Дорогая, я не изменю(сь) (СИ) - Попова Елена Страница 31

подвел Перова ко мне.

– Говорит, что я ее хотел сжечь, чтобы завладеть наследством! А вчера, якобы, меня замучила совесть, и я поехал в прокуратуру, так сказать, с повинной! – Вот, – он указал взглядом на обрывки бумаг, – даже дал признательные показания!

– Да, я в курсе… – нахмурился Перов. – Вы же сами консультировались у меня. Спрашивали, насколько смягчится наказание, если вы добровольно признаете свою вину, и…

– Ах ты ж тварь… – протянул на выдохе Степанов и ошарашенно помотал головой. – Так ты с ними заодно…

Он взглянул на Славика.

– Ты специально напоил меня, а ты, – он повернулся к Перову, – подсунул мне эту бумагу, выдав ее за расписку для Уланского…

– Не понимаем, о чем вы, – развели руками мужчины.

Пока Герман в шоке хватался за голову, я переглянулась со Славиком и Глебом Сергеевичем.

«Мы его почти прижали», – читалось в их взглядах.

– Да, кстати, Герман Андреевич, я выполнил вашу просьбу, – выпрямился Перов. – Узнал насчет наказания. Вам грозит до десяти лет лишения свободы. Это с учетом того, что вы сознательно признали свою вину.

– Я ничего не признавал! – нечеловеческим голосом заорал Степанов и погрозил перед его лицом кулаком. – Весь этот цирк не прокатит! Или прокурор, которому я якобы давал показания, тоже вдруг случайно видел меня в своем кабинете?

– Или что-то путаете вы, или мы втроем сошли с ума. Как думаете, что вероятнее? – прищурился Перов. – Прокурор сам лично печатал с ваших слов ваше же признание.

– Кто-кто? – Герман повернулся к Перову правым ухом. – Прокурор? Его тоже купили? Ну, это мы еще посмотрим, – злорадно улыбнулся он. – У меня, знаете ли, тоже есть свои прокуроры! А теперь выйдите отсюда. Пошли вон! – крикнул он и стукнул кулаком по столу. – Вон! Все вон!

Я набрала полную грудь воздуха и обратилась к Славику и Перову:

– Оставьте нас, пожалуйста.

И, взглянув на пылающее лицо Степанова, добавила:

– Но не уходите далеко, ладно?

Как только дверь кабинета закрылась и мы остались одни, Степанов сел в кресло напротив.

– Чего ты добиваешься, Полина? Я ведь правда не поджигал дом, я…

– Да-да, – иронично изогнула бровь я. – Не поил меня вином, не подносил к накидке кресла зажигалку, не приносил пустое ведро в комнату, не держал дверь, не снимал ручку с окна, не ставил свечу на тумбочку. Дальше рассказать?

Брови Степанова поползли на лоб. Я продолжила:

– Расскажу. Я сегодня добрая. Не изменял мне с секретаршей, она не забеременела от тебя. Ты не разработал план: избавиться от меня и зажить со своей Любовью на всем готовом. Это все не ты… Это случилось само собой, так?

Я поджала губы, гордо вздернула подбородок.

– Я любила тебя, Степанов. Грезила иметь от тебя детей, мечтала о большой счастливой семье, быть вместе до седых волос. А ты оказался меркантильной сволочью, способной убить ради денег и власти.

Голос стал хриплым, глаза предательски зажгли слезы.

– Ну как, понравилось быть хозяином жизни? Падать будет больно. О-очень больно, Гера. Хочешь, карабкайся, доказывай свою невиновность. А хочешь, последуй моему совету: не включай заднюю. Твоя вина так или иначе будет доказана. И только от тебя зависит, на какой срок ты сядешь. Явка с повинной скостит тебе пару лет.

– Хочешь взять меня на понт? – усмехнулся он. – Да ты… Да ты даже машину с третьего раза заводишь, в пробки выехать боишься, а тут решила взять меня на слабо? Не смеши, Полина. У тебя все равно ничего не выгорит.

– Скажи это Волкову.

Герман резко изменился в лице, желваки на скулах ожили.

– Ты ездила к Волкову?

– Нет. Это ты к нему ездил сознаться, что убил любимую жену. И теперь тебя замучила совесть. Твою машину видели вчера у здания прокуратуры.

