Кэрен Бришо - Как бы нам расстаться Страница 27

— Не думай, что тебе нужно уходить отсюда, — говорю я, минут пять подождав, пока он обратит на меня внимание. Я обвожу рукой вокруг помещения, хотя он не смотрит на меня и не может увидеть этот жест. — Тебе не нужно уходить из музея из-за меня.

— А кто сказал, что я ухожу из-за тебя? — спрашивает он. Потом делает заметку в блокноте с зажимами, который держит в руке.

Я не знаю, что отвечать.

— Никто.

— Может быть, я оставался здесь только из-за тебя, — говорит он. — Могу я наконец уйти?

Он так и стоит спиной ко мне, намеренно на меня не глядя. Раньше я и внимания на это не обратила бы, но сейчас я еле сдерживаюсь.

— Я думала, тебе здесь нравится.

— Может быть, и так. — Он оборачивается и улыбается мне. Такой совсем-не-джоновой улыбкой. По крайней мере, не такой, какой он раньше мне улыбался.

— Я ухожу, — говорю я, хотя до этого момента мысль об уходе мне в голову не приходила. — Совсем не нужно уходить нам обоим.

— В самом деле? А куда?

Я открываю рот, чтобы рассказать ему о Джине, но потом закрываю его. Я же хотела вырваться из стаи, так ведь? Самостоятельный человек решает свои проблемы… самостоятельно. Один из двух Близнецов.

— Никуда, — произношу я вслух. — Может быть, это я оставалась здесь из-за тебя.

Он смеется.

— Можешь никуда не уходить, — говорю я. — Это ведь твое. Тебе не надо уходить.

— Знаешь, — говорит он, размещая подставки по обе стороны двери зала, — хотя говорить ты и не умеешь, все-таки ты много говоришь другим, как и что им следует делать.

Я не отрываясь смотрю на него, но он прикидывает, ровно ли стоят подставки у двери.

— Пошел ты… — говорю я. И ухожу.

— О, — сказал Джона, растирая предплечье и в шутку делая вид, что ему больно. Мы лежали на траве футбольного поля и смотрели на звезды. — Ты за что меня ударила?

— За твое дурацкое предсказание, — сказала я.

— Ты что, не веришь, что мы с тобой друзья на всю жизнь? — спросил он.

— Конечно верю, — ответила я. — Поэтому оно и дурацкое. И так все знают, что мы всегда будем друзьями.

— Ты считаешь, что это глупо, потому что это правда?

Мне захотелось снова ударить его.

Звезда прочертила небо, оставив красноватый след.

— Загадай желание, — сказал Джона.

«Пусть мы всегда будем друзьями», — подумала я, наблюдая, как тает след упавшей звезды. Так. На всякий случай.

На улице идет снег. Пролетая перед глазами, в которых стоят слезы, снежинки оставляют после себя красноватые следы.

Глава 12

Жизни не хватает кнопки «пауза». Чтобы перевести дыхание и подумать минуту-другую. Может быть, мне надо попросить об этом Бога? В конце концов, дал же он мне новое имя?

Тяжело переставляя ноги, я поднимаюсь по лестнице к себе в квартиру и пытаюсь думать, несмотря на сумятицу, которая царит у меня в голове. Поиски шестнадцатилетней беременной девицы, делающей все, чтобы погибнуть в Чикаго, можно сравнить с поисками пресловутой иголки в стоге сена. Нет смысла впадать в панику и бегать по улицам, хватать каждую рыжеволосую веснушчатую девчонку и поворачивать ее к себе лицом, чтобы посмотреть, не Джина ли это. И не стоит удивляться, что я перехватываю выходящего из моей квартиры Дилена, который собирается заняться именно этим.

— Я же сказала, чтобы ты никуда не уходил, — говорю я, и он, испуганный, возвращается в квартиру.

— Она же где-то там, совсем одна… — начинает он.

—.. Потому что она так решила, — заканчиваю я за него.

Это звучит грубо и бестактно, и он смотрит на меня с выражением «ты-с-удовольствием-сунула-бы-ей-чемодан-в-руки-и-вышвырнула-ее-на-улицу», которое я начинаю ненавидеть.

— На улицу я ее не выбрасывала, — говорю я.

— Я этого и не говорю.

Я бросаю сумку на диван и снимаю пальто.

— Это что, из-за того, что я сказала, что ей надо найти работу?

Он падает на диван рядом с моей сумкой и начинает подвывать:

— Это из-за того, что вы сказали родителям, что отправите ее обратно к ним, домой.

И тут срабатывает кнопка «пауза», и время останавливается с резким скрежетом тормозов.

— Уа-уа-уа! Хватит! Я сказала родителям — что?

— Что вы отошлете ее обратно. — Он складывает руки на груди (ну прямо Брюс Ли) и подпирает ладонями свои бицепсы с татуировкой. Я смотрю на подрагивающего дракона. Дракон мне подмигивает.

— Я ничего такого… — начинаю я, но вдруг останавливаюсь.

Не говорила или говорила? Все так перепуталось… Я прокручиваю время назад, к телефонному звонку, и слышу, как говорю что-то о том, что поговорю с Джиной, но говорила ли я…

Нет. Не говорила.

— Я ничего не говорила о том, что заставлю Джину уехать обратно в Хоув. Они что, звонили сюда снова?

Он кивает головой.

— Прямо перед обедом.

Мне хочется придушить родителей. Нет, мне хочется придушить Джину за то, что она им поверила. Но чего еще следовало ожидать? Я уехала из дома, когда Джине было пять лет. Откуда ей знать, что я не собираюсь отвозить ее обратно, прямо в любящие руки двоих людей, обитающих в доме, где она родилась? Ладно, пусть родилась она не прямо в этом доме, а в городе под названием Хоув, но вы понимаете, о чем я. Она меня не знает. Так чего мне ожидать от нее?

Скорее всего она будет действовать, следуя, как минимум, инстинкту самосохранения. Но если человек собирает вещи и уходит, чтобы бродить по улицам Чикаго в самом начале марта, то беречь себя он, похоже, не намерен. Ворвалась ко мне в марте, как лев[9], и все такое…

Дилен делает еще одну попытку ускользнуть.

— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я его. — Мотаться по улицам и ждать, что через пять минут наткнешься на нее, пока сам не потеряешься?

Дилен неплохой мальчишка, но у меня и правда сегодня тяжелый день.

Ну ладно, в том, что у меня сегодня тяжелый день, виновата я сама. Но другие постарались сделать его еще тяжелее. И глупо пытаться выпороть саму себя, легче выпороть кого-то другого.

— Прости, — говорю я Дилену, сидящему на диване и надувшемуся на мои слова. — Давай будем действовать вместе, хорошо? В кармане сумки у меня ручка. Первое, что надо сделать, это понять, куда Джина могла пойти со всеми этими вещами… — Я останавливаюсь, чтобы подумать. Сколько у меня было четвертаков в копилке? Не так уж много. В прачечную я ходила на прошлой неделе. — Сколько денег дала тебе Джина сегодня утром?

— Примерно десять баксов.

— Десять? — Могу поклясться, что там было не больше пяти…

В мои затуманенные мозги заползает понимание того, насколько все плохо. Я открываю дверь в комнату Индии и… обнаруживаю там еще одну проблему.