Три желания на двоих - Лена Лорен Страница 30

— Да как-то не очень. Я боюсь. С моими умениями всё портить, эта посудина пойдёт ко дну, стоит мне взяться за эту хрень… как её там?

— Эта хрень зовётся штурвалом, сладкая.

Сладкая… Так и хочется добавить: Откуда тебе знать? Ты ведь даже ещё не пробовал.

Так, стоп! Что за мысли?

Даниэль запускает компьютер и набирает комбинацию на системе навигаций, затем он выжимает рычаг, и яхта плавно отшвартовывается, унося нас от береговой линии. Я вжимаюсь в стену, стоит мне увидеть, как носовой частью мы разрезаем первую упругую волну, возникшую на нашем пути. Мне становится дурно. Мутит, но совсем не от морской болезни, а от того, что посреди океана я один на один осталась с малознакомым мужчиной. Чертовски привлекательным малознакомым мужчиной.

Ох.

— Не бойся, подойди ко мне, — его нежный голос усыпляет мою бдительность.

На полусогнутых приближаюсь к нему, и молчком всматриваюсь своим завороженным взглядом в смотровое окно, которое открывает вид на беспокойные тёмно-синие волны. Звёзды как-то быстро растворились в небе. Ещё совсем недавно они озаряли нам путь, но за какие-то считанные мгновения небо заволокло чёрными тучами, сгущая мрачные краски. Сейчас нависшие небеса смешиваются с тёмными водами океана в единое целое, представляя собой плотную зловещую тьму.

— Далеко мы поплывём? — с тревогой спрашиваю я, нервно теребя кончики своих волос.

— Даже и не знаю, — а вот ему спокойствия не занимать. Стоя в расслабленной позе, он склоняет голову набок, чтобы взглянуть на меня. — Обычно расстояние мне задаёт погода и обстоятельства. Ты разве куда-то торопишься?

— Нет, но я не хотела бы заходить слишком далеко, — мгновенно заливаюсь краской, уставившись в пол.

Мне неловко смотреть на него, понимая, как двусмысленно могла прозвучать моя фраза.

Негромко хмыкнув, Даниэль оставляет штурвал и встаёт напротив меня, закрывая собой весь обзор.

— Поздно, мармеладка, — пальцами приподнимает мой подбородок. Он удерживает паузу, пока бегает по моему лицу таким же внезапно потемневшим взглядом, как и вышеупомянутое небо. — Мы уже зашли дальше, чем нужно.

— Ты о чём? — нервно сглатываю комок в горле.

— А ты?

По моим подсчётам мы отплыли от причала на приличное расстояние, а мысли о том, что мне надо бы на сушу, с каждой секундой проскальзывают в голове всё чаще. Под рёбрами образовывается спазм от ощутимого давления на себе, а ведь Даниэль, вероятно, даже и не догадывается, что всему виной только он.

Когда он отходит от меня, чтобы нажать на круглую чёрную кнопку, мне становится значительно легче.

— Всё, самое сложное осталось позади, — потянув меня к себе за плечо, он ставит меня у штурвала. — Держись обеими руками.

— Эм-м, а может всё-таки не надо? — заискивающе спрашиваю, но в ответ получаю лишь немую укоризну. — Блин, ладно, хорошо, — ухватившись за штурвал, тихонечко бурчу, чтобы он не расслышал. — Надеюсь, хотя бы так у меня получится отвлечься. С тобой тесно даже в бескрайнем океане.

Мне страшно так, что я боюсь дёрнуться, думая, что могу сбиться с курса и перевернуться на волнах. Вцепившись мёртвой хваткой в штурвал, я не позволяю себе даже вздохнуть.

— Зараза, — Даниэль возбуждённо реагирует на звук противного писка компьютера.

— Что? Что это такое? — преждевременно начинаю паниковать, ещё крепче сжимая штурвал. — Мы всё-таки утонем? Только не говори, что я накосячила и мы сейчас пойдём ко дну.

— Нет, всё в порядке. Можешь не беспокоиться, — утешает, поглаживая меня по плечу вверх-вниз. — Компьютер указывает, что на нас надвигается шторм, только и всего. Дальше плыть нельзя. Нам нужно разворачиваться.

Только и всего. Это «только и всего» чуть было не стоило мне жизни. Ещё немного и я склеила бы ласты.

Глава 28x

Взяв курс на марину, Даниэль встаёт позади меня, чтобы помочь мне вырулить.

— Видишь, ты очень быстро учишься, — говорит, приблизившись ко мне настолько плотно, что спиной я ощущаю движения его твёрдой груди.

— Кажется. Это не так уж и сложно. Я вовсе и не думала, что справлюсь.

И тут меня переклинивает оттого, как его ладони мягко накрывают мои.

Полундра!

Его отяжелевшее дыхание сейчас ощущается на моём затылке, разнося по телу хаотичные мурашки. Во всём виноват адреналин. Из-за его переизбытка все мои чувства враз обострились.

Впереди уже виднеются спасительные огоньки марины, откуда мы вышли не так давно. При виде их я заставляю своё сердце немного угомониться.

— Ещё бы ты не справилась, яхта ведь поставлена в режим автопилота, — серьёзно отвечает мне на ухо, чем пробуждает во мне гнев, который продолжительное время находился в спящем режиме.

Ещё секунду назад я буквально гордилась собой и своими умениями, но этот человек смог испортить всё одной лишь фразой.

— Чего, блин, ты щас сказал?  — нахально выдаю. — Яхтой управляю не я?

— Нет, глупышка. Тебе ещё рано брать в управление такое судно. Нужно подходить к этому постепенно.

За ненадобностью убираю руки со штурвала, предварительно смахнув с них ладони этого шутника, и резко разворачиваюсь к нему лицом.

— Ах ты, говнюк! — намереваюсь пихнуть его в грудь, но он ловит мою ладонь, я проделываю то же самое свободной рукой, но он подхватывает и её. — Я-то думала ты изменился и стал паинькой! Но ни хрена подобного!

— Полегче, — глядя на меня в упор, ему хватает наглости высмеивать меня. — Быстро же ты переобуваешься. Значит я уже не Даниэль? Я снова стал говнюком?

— Конечно! Ты же предводитель говнюков! На восстании говнюков ты был бы самым главным говнюком из всех говнюков, — цежу сквозь зубы, нарочно пытаясь задеть его. — Отпусти меня!

— Отпущу, но куда ты пойдёшь? Впереди океан, сзади тоже, — соприкасается своим кончиком носа с моим, а я и не думаю отстраниться. Я наблюдаю за тем, как в его глазах гуляет азарт. — Куда ты денешься, сладенькая?

— Я лучше выброшусь в океан, чем буду здесь с тобой! Не хочу находиться рядом с тобой! Ты отвратительный и самовлюблённый сукин сын! И не называй меня сладеньк… — оборвав на полуслове, он беспардонно затыкает меня.

С силой припечатывает мои губы к своим, в момент нарушая дыхание. И знаете что? Способ оказался более, чем действенным: я не то чтобы говорить, я дышать больше не могу. Замираю от столь неожиданного