Шалунья - Софи Ларк Страница 30

— Ну и что с того, что я не член клуба? Ты можешь многому здесь научиться.

— Могу. Но не ты, — презрительно говорит она.

— Торговцы отдали бы руку за то, чтобы попасть сюда.

— Да, — с сарказмом произносит Блейк. — Пеннивайз, Бриггс, остальные твои истуканы… но не ты. И не кто-то другой твоего уровня. Думаешь, мое место здесь? Я думаю, что мое место там, где ты.

Я смотрю на нее, теряясь в догадках.

Блейк… в общем-то, права.

Я не трачу свое время на клубы. Даже в этом.

Но Блейк — это не я. Ей еще многому предстоит научиться. В том числе не плевать кому-то в лицо, когда он предлагает тебе подарок.

Я холодно говорю: — Ты не на моем уровне. Даже близко нет. У меня за плечами десять лет опыта, а ты не знаешь всего, что, как тебе кажется, знаешь.

— Отлично. — Блейк стала еще более ледяным. — Я приму членство. Но от других клиентов я не откажусь.

— Клиентов, — говорю я. — У тебя есть только Лукас.

— Вообще-то, у меня их уже три.

Остальная часть комнаты словно исчезает, и я вижу только упрямое лицо Блейк. Мне хочется перевернуть ее через колено и отшлепать.

— Кто?

— Не твое дело. — Она вырывается из моей хватки.

Она лжет.

Она врет?

Кого, черт возьми, она приняла?

Я сканирую ее лицо, но, черт возьми, не могу ее прочитать. Все, что я вижу, — это горящие зеленые глаза, дымчатая кожа, оскаленный рот. Когда она не надевает свою очаровательную маску, под ней скрывается злость.

Это я могу понять.

Я тоже злюсь.

Я хватаю ее за руку, грубо переплетая свои пальцы с ее.

— Куда мы идем? — спрашивает она, когда я вытаскиваю ее из комнаты.

Я нажимаю кнопку лифта. — Убираться отсюда.

— Ты не можешь так себя вести, — говорит Блейк, сохраняя спокойствие. — Я с самого начала говорила тебе…

— Я знаю! — рявкаю я.

Двери лифта открываются.

Как только мы оказываемся внутри, я оказываюсь рядом с ней. Руки на ее лице, груди, платье. Я подхватываю ее и прижимаю к металлической стене, ее ноги обхватывают мою талию. Лифт качается на тросе.

— Бери сколько хочешь клиентов, — рычу я. — Сегодня ты моя. И это то, что я хочу сделать.

Я задираю ее юбку. Материал рвется. Блейк задирает ее до бедра, и мы можем задрать ее до самого верха. Лифт опускается, как подводная лодка.

Блейк расстегивает пуговицы на моих брюках, а я стягиваю ее нижнее белье в сторону. Я оказываюсь в ней еще до того, как мы опустились на четыре этажа.

Она вскрикивает при первом же толчке. Я трахаю ее с каждым пройденным этажом: 29, 28, 27, 26, 25, 24…

Она кусает меня за шею, облизывая и посасывая. Ее зубы проникают под воротник моей рубашки, ее шпильки царапают заднюю поверхность моих бедер.

Ее запах переполняет меня, когда я зарываюсь в ее волосы, утыкаясь носом в ее кожу головы. Ничто не пахнет так, как она. Я заметил это в тот момент, когда стоял в дверях и искал ее.

Теперь я купаюсь в Блейк, в этом маленьком металлическом ящике, опускающемся вниз. Ее волосы и дыхание, тепло ее кожи, влажность ее киски вокруг моего члена… вот духи, которые оживляют меня, которые заряжают меня, как стимулятор. Я вдыхаю ее снова и снова, пока глубоко проникаю в нее, прижимаясь и принюхиваясь к ее шее.

Крики Блейк эхом отдаются в коробке, когда мы падаем. Она всегда громкая, она не может сдерживаться. Я вспоминаю насмешку Десмонда: «Спроси моих соседей, что ты думаешь, они все слышали…» и понимаю, что в этом есть доля правды. Моя ревность разгорается, и я трахаю ее все сильнее, сильнее, сильнее, сильнее, прижимая к стене, раскачивая лифт на тросе, пытаясь стереть из памяти плоти воспоминания о ком-то, кто не был мной. Пытаюсь доказать, что никто и никогда не заставлял ее чувствовать себя так.

15, 14, 13, 12…

Ее пальцы впиваются в мою спину, рубашка на платье рвется, как бумага под ногтями. Порезы искрятся как соль на глубоком, мясистом удовольствии, которое я испытываю, трахая ее так сильно, как только могу.

Ее киска смыкается вокруг моего члена, и я понимаю, что это конец. Лифт замедляет ход, последние цифры проносятся мимо: 4, 3…2…

Пот катится по моей спине, пламенея в прорезях. Мои ноги — поршни, вгоняющие ее вглубь. Я трахаю ее бешено, неистово, желая забрать каждую частичку ее и не оставить ничего никому другому.

Она кричит, и я издаю звук, которого точно никогда раньше не издавал. Назовите это боевым кличем, потому что я знаю, чего хочу, и сделаю все, чтобы получить это. Горячее, захлестывающее наслаждение подтверждает это. Я уже попробовал это, и я не собираюсь делиться этим.

Я спускаю Блейк вниз, поддерживая ее, пока укладываю себя и застегиваю брюки.

Двери лифта открываются, впуская поток теплого воздуха и запах секса прямо в лицо Халстону Риву.

У меня много врагов в этом городе, но есть только один человек, которого я ненавижу.

Я не могу оставаться в комнате наедине с Ривзом, потому что я убью его на хрен.

Он смотрит на разорванное платье Блейк, наши дикие волосы и субтропическую влажность. Его жесткое лицо искажается.

— Ты действительно просто животное, не так ли, Рамзес?

В кои-то веки ярость не приходит. Я смеюсь, хватаю Блейк за руку и тяну ее к себе.

— Ты прав, ублюдок.

12

БЛЕЙК

На самом деле у меня не было третьего клиента, когда я лгала Рамзесу прошлой ночью.

Теперь пришло время найти его. Хватит валять дурака.

Я звоню Шону Мартину, руководителю лет пятидесяти, который работает в сфере медицинского оборудования, а не финансов. Я говорю себе, что намеренно не выбираю человека, который с наименьшей вероятностью разозлит Рамзеса.

Рамзес, со своей стороны, затаился до конца недели. Я вижусь с ним еще пару раз: в четверг мы встречаемся за быстрым обедом, а в субботу вечером — на полноценной сессии Шалуньи. Он не говорит о вечеринке Десмонда, и я тоже не поднимаю эту тему.

После того как Десмонд увидел меня с Рамзесом, он дважды написал мне сообщение и прислал сотню розовых роз к моему дому. Я проигнорировала сообщения и выбросила цветы в мусорное ведро. Я не собираюсь