Во всем виновата текила (ЛП) - Коул Фиона Страница 29

Конечно же, мне было известно о сексе. Но кроме обнимашек и поцелуев я больше ничем не занималась. Никто не вызывал у меня желания захотеть этого, но благодаря Паркеру я представляла, как раздеваюсь перед ним догола и предлагаю сделать все, что он пожелает. Все, что угодно, лишь бы я чувствовала себя ближе к нему... все, что позволит мне заявить на него права и быть с ним вечно, как я и мечтала.

― Парни, ― позвал Эш из-за столика на краю танцпола. ― Идите, бл*дь, сюда.

Я подошла вместе с парнями, на столе стояло десять шотов, а также солонка и миска с дольками лайма.

― Да, черт возьми. Вот о чем я говорил.

Орен ликовал.

― На кой черт я с ними связался, ― пробормотал Паркер. ― Мне казалось, я просил только пиво.

― Пиво ― для цыпочек, ― пошутил Орен.

― Вообще-то я пытаюсь не дать ей напиться до такой степени, чтобы она забыла о своем дне рождения.

― Пфф, у Сверхновы печень чемпионки. Одной стопкой ее не уложишь.

Он подтолкнул меня локтем, ухмыляясь и подмигивая, пытаясь своими сексуальными ямочками привлечь меня на свою сторону.

― Я буду в порядке, пап. Клянусь, ― пошутила я.

― Не папа. Сводный брат, ― напомнил Орен, не заметив, как мы с Паркером перестали улыбаться от напоминания, в котором не нуждались.

― Успокойся, наседка, ― добавил Эш. ― Мы, бл*дь, празднуем.

― Что? ― спросила я.

Броган сжал плечо Эша, его улыбка была такой широкой, что я подумала, что он никогда не перестанет улыбаться.

― Этому придурку только что позвонил Джордж Маркетти, ― объяснил он, возбужденно встряхивая Эша.

Я понятия не имела, о ком они говорят, но ребята, судя по их отвисшим челюстям, знали о ком речь, в нашем маленьком пространстве повисло напряженное молчание.

― Он пригласил нас играть в «Бордо» в следующем месяце, ― объяснил Эш.

― Твою мать.

― Да, бл*дь.

― Твою мать. Это грандиозно. Очень масштабно.

― Вы имеете в виду, лучший индии-альтернативный концертный бар? ― спросила я с трепетом.

― Да, ― ответил Паркер, выглядя так, словно готов воспарить над землей. ― Бар, в котором выступали самые известные группы.

― Ребята, ― пискнула я, хлопая в ладоши. ― Это потрясающе.

Эш раздал шоты... по два на каждого.

― Это своего рода двойной праздник.

Каждый из нас схватил по шоту и встал вокруг стола, поднимая стопки к середине.

― За долбаный успех, ― сказал Орен.

― За гребаное начало, ― добавил Паркер.

― За то, чтобы все это того стоило, ― сказал Эш.

― За то, что мы смогли доказать, что достойны этого, ― вклинился Броган

Они посмотрели на меня, я окинула взглядом четырех парней, с которыми мне каким-то образом посчастливилось быть в одной компании.

― За вас, ребята.

― За всех нас, ― добавил Паркер, нежно улыбаясь.

Мы быстро опрокинули шоты и также молниеносно расправились со второй стопкой.

― Объявление, чтобы наш праздник удался, Нова должна спеть, ― заявил Орен.

― Уххх, нет, спасибо.

― Да ладно тебе, Сверхнова, ― подбодрил Эш.

― Ты же не можешь быть хуже Орена, ― пошутил Броган.

Орен закивал.

― Ты прав, брат. Вперед. Нова. Нова. Нова.

Он начал скандировать, его призыв быстро подхватили несколько человек за соседними столиками. Я съежилась, решив, что лучше спою, чем заставлю весь бар скандировать мое имя.

― Хорошо. Хватит. Я спою. Но Паркер должен выйти со мной на сцену.

― Заметано, ― согласился он без колебаний.

Я последовала за ним на сцену и стояла позади, пока он разговаривал с диджеем.

Переминаясь с пятки на носок, я смотрела на сцену так, словно она могла ожить и накинуться на меня. Меня немного мутило, сердце колотилось в безумном ритме. Я никогда не пела перед толпой. Черт, единственные люди, перед которыми я пела, были парни.

Я встряхнула руками и сделала глубокий вдох, пытаясь расслабиться и избавиться от нервозности, сковавшей меня.

