Маленький отель на Санторини - Юлия Валерьевна Набокова Страница 33

шумной сувенирной улочке – мимо стоек с открытками с видами Санторини, мимо стеклянных витрин ювелирных магазинов, мимо уличных прилавков с льняными скатертями с вышитыми оливковыми ветвями, мимо полок с греческим вином и греческой косметикой и корзин с морскими губками. Я с любопытством глазею по сторонам – для меня все в диковинку, а Стефанос идет прямо, даже не глядя на витрины.

В одной из лавочек туристы обступили стенд с черными кулонами.

– Что это? – Я замедляю шаг.

– Подвески из вулканической лавы, – объясняет Стефанос.

– Хочу себе такую!

Мы зависаем у стенда, и я разглядываю плоские матовые кулоны разных форм – в виде морской звезды, ракушки, солнышка, полумесяца. Они стоят недорого, всего несколько евро, но манят меня тем, что содержат в себе энергию вулкана. Мне кажется, что вулкан, создавший Санторини, придаст мне сил, если я буду носить на шее его частичку. Наконец я останавливаюсь на подвеске в виде плоской ракушки. Обычно ракушки белые, но эта, из вулканической лавы, черная.

– Я подарю ее тебе, – предлагает Стефанос.

А когда я отказываюсь, он настаивает.

– Позволь мне. Я не могу подарить тебе бриллианты… – Он бросает взгляд на мою руку с кольцом Кирилла, и я прячу ее за спину. – Но хочу, чтобы у тебя осталось что-то на память обо мне и об этом прекрасном дне.

Стефанос улыбается мне, но глаза у него грустные. Мы оба понимаем, что у нашего курортного романа не будет продолжения, и ловим момент – наслаждаемся солнечным днем, пока мы вместе. Он отходит к кассе, чтобы заплатить за кулон, а когда возвращается, надевает его мне на шею. Мне приходится приподнять распущенные волосы, пока он справляется с застежкой. В Москве я выпрямляла их утюжком, но тут позволяю им виться, как задумано природой. Ведь у моей бабушки были такие же.

– Готово!

Я касаюсь кулона на шее и чувствую тепло – как будто в нем и впрямь заключена энергия вулкана.

– Спасибо, – благодарю Стефаноса, а он берет меня за руку и ведет дальше.

У меня уже в глазах мелькает от магазинов и хочется скорее вырваться с шумных улочек на первую линию – к морю. Солнце поднимается все выше и начинает слепить глаза, и я останавливаюсь у стойки с солнцезащитными очками. Хочу взять первые попавшиеся, но Стефанос заставляет меня перемерить кучу пар, сопровождая процесс то восхищенными, то забавными комментариями, от которых я хохочу в голос. Продавщица начинает бросать на нас недовольные взгляды, и я решаю примерить последние – с пластиковой оправой в форме кошачьего глаза, прежде чем определиться с выбором.

– Ну как? – нацепив их на нос, спрашиваю у Стефаноса.

– Богиня! – восторженно стонет он, прижимая руку к сердцу.

У него звонит мобильник, он вытаскивает его из куртки, бросает взгляд на экран и мрачнеет. Звонок явно не из приятных.

– Я пока расплачусь, – говорю я и иду к кассе с очками.

Пока стою у кассы, поворачиваюсь и вижу, как Стефанос с недовольным видом разговаривает по телефону по-гречески, остановившись на углу магазина.

Заплатив за очки пять евро, я водружаю их на нос и выхожу к нему. При виде меня он торопливо заканчивает разговор и убирает телефон.

Мне любопытно, кто ему звонил, но он ничего не объясняет, а предлагает выпить апельсиновый сок – его продают в соседней лавочке.

– Целый я не выпью, – сомневаюсь я, глядя на большой стакан.

– Тогда возьмем один на двоих, – предлагает Стефанос, как будто мы пара.

Не успеваю возразить, как он уже заказывает напиток у улыбчивого молодого грека, а затем дает попробовать мне первой.

Апельсиновый сок прохладный, с кубиками льда и хорошо освежает. Я возвращаю Стефаносу стакан, из которого торчит всего одна трубочка, и он делает большой глоток, плотно обхватывая трубочку губами.

Я смущенно отвожу глаза – так интимно это выглядит. Мы делим на двоих один напиток, а ведь даже не целовались.

Мы продолжаем нашу прогулку, потягивая сок из одной трубочки и передавая стакан друг другу, и скоро выходим к обрыву. Впереди раскинулось море, променад здесь шире, чем в Ие, а от белизны стен слепит глаза. Порыв ветра лохматит мои волосы, а с другой туристки срывает соломенную шляпку и уносит на белоснежную террасу внизу. Как и в Ие, домики здесь ступенями спускаются по скале вниз.

Мы подходим к белому парапету и глазеем на черный кратер вулкана, окруженный морем. Он находится как раз напротив Фиры.

– Это Неа Камени, – объясняет Стефанос. – Туда можно съездить на экскурсию на кораблике.

Небольшие катера снуют из порта у подножия Фиры к вулкану, оставляя белый след на воде. Спуститься в порт можно по канатной дороге, которую я замечаю чуть дальше.

– Ты первый раз на Санторини? – спрашиваю я, желая узнать чуть больше о своем спутнике.

– Да. Давно мечтал побывать тут, но раньше не получалось. А теперь понимаю, что всему свое время, – он бросает на меня пламенный взгляд.

Я вспыхиваю и делаю большой глоток сока.

– И надолго ты намерен задержаться?

– А ты? – Он переадресует вопрос мне, как будто это от меня зависит, останется он на Санторини или отправится странствовать дальше.

– У меня отпуск до четверга.

– Так мало?! – расстроенно восклицает он. – Ведь сегодня понедельник.

– Но я могу остаться еще на неделю, если не успею уладить свои дела здесь.

– Конечно, не успеешь, – успокоившись, произносит он. – Куда спешить? Это же Греция!

Сам он, судя по всему, никуда не торопится и готов задержаться на острове хоть на все лето. Интересно, кто ему все-таки звонил? Но я не стану спрашивать. Захочет – расскажет сам.

А пока я достаю телефон и снимаю море и белоснежные домики, облепившие скалы.

– Давай сфотографирую тебя, – предлагает Стефанос.

Я пытаюсь пригладить волосы, но ветер, как назло, дует прямо в лицо, в беспорядке развевая их. Стефанос делает несколько кадров на мой смартфон и хохочет.

– Ну вот на кого я похожа? – ворчу я.

– Ты прекрасна.