Руки прочь, профессор - Джина Шэй Страница 29

– Уйди, холера, – хрипло выдыхает он, глядя на меня сверху вниз, – мне кажется, я кой-кому не досыпал кармического воздаяния. Надо додать.

– Из-за меня, что ли? – округляю глаза. – Даже не марайтесь. Я его уже сама в печень пнула. Мне полегчало. А так, в глобальном смысле, будет круто, если он сядет. Да постойте вы хоть минутку, я закончу!

Ройх так и остается стоять, не спуская с моей щеки внимательного взгляда. А я – закругляюсь с бинтованием, расстригаю тупыми ножницами из аптечки бинт напополам. А потом мою ладонь перехватывают пальцы Ройха. Перехватывают и прижимают к голой коже над бинтом.

– Что вы делаете? – шепчу, поднимая взгляд, практически сразу теряясь в этой темной пропасти. А он давит на мою ладонь, вынуждая меня касаться его кожи. Чувствовать, как под ней подрагивают жесткие его мышцы. На ощупь он рельефный, почти сухой. Даже тонкого слоя жирка нет, что обычно придает телу мягкость. Напротив. Все, что под моей ладонью – твердое. И то, что рядом с моим бедром, кажется, уже тоже тверже некуда. Он что, с ума сошел?

– Вам в больницу надо! – почему-то продолжаю говорить исключительно шепотом. И даже не моргаю.

Он покачивает головой.

– Нет.

– Нет? Вы ранены!

– Это пустяковая царапина, – он резко покачивает головой, – я переживу. А ты – мне два часа танца должна, холера. В этот раз я намерен получить то, за что заплатил.

– Господи, – издаю отчаянный стон, – да я вам где хотите станцую. Даже без пилона могу. На столе, со стулом, даже на коленях у вас. Только давайте я все-таки в больницу вас отвезу.

– На коленях, говоришь? – он так паскудно ухмыляется, что я сразу понимаю, что зря решила побросаться такими опрометчивыми обещаниями. – Что ж, хороший вариант, меня устраивает. Ты везешь меня в больницу, а потом танцуешь для меня там, куда я тебя отвезу. Уговор?

Смотрю на него и понимаю – торговаться бесполезно. Я еще по универу это знаю. Ройх поставил условие, и ты или его выполняешь, или…

– Если пообещаете, что не полезете лапать, – обреченно выдвигаю свое условие.

– Хорошо, – неожиданно спокойно кивает Ройх. Господи, этот его взгляд. Как я под ним не сварилась еще?

– Хорошо? – повторяю удивленно. Такой быстрой уступки я не ожидала. И получается, мы… Договорились?

Огибаю машину настолько быстро, насколько вообще можно это делать на каблуках. Только у водительской двери оборачиваюсь, нахожу взглядом мощную фигуру Марка. С его стороны доносятся звуки ударов и глухие вопли. Пытаюсь сочувствовать хоть кому-то из двух утырков – и нет, не получается.

Окликаю Марка. Он мрачный, багровый от ярости, высовывается из-за чьей-то выебистой красной бэхи, смотрит на меня.

– Клиент тут, – произношу я громко, – только его ранили. Я в больницу его отвезу. Насчет привата мы с ним договорились, к тебе претензий не будет.

– Пусть на неделе приходит, – Марк мрачно сплевывает, – передай ему, могу еще трех красоток добавить, чтоб совсем не скучно было.

– Мы уже договорились, – против моей воли в голос прорывается злость, – никого беспокоить не надо.

– Ну, это пусть сам решает, – бросает Марк, отворачиваясь, – я слову хозяин.

– А этих уродов ментам сдашь? – повышаю голос.

– Сдам, – глухо откликается Марк, – только до нужной кондиции их доведу. Количество целых ребер поуменьшу. А то лишка у них.

– А…

– Не ссы, цыпа, – рявкает он, перебивая меня, – клиента твоего винить не будут. Скажем, защищали его и перестарались. Но никто про мой клуб не скажет, что у меня можно клиентов метелить, а я сглотну.

Ладно. Хер с ним, пусть сам разбирается.

Я ныряю на водительское сиденье и первое что вижу – скептический взгляд Ройха. А потом – отсутствие ключей в замке зажигания. И сразу становится понятно, что мои переговоры еще нихрена не закончились.

– Сами хотите повести? – спрашиваю, голосом выделяя, насколько скептически я отношусь к этой затее. – У вас кровотечение. Хотите потерять сознание за рулем и впаяться в столб?

– Не хочу впаяться в столб из-за девчонки без прав, которая думает, что тачка дастся ей так же просто, как теорема по геометрии, – похоронным тоном сообщает Ройх, упираясь виском в подголовник кресла.

Я скептически вытягиваю из внутреннего кармана куртки паспорт со вложенными в него правами.

– У меня была машина, – напоминаю тихо, – на первом курсе.

– Да, помню, – Ройх ухмыляется, – когда ты еще была модная золотая девочка. Папа купил права вместе с тачкой?

– Папа принципиально ничего не покупал, что я могла получить своими усилиями. Зато водить учил, – сухо отвечаю.

Не буду говорить, что учитель из отца был паршивый. Про мертвых плохо не говорят. Даже если уважения к ним и полстакана не наберется. Ну и ко всему прочему… Те уроки вождения, пожалуй, были теми немногими моментами, когда отец проводил со мной время. Пусть он мозг выносил при этом. Но все-таки был рядом.

Ройх невесело вздыхает и бросает ключи мне на колени.

– Надеюсь, ты не угробишь меня просто из ревности к трем обещанным мне твоим боссам девочкам, – ядовито роняет он.

Мои пальцы впиваются в руль. Он слышал. Ну… Конечно, слышал, не глухой же. И его заинтересовало предложение?

– Холера, есть вариант, что пока ты бесишься, я действительно сдохну от потери крови, – шепчет Ройх, и это прекрасно приводит меня в чувство, – потому что бинт сильно мокнет. Кажется, твой братец задел какую-то крупную вену.

Я не начинаю опровергать, что сейчас. Просто поворачиваю ключ зажигания, старательно подавляя паническую дрожь.

Он не умрет. Он слишком рьяно болтает для умирающего. И все-таки…

Я надеюсь, что поездка пройдет в тишине. Я почти год не садилась за руль, Вовчик забрал у меня машину сразу, как вскрыли отцовское завещание.

Папа завещал все старшему сыночке, приложив к этому письмецо с просьбой позаботиться о младшей сестре. Вовчик читал это письмо вслух. При маме. Елейным голосочком обещал выполнить папочкины наветы всенепременно. И машину у меня забрал “из соображений безопасности”. Продал через неделю. Сколько выручил – не знаю. Наверняка немного, вкатывал-то дружку своему, чтобы побыстрей бабло получить.

– О чем задумалась, холера? Надеюсь, о том, как приятно было меня трогать?

Шепот Ройха – кислотно-горячий, язвительный и голодный одновременно. Вот только поддаваться ему нельзя. И вообще мне нужно держать глухую оборону. Я и так подставила саму себя с этим своим “станцую хоть на ваших коленях”. Опрометчивое было обещание, давала его на эмоциях. Сейчас, когда они отступают, внутри меня все холодеет от того, на какие условия я согласилась.

– С чего