Сердце вне игры - Никки Лоусон Страница 31

Я всегда была близка со своей семьей, и мои родители никогда бы не стали относиться ко мне так, как Блейки относились к своим сыновьям, поэтому мне трудно осознать, через что прошел Ноа в детстве. Но, тем не менее, ему удавалось не сдаваться и находить счастье, когда другие могли потеряться в собственном отчаянии и жалости к себе.

Это не только замечательное качество, но и чертовски привлекательное.

Я допиваю свой бокал вина и любезно соглашаюсь, когда Ноа предлагает налить мне еще, и мы вдвоем продолжаем говорить о нашей жизни до того, как мы встретились друг с другом. Мы болтаем о закусках и основном блюде, и когда официант подходит, чтобы узнать, хотим ли десерта, мы оба очень быстро соглашаемся, хотя уже съели довольно много еды.

Честно говоря, я думаю, что мы оба пытаемся немного затянуть ужин. Я едва могу съесть еще кусочек, но я не готова к тому, что эта ночь закончится. Ноа, похоже, тоже хорошо проводит время, поэтому я радуюсь, когда он заказывает нам кусочек чизкейка на двоих и два эспрессо.

— Ммм…. — стону я, откусывая кусочек десерта и закрывая глаза. — Это вкусно.

Когда я снова открываю глаза, Ноа смотрит на меня, жар горит в его радужках.

Синий цвет, кажется, темнеет, и его кадык заметно дергается, когда он глотает. Он прочищает горло, его пальцы играют с ножкой бокала, и внезапно воздух в ресторане кажется слишком горячим и слишком густым. Мои бедра сжимаются, и я подталкиваю к нему маленькую тарелку через стол, пытаясь снять нарастающее напряжение.

— Попробуй, — говорю. — Это действительно вкусно.

Он втыкает вилку, и мы делим остаток чизкейка, потягивая эспрессо. Через несколько минут после того, как мы закончили, подходит официант со счетом и ставит его на край стола.

— Вот, — вежливо говорит он нам. — Можете не спешить.

Ноа тут же берет его, и после того, как официант возвращается, чтобы забрать чек, мы вместе идем к парковке. У своей машины я отпираю дверь, а затем делаю паузу, прежде чем повернуться лицом к Ноа. Парковка тускло освещена, но я все еще могу различить угловатые черты его лица в тенях.

— Спасибо за ужин, — говорю я.

— Спасибо, что разрешила пригласить тебя на ужин.

Я улыбаюсь его формулировкам, тихо смеюсь и закусываю нижнюю губу. Ноа тихо стонет, подходит ко мне ближе и тянется, чтобы освободить мою губу большим пальцем. Подушечка его большого пальца касается моей нижней губы, и я судорожно вздыхаю.

— Боже, если бы это было настоящее свидание, — бормочет он. — Я знаю, что говорил раньше, что мы были просто двумя коллегами, которые перекусили, но… черт возьми, я бы хотел, чтобы ты была моей парой сегодня вечером.

Я знаю, что не должна, но не могу ничего с собой поделать. Я делаю полшага к нему и спрашиваю:

— Что бы ты сделал прямо сейчас, если бы это было свидание?

— Хочешь знать, что бы я сделал? — спрашивает он, еще больше сокращая расстояние между нами, когда его пальцы приподнимают мой подбородок.

— Да, — шепчу я едва слышным голосом.

— Ну, во-первых… — он наклоняется, его дыхание шевелит мои волосы, а его щека едва касается моей, когда он шепчет на ухо. — Я бы обнял тебя за талию и притянул к себе. Тогда я бы поцеловал тебя так, как тебя никогда в жизни не целовали. Я провел бы руками по твоим великолепным волосам и прижал бы к борту твоей машины, чтобы не было ни одной части твоего тела, которая не касалась бы моей.

Я закрываю глаза и представляю все, что он описывает, прерывисто выдыхая, когда он продолжает.

— Может быть, я поднял бы тебя и сомкнул твои ноги вокруг своей талии. Я бы позволил тебе почувствовать, как чертовски сильно ты меня достала, как чертовски сильно я хочу тебя. Я бы хотел отвезти тебя домой, но, честно говоря, не знаю, смог ли бы дождаться. Возможно, мне просто нужно было бы узнать, смогу ли я заставить тебя кончить прямо здесь, на этой стоянке, просто чтобы услышать этот чертовски сексуальный звук, который ты издаешь. Я не мог выкинуть его из головы.

Мое сердце бьется так быстро, что ощущается как крылья колибри, а жгучая боль между ног, начавшаяся в ресторане, превратилась в настоящую пульсацию. Я едва могу сделать полный вдох, и он, кажется, понимает, как сильно на меня влияет, потому что его глаза темнеют, когда он добавляет:

— И это было бы только началом. Потому что, Подсолнух, если бы ты позволила мне, я бы боготворил тебя всю гребаную ночь.

На мгновение мне так сильно хочется сказать ему сделать все, что он только что описал, что я почти не могу ясно мыслить.

Я хочу, чтобы он перестал мне рассказывать и быстрее показал.

Я чувствую, что могу умереть, если он этого не сделает.

Но как только я собираюсь подняться на цыпочки и найти его губы, чтобы наклониться для поцелуя, я знаю, что не должна этого хотеть, Ноа отстраняется и улыбается мне с дерзким блеском в глазах.

— Может быть, когда-нибудь мы сходим на настоящее свидание, — бормочет он. — И я получу шанс сделать все это и даже больше. Но сегодня мы просто коллеги, празднующие хорошо выполненную работу, — он делает шаг назад и протягивает руку для рукопожатия. — Итак, Марго, моя коллега, хорошая работа.

Я кладу свою ладонь на его, и он пожимает мне руку, прежде чем отпустить.

— Ты тоже хорошо постарался, — говорю ему, надеясь, что мой голос не выдаст того, что происходит у меня в голове.

Или между ног.

— Спокойной ночи, — говорит он, еще раз кокетливо улыбаясь мне.

Затем он наблюдает, как я сажусь в машину и уезжаю, чувствуя головокружение, взволнованность… и возмутительную возбужденность.

Глава 13

Марго

В течение следующей недели я начинаю попадать в своего рода