Шеннон Уэверли - Свидетели на свадьбе Страница 3

В ответ он так долго и пристально ее разглядывал, что она смутилась.

— Вы уверены, что ее здоровье — единственное, что вас тревожит? — В вопросе прозвучала нескрываемая насмешка.

Кейла уловила это, и глаза ее широко раскрылись.

— Простите?..

— Рут — здоровая женщина, — уже спокойно констатировал Мэт.

— Уж не думаете ли вы… Ее деньги меня абсолютно не интересуют.

— Как забавно.

Опять этот циничный тон. Надо найти способ защититься от его враждебного настроя, убедить его.

Мэт нетерпеливо взглянул на часы.

— Кейла, я предлагаю на этом расстаться. В час у меня назначена встреча.

Она задохнулась от возмущения.

— Как это понимать? Я действительно беспокоюсь о ней и… и о ее психическом здоровье.

Кейла судорожно сглотнула, внезапная боль пронзила ее. Ухудшение умственных способностей Рут как раз и волновало Кейлу больше всего, именно это и заставило ее прибыть сюда.

Отец тоже подозревал, что Рут… ну, вроде вступила в первоначальную стадию маразма, что ли.

Ее бабушка, самая выдающаяся деловая женщина, какую Кейла когда-либо знала! Она всегда была такой, на протяжении почти всей своей семейной жизни с Брейтоном, еще задолго до того, как двенадцать лет назад, после смерти мужа, взяла бразды правления в свои руки.

Кроме того, как-то так получилось, что для Кейлы она и самый близкий человек — вроде матери.

Знала бы вовремя, так поехала бы домой на Рождество. Гордон заявил, что у Рут тогда уже появились странности в поведении. Будь она с бабушкой поговорили бы, и, быть может, все дальнейшее удалось бы предотвратить. Но в ее магазине так не хватало рабочих рук, один за другим все болели — и Кейла осталась в Чикаго. Ко всему прочему Фрэнк попросил ее провести каникулы в его семье, и она согласилась, потому что отношения их подошли к той черте, когда они уже обсуждали возможность брака.

— Объясните, — глаза Мэта сузились, — что именно вы имеете в виду, когда беспокоитесь о ее психическом здоровье.

Кейла разом проглотила все овощи, набранные в рот.

— Попробую… В последнее время казалось — она немного не в себе. Стала забывчивой, рассеянной. Ну, например, вот недавно: встретилась на улице с соседкой — и прошла мимо, не поздоровавшись. И еще много других случаев, когда ее поведение можно назвать… не вполне адекватным. Ах да, еще: что подумать, если человек улыбается, когда ничего смешного и нет?

Мэт Рид помрачнел еще больше, а Кейла припоминала:

— Как-то Гордон, когда был у нее, видел, как грузовик Армии спасения увозил большую часть вещей из ее гардероба. В другой раз брат оказался у нее в тот момент, когда она вернулась из салона красоты.

— Что же она такое там совершила?

— Подстриглась и сделала перманент. — Кейла тщетно силилась представить элегантную, аристократичную Рут, много лет носившую гладкий, блестящий шиньон, в мелких завитках. — А еще через две недели перекрасилась, совсем печально добавила она. — В блондинку.

— Кейла, для женщины нет ничего необычного в том, чтобы завить и покрасить волосы.

— Вообще-то конечно. Но это абсолютно нехарактерно для Рут Брейтон. А ее гардероб? Бабушка всегда покупала только классическую одежду, не подверженную изменениям моды. — Она помолчала. — А по-настоящему нас расстроило, — теперь Кейла цитировала отца, — открытие, что однажды вечером она отправилась куда-то с вашим отцом. На свидание. Бога ради, подумайте только!

Вилка в руке Мэта замерла на полдороге ко рту, он медленно опустил ее.

— А что тут дурного, если двое немолодых людей иной раз выйдут вместе пообедать? Вы боитесь, что ваша бабушка, с ее пошатнувшимися умственными способностями, может быть обманута? И кто же больше всего способен на это, как не человек, который изнутри знает состояние ее финансов?

— Н-не совсем так. Я…

— Не юлите, Кейла. Все это я уже слышал от вашего отца и брата. Вы вообразили, что мой отец каким-то образом обманывает Рут, сладкими речами заставляя оплачивать отдых. А может, уже подбирается и к ее акциям или другим сбережениям.

Нет, она так не думала. Что истинно ужасало отца и брата, а теперь и ее, так это опасение, что Филип Рид замыслил забрать в руки все дело Брейтонов. Очень просто: он женится на Рут и переживет ее, поскольку он значительно моложе. Впоследствии, будучи вдовцом, унаследует ее должность председателя правления, что в соответствии с уставом корпорации практически сделает его владельцем компании.

С такой же легкостью Филип унаследует и остальное состояние Рут — если учесть, какое количество юридических документов он может побудить ее изменить в свою пользу. Это касается прежде всего большого старинного особняка в Ньютоне — Кейла очень его любила, — бесценного антиквариата, картин, страховых полисов, ценных бумаг, да мало ли чего еще…

Мысль об утрате семейного имущества, конечно, потрясла Ллойда, но куда меньше, чем панический страх потерять контроль над компанией. Как можно, чтобы она попала в лапы постороннего?! Он сам говорил вчера — ведь никогда и вопроса не возникало, кто станет преемником матери, когда она отойдет от дел: Ллойд крутится на заводе с двенадцати лет. А каково теперь Гордону, и думать не хочется.

— Что ж, допускаю, — уступила Кейла. — О ее средствах я беспокоюсь, конечно, но лишь постольку, поскольку это связано с состоянием ее здоровья. Почему бы вам не взглянуть на проблему с нашей стороны? Мы любим Рут, встревожены ее болезнью. Почему вы не хотите помочь нам?

Мэт потряс головой, язвительно смеясь.

— Странные вы люди. Почему-то возомнили, что я должен помогать вам. И это после того, как вы обвинили моего отца в преднамеренном надувательстве старинного друга и клиента? А меня — в сговоре с ним? Уже за одно такое подозрение мне следовало бы вышвырнуть вас, не задумываясь о том ущербе, который это нанесло бы моей репутации, стань известным хоть одно слово из ваших обвинений.

Кажется, он по-настоящему зол не только на ее отца и брата, но и на нее тоже.

— Простите, ни у кого и в мыслях нет… наносить вам удар. Встань вы на наше место — поняли бы наши опасения.

— О, я вас прекрасно понимаю. Вы, Брейтоны, просто помешаны на своих деньгах.

Эх, бросить бы прямо ему в лицо: дело не только в деньгах! А в самой компании — в 1800-х годах их прапрапрадедушка создавал ее в тяжелой борьбе; дело в заводе, живом и действующем, в запахе дерева и лака, в шуме машин; в особом понимании принципов работы часового механизма, знании дизайна часов, в качестве часов, поддерживаемом на протяжении столетий, и гордости за них! А для нее лично — еще и в тех магазинах розничной продажи часов, которые она сама открыла!