ее вдруг накрыло, а потом позволила самой себе признаться в том, что впервые за очень долгое время почувствовала себя нужной. Необходимой. Настолько, что можно просто взять и приехать, чтобы побыть с ней – потому что захотелось ее увидеть. Как будто бы она в самом деле значима, как будто ей недостаточно просто кинуть денег на карту со словами: «Купи себе что-нибудь, увидимся на выходных». Что тогда, что теперь. Ей нужно больше. Ему нужно больше. Как это так удавалось мужчине, попавшему к ней в жизнь по самому нелепому стечению обстоятельств, было совершенно неважно. Все, что он делал – было естественным и органичным. И, наверное, он сам по себе именно такой. Но сейчас ее глаза ярко блеснули, потому что... черт подери, это было приятно. Приятно, черт подери! Будто бы она принцесса какая-то, честное слово.

Она подхватила сумочку и перекинула через плечо, помчавшись через коридор к выходу. Артур с чемоданом тарахтел позади нее, а она вглядывалась в окна, выискивая на перроне Андрея и почему-то не находя среди людей. Может быть, потому что очень уж суетилась.

Проводница, режиссер, труппа, потихоньку выгружающаяся из вагона. Вот что она делает? Зачем? А если донесут Олегу? Черт!

- Ты где? – выдохнула Стефания в трубку.

- Тут.

И одновременно с этим она наткнулась на Андрея. Он стоял внизу, неподалеку от спущенной лестницы и улыбался ей, прижимая телефон к уху. Вокруг сновали театральные. Сзади, прямо в Стешин затылок что-то пыхтела Ефимовна, их костюмерша. А сама Стеша тоже широко улыбнулась и сказала в трубку, но глядя Андрею в глаза:

- Привет!

- Привет, - сказал и он, одновременно убирая агрегат, подходя ближе к выходящим из вагона и кивая Светлане, ошалело взирающей на происходящее и застопорившей по этому поводу движение следующих за ней пассажиров.