– Да? И что, даже видели, как я входил внутрь? – усмехнулся Гера. – Поля, выключай детектива. Это не твое, дорогая.

– Все бы ничего, но… Здание новое, там еще не успели установить все камеры. А вот на въезде ты попался.

Он откинулся на спинку кресла, скрестив на груди руки. Явно что-то обдумывает. Промелькнула улыбка на его лице. Видимо, придумал.

– Тогда что же Волков не задержал меня? Ведь я такой опа-а-сный преступник.

– Человеческий фактор. Ты обратился не в дежурную часть, где обязаны фиксировать все обращения, а к Волкову – твоему хорошему знакомому. Он отпустил тебя до выяснения обстоятельств. Но ты не переживай так, уже сегодня тебя посадят. Тем более у него на столе есть и мое заявление.

«Ну что, нечем крыть?» – глядя на него, приподняла бровь.

– Заявления, значит… – с усмешкой бросил он. – Я докажу, что ничего не писал. Докажу, что не поджигал дом, и что ты просто решила меня подставить. Сама его подожгла, чтобы избавиться от мужа. А что, неплохая идея: завела себе любовника и решила засадить мужа, чтобы, так сказать, не мешал вашему счастью. Ведь ты же не случайно выжила, верно?

Он наклонился вперед и поманил меня рукой, как будто хочет поведать о том, что никому, кроме нас, знать не следует.

– А хочешь знать, почему я решил от тебя избавиться? Да потому что ты мне печень проела со своей ревностью, – прошипел он. – Ты же вздохнуть мне не давала, контролировала каждый шаг, каждый звонок. Я как папа Карло жил с говорящим бревном – иначе тебя не назвать в постели, – посмеялся он и спустя пару секунд продолжил:

– И знаешь, я выдохнул после того пожара. Никто больше не указывает мне как жить, никто не следит за мной. Воскресла, да? Что ж, поздравляю. Давай, садись в кресло директора и начинай командовать. Ты же это хорошо умеешь. Не забудь найти себе идиота, который будет бегать за тобой, высунув язык, и…

– Уже нашла, – послышался в дверях голос, и в кабинет вошел Влад.

Одно движение, и его руки вжали Степанова в кресло.

– Я тебя, гнида, сровняю с землей, если еще хоть раз прикоснешься к ней.

Степанов посмотрел на Влада снизу вверх.

– О-о, все в сборе, – хмыкнул он. – Все равно не получится меня запугать. Я пойду в отказ! Я докажу, что не писал никакое признание и…

И в этот момент я коснулась экрана телефона, передвинула курсор на записи диктофона и нажала на плей.

– А хочешь знать, почему я решил от тебя избавиться? Да потому что ты мне печень проела со своей ревностью. Ты же вздохнуть мне не давала, контролировала каждый шаг, каждый звонок…

Я выключила запись, крепко сжала в руке телефон и подняла на него ледяной взгляд.

– Собирайся, Степанов. Через две минуты за тобой приедет полиция.

– Честно, я до последнего не знала, смогу ли все это провернуть, – сказала я, обнимая Влада и наблюдая, как Германа ведут в полицейскую машину.

– Все получилось, – поцеловал в макушку Влад. – Моя стрекоза.

Сев в машину, устало прикрыла глаза и вспомнила, как долго и тщательно готовилась к этому дню.

Глава 30. В постели с врагом

Когда мы с Владом колесили по Питеру в поисках гостиницы, я попросила его проехать через аптеку. Как только заселились в номер, я сделала тест, и… он показал одну полоску.

Расстроилась, конечно. Но не теряла надежды, потому что чувствовала себя как-то странно: тошнота от одного только запаха еды, а за ужином и вовсе не смогла смотреть на жирную курицу и сладкое пирожное. Низ живота тянуло, но на месячные не было и намека.

В понедельник записалась к своему гинекологу, а уже в четверг на приеме рассказала Светлане Сергеевне обо всех этих симптомах. И доктор, осмотрев меня, заключила:

– Матка немного увеличена. Но чтобы определить, беременны вы или нет, нужно сдать анализы.

И я сдала. А потом ждала результатов так же сильно, как дети ждут подарка на день рождения.

Внушила себе: «Точно беременна! Иначе и быть не может».

Доктор сказала, что результаты анализов будут готовы в субботу. И как только она получит их, сразу позвонит или отправит всю информацию в мессенджер.