Мара Фицчарлз - Музыка любви Страница 30

— Просто больше нечего было делать, — перебила она. — Снаружи бушевал шторм, и у меня был подходящий объект. Я не могла не воспользоваться возможностью…

— Ты хотела рисовать! — продолжал настаивать он.

— Хорошо, хорошо, Майкл. Но может, у меня руки чесались, до того мне хотелось порисовать именно тебя.

— Ты будешь продолжать работать над этими рисунками, Ханна? Или вновь придумаешь отговорку?

— Я не собираюсь ничего придумывать, — бросила она. — Но я просто хочу все сделать сама! Мне не нужны старшие братья или некоторые умные дяди, которые бы руководили моей жизнью!

— Мы и не думаем руководить тобой, — спокойно возразил Мэт. — Я по горло занят своими проблемами, чтобы заниматься еще и твоими. Но я хочу, чтобы ты поняла: эти рисунки превосходны! Я говорю так не потому, что ты моя сестра и я хочу сделать тебе приятное. Ты не должна прятать их, Ханна!

Резко повернувшись к Майклу, она спросила:

— Ты считаешь, я недостаточно усердна? Ты намекаешь на то, что я не отдаю себя целиком? Он улыбнулся:

— С меня хватит, я уже натворил дел сегодня утром. Мне лучше помолчать.

Сердито и вместе с тем с болью она воскликнула:

— Но я хочу правды!

— Я уже сказал: эти эскизы почти закончены! Ты должна послать их на выставку. Откладывать это — совершенная глупость.

— Именно это я и хотела узнать.

— Попроси Таннера, и он повесит их в своем офисе, — вдруг предложил Мэт. — Получилась бы маленькая выставка.

— Я ведь только что сказала, что хочу сделать все сама.

— Ну что ж… — проворчал Мэтью.

— И вообще, вы оба мне надоели!

Майкл безучастно вертел в руках стеклянное пресс-папье.

— Знаешь, сестричка, — сказал Мэт, улыбаясь, — ты иногда можешь быть такой же упрямой, как Маркус. Правда, ему до тебя далеко.

— Дуралей, — выдохнула она, одаривая его улыбкой.

— Ты права, — согласился он. — И поэтому мне пора идти к Эмили и сменить ее. Увидимся за ужином?

Взглянув на Майкла, она ответила:

— Может быть, я чуточку задержусь.

Пока Ханна укладывала детей спать, Майкл размышлял о том, что не должен больше уклоняться от неизбежного объяснения. Для него было важно иметь возможность честно смотреть ей в глаза.

Странно, думал он, почему на этот раз он не может найти нужные слова. Обычно бывало наоборот — он не мог избавиться от нескончаемого потока слов.

Утренний приступ раздражительности до сих пор не оставлял его. Воспоминания усиливали тревогу. Что он мог сказать, чтобы стереть боль, которую причинил Ханне? Могли ли помочь слова? Он знал, что она выслушает его, но не знал, поймет ли.

И сможет ли простить?

Майкл сидел на софе и старался припомнить, когда он испытывал подобное отчаяние — отчаяние от непонимания между двумя людьми.

Пожалуй, никогда. Он никогда не был в такой ситуации. Потеряться в море неведомых чувств… Каким-то образом ему удалось удержаться на плаву и выбраться на берег вместе с Ханной. Но чего ему это стоило!

С трепетом в сердце он вслушивался в шум приближающихся шагов. Вдохнув поглубже, постарался успокоиться. Ему придется выдержать это объяснение и извиниться за грубость.

— Нам нужно поговорить, — сказал он, но его слова прозвучали как вопрос.

— Ты собираешься прочесть мне лекцию о рисовании?

Опустив голову, он сосредоточенно рассматривал копию своего коттеджа.

— О твоем увлечении, мне кажется, мы уже поговорили достаточно, теперь я хочу поговорить о другом.

— Хвала небесам за эту маленькую милость. — Дурашливым жестом сложив руки на груди, Ханна уставилась в потолок.

— Ханна, — начал он тихо, — я хочу извиниться. Я понимаю, мои упреки были совершенно необоснованны…

Она отвела взгляд.

— Прости. Я бы хотел взять свои слова назад, — вздохнул Майкл.

— Понимаю.

— Но эта сцена… Знаешь… она часть того, что мы должны обсудить.

Нахмурив тонкие брови, Ханна присела на край софы.

— Ты можешь выражаться яснее?

— Я попытаюсь. — Он нетерпеливо передернул плечами и сел рядом, намеренно сохраняя дистанцию. Он знал — стоит ему прикоснуться к ней, и их разговор закончится, так и не начавшись. — Если ты оглянешься назад, на наше стремительное сближение, ты заметишь, что мы либо обсуждали твой талант, либо нас тянуло друг к другу… физически.

Ханна небрежно кивнула, хотя на самом деле ее озадачило такое вступление.

— Я хотел знать о тебе правду, но говорить на эту тему с твоими братьями мне было неловко… Когда умер твой муж? — спросил он.

Ханна была застигнута врасплох этим неожиданным вопросом. И невольно, словно защищаясь, она вздернула вверх подбородок.

— Шестнадцать месяцев три недели и шесть дней назад.

— Ты все еще считаешь?

— Да. Хотя я делаю это неосознанно. Ты спросил, и цифры сами сложились в моем мозгу.

— А девочки? Они, наверное, тогда были совсем крошки?

— Они были слишком маленькие, когда Куин умер, и не помнят его. Кристе сейчас четыре. Кейси почти три.

— Что случилось?

— Что?

— Отчего он умер? — спросил Майкл.

Его голос был полон сострадания. Глаза смотрели мягко и участливо.

Ханна, призвав на помощь всю свою волю, заставила себя говорить.

— Куин стал жертвой пьяного водителя. Бессмысленная смерть положила конец жизни… полной смысла.

— Прости, — прошептал он. — Я должен был знать. Мэтью сказал, что ты была… что это было непросто для тебя.

— Иногда, — вздохнула она, — мне кажется, словно это было вчера. Долгое время я не могла отделаться от чувства, что вот-вот откроется дверь и он войдет. Я прошла через это. Я даже научилась справляться с одиночеством собственными методами. Но сейчас, когда ты спросил… — она заморгала, стряхивая слезы с ресниц, — воспоминания ожили.

— Ханна, — нежно сказал он, притягивая ее к себе.

— Ничего, это пройдет, — заверила она. — Я исцелилась. У меня было достаточно времени для горя.

— Ты любила его?

— Да, я любила его, — просто ответила она. — Мы начали встречаться, когда мне было семнадцать, и через два года поженились. У меня не было никого, кроме Куина. — Она с трудом проглотила подступившие слезы, — Прекрасно помню то утро… Он поцеловал меня на прощание в последний раз.

Майкл крепко обнял ее, ощущая, как ее тело сотрясает дрожь. И горькое чувство потери невольно передалось ему и стало его болью.

— У вас был счастливый брак? — осторожно поинтересовался он.

— О да! У нас была очень счастливая семья. Прежде чем стать любовниками, мы долгое время были друзьями. Я убеждена, что именно это сделало нашу совместную жизнь такой счастливой.