― Готова? ― спросил Паркер.

― Нет. Это значит, что я могу этого не делать?

Он рассмеялся.

― О, мы сделаем это. Ты потрясающая. Я бы не позволил тебе подняться на эту сцену, если бы думал иначе.

― Ты позволил Орену подняться туда.

― Сам Господь не смог бы помещать Орену подняться на эту сцену.

― Это правда. ― Мой смех утих, и я снова начала переминаться, чтобы высвободить лишнюю энергию. ― Этот момент хуже всего. Дерьмо. Дерьмо. Какую песню ты выбрал?

― «It's All Coming Back to Me» (прим. пер.: It's All Coming Back to Me ― Теперь все возвращается ко мне ― баллада силы, написанная Джимом Штейнманом. По его словам, на песню его вдохновила книга «Грозовой перевал», он попытался написать самую страстную и романтическую песню), я знаю, что ты обожаешь эту песню.

― Черт. Я обожаю «Meat Loaf»

― Я знал, что ты не сможешь отказаться. И мы пели ее вместе в тот единственный вечер, так что мы отлично справимся. ― Он схватил меня за плечи и согнул колени, так что я была вынуждена встретиться с ним взглядом, и вокруг нас все померкло. ― Здесь только ты и я. Я здесь, с тобой.

И вот так просто я почувствовала облегчение, и стало легче дышать. Я по-прежнему была взволнована, но, как только заглянула в его голубые глаза, увидела, как привычным движением руки он откидывает назад волосы, почувствовала облегчение.

― Поняла? ― спросил он.

― Поняла.

Преодолев пять ступеней, мы поднялись на сцену, я не могла отвести глаз от потертой деревянной поверхности пола, боясь посмотреть на толпу окружающую нас. В ушах звенело. От света двух прожекторов у меня на лбу выступили бисеринки пота. Неудивительно, что парни всегда уходили со сцены потные, было чертовски жарко, и на нас было направлено два прожектора. Когда Паркер передал мне микрофон, я подумала, что он выскользнет из моей потной ладони.

Не уверена, что смогу это сделать. Из-за волнения я, наверное, не смогу услышать музыку. Но спустя мгновение я услышала крик, который никогда в жизни не забуду.

― Сверхнова, ― протяжно прокричал Орен. ― Я люблю тебя. Будь матерью моих детей.

Раздалось еще больше возгласов, выкрикивающих мое имя, преодолев нервозность, я, наконец, подняла голову и увидела стоящих передо мной парней их руки были подняты вверх, как у самых преданных поклонников, о которых только может мечтать девушка.

Зазвучала музыка, и я сосредоточилась на Паркере. Я не могла оторвать от него взгляд. С каждой нотой, приближающейся к куплету, у меня в горле нарастал ком, но затем Паркер улыбнулся, и стало легче... немного.

Закрыв глаза, я представила, что нахожусь в своей комнате и рисую, или в нашей гостиной, помогаю ребятам сочинять песню... как обычно.

И благодаря этому я запела. Моя грудь вибрировала от слов песни. Я выпрямилась и запела откуда-то из глубины своих легких. Я пела Паркеру, словно изливала ему свою душу. Его лицо озарилось, и он не отводил взгляда... оставаясь со мной каждое мгновение.

Вскоре я полностью отдалась моменту. Я не смотрела на толпу, подражая манере выступления ребят. Я пропела каждую ноту, эйфория от выступления наполняла меня словно электрический разряд, такого я не ожидала. Каждый раз, когда я думала о том, чтобы спеть перед кем-то, я замыкалась. Никогда не думала, что может быть так.

Это вызывает восторг.

Это захватывает.

Это... все для меня.

Мы с Паркером гармонировали, завершая песню припевом, когда мы пели, то практически соприкасались друг с другом.

Я не знала, что такое совершенство, но уверена, что этот момент близок к нему.

Мое тело вибрировало так сильно, что я была уверена, что взорвусь. Меня переполняло волнение, и я хотела кричать.

Мы спустились по ступенькам, и я чуть не повалила его на пол от силы своего объятия. Он поймал меня и оступился. Обхватил и прижал к себе. Я подняла голову, увидела, что он смеется над моим восторгом, и замерла. Может быть, в этом виновата текила. Возможно, это радость от того, что испытала подобный кайф. Может быть, дело в танцах. Или стоит винить каждое мгновение сегодняшнего вечера, которое привело к этому моменту.