Пять свадеб и Я (СИ) - Каа Анастасия Страница 35

Но мотор все же включил. Чуть театрально не бухнулась на колени и песок не начала целовать, отплевываться потом долго от мелкого кремния, это и остановило. А может, Греков за спиной. Подтверждать его догадки об отсутствии мозга не хотелось. Просто раз пятнадцать подпрыгнула с криками "Земля".

Организм опять вернулся в режим "отпуск, первые дни дрыхнем", как только добралась до кровати, моментально уснула. Часы показывали девять вечера, и темнота за окном подтверждала, что день прошел. Собиралась знакомиться с городком, пусть это будет ночной городок. Мария сказала, что до него минут пятнадцать, и там есть кафешки и даже дискотека. Мне хотелось танцевать: жива, здорова, на море, остальное — мелочи, пусть и крупные. Платье для латины, босоножки на устойчивом каблуке. Придется найти Павлина и сообщить о своем уходе, а то потом проблем не оберешься.

Проблемы не заставили себя ждать — Греков собрался со мной на дискотеку. До города дошли пешком, музыка звучала все громче и громче, открытое кафе с большой верандой и танцующими привлекло мое внимание, забежала туда. Официант даже нашел свободный столик, как жаль, что Греков по дороге не потерялся и через пару секунд уже сидел напротив. Вместо скучного ожидания заказанных напитков и еды окунулась в страстные танцы. Меня тут же подхватил красавец-брюнет, и зажигательная латина захватила нас. Выскользнув из рук партнера, движения которого уже не имели отношения к танцу, вернулась за столик к Павлину надменному. Напитки и еда уже давно занимали пространство столика. Белое вино успело немного нагреться, и я кинула в бокал пару кубиков льда.

— Вы так и просидите весь вечер?

— Да.

— Почему не пойти танцевать? Здесь очень много красивых женщин, могли бы себе кого-нибудь найти.

— А вы уже нашли, как вижу.

— Фабио замечательно танцует, но его руки уже начали переходить границы дозволенного, пришлось охладить пыл.

— А вы не за этим сюда пришли?

— Сегодня точно нет, а завтра, кто знает.

Пригубила вина и опять на танцпол.

Танец, ничего больше, только танец.

А если видите что-то другое — ваши проблемы. Мои проблемы.

Линдт ловко отделывалась от партнеров, что считали ее движения чем-то большим. И что сидеть весь вечер? Позволил себе развлечение. Прекрасно знал, что стоит захотеть, как эта молодая итальянка с томными глазами, смуглой кожей и пухлыми губами отдастся сразу, ее тело сигналило об этом уже давно, развлечение на одну ночь.

Танец, просто танец, ничего больше.

— Не откажете земляку?

Шарли, немного подумав, все же согласилась на танец. Мелодия сменилась, разливаясь томительными звуками по темноте зала. Движения, медленные, завораживающие, обещающие… Ее запах, ее кожа, ее тело. И все трудней убеждать себя, что это всего лишь танец, а не приглашение.

Слишком медленная музыка, слишком тесное платье, слишком жаркое тело, много всего слишком. Позволяла его рукам исследовать мое тело. Забытый жар заполнял меня. Как давно испытывала подобное? Как давно у меня был любовник?

Остатки благоразумия тут же напомнили, в чьих объятиях сейчас нахожусь, что это всего лишь танец, танец и ничего больше.

С трудом отстранилась от Грекова. Пора уходить, пока не наделала глупостей, пока еще могу уйти. Пришлось разуться, каблуки были слишком ненадежны, да меня все еще не покидало возбуждение. Павлин шел сзади и старался держать дистанцию, за что была благодарна.

Павел придержал калитку, пропуская меня вперед.

— Мне кажется, Лотта, вы кое-что забыли.

— Что? Сумочка со мной, туфли в руках.

— Спасенные всегда целуют спасителей.

— Да? Сказки уверяют в другом — это спасители целуют спасенных, пользуются, что у девушки посттравматический синдром, и она не может правильно оценивать ситуацию.

— Может, мне тоже воспользоваться?

— У меня нет никакого синдрома и прочих радостей.

— Зато у меня есть.

Не надо было поворачиваться к нему, чтоб посоветовать парочку лекарств. Они ему точно не нужны. А мне нужна тонна здравого смысла, свой растеряла. Ничем другим не могу объяснить, что отвечала на его поцелуи, что мои ноги обвивали его талию.

Пришлось остановиться, чтоб хоть немного взять себя в руки. Успокоить плоть, что требовала больше.

— Охренеть, — тихо, чуть напевно протянула Линдт. Впервые наши мнения совпали. Успокоиться хоть немного и добраться до спальни.

— Хорек.

Удар сумочкой по голове не сильно-то сбил желание.

— Решил отпуск разнообразить, Павлин. Отпусти.

Опускал медленно, так, чтоб почувствовала возбуждение, но не отпустил. Не мог. Вдохнул поглубже, надеясь хоть немного себя контролировать. Бесполезно. Линдт было проще, привычная злость, разогнала морок. Только вот меня ее слова задеть не могли. Свет на террасе, оклик Марии и система полива — то, что заставило все же отпустить Шарли. Она быстро скрылась в доме. Душ, ледяной. Может, поможет.

— Хорек, — только не понятно, что меня больше разозлило — поведение Грекова или то, что мне понравилось с ним целоваться.

— Лотта, будете есть?

— Нет, я сразу спать, устала за день. Спасибо, Мария, — женщина чуть дольше, чем нужно рассматривала меня, потом кивнула каким-то своим мыслям, улыбнулась, пожелала мне хорошего сна.

К черту платье, к черту туфли, хотя они и так уже где-то пропали, в саду была с ними, сейчас без них. К черту все.

Мария опять вернула вещи в шкаф.

Душ холодный не помог вообще, пришлось усилить напор и использовать струи не по назначению. Минут на пять эффекта хватило, как только оказалась в постели, память услужливо подсказала, что могла бы сейчас быть в другой кровати и не заниматься рукоблудством. Через пару часов смирилась, что не усну. Накинула балахон поплотней, выбралась из своей комнаты и спустилась в кухню, по привычке прихватив с собой сотовый. Минералка со льдом, прохладный воздух и тишина пустой кухни, казалось, вернули меня в привычное состояние. Уже не хотелось накинуться на первого встречного и изнасиловать его.

Телефон затрещал и нарушил тишину.

— Да, господин Маркофф?

— Лотта, я вас разбудил?

— Не спала.

— Как всегда, в работе? Надо больше отдыхать. Я вот хочу вас пригласить на открытие сезона в Ла Скала, пойдете со мной?

— Заманчивое предложение, и я склонна принять его.

— Ок.

И отключился. Так и не поняла, зачем ему надо было звонить ночью и приглашать куда-то, тем более что до открытия сезона еще очень далеко? Иногда посещала мысль, что Маркофф был организатором моего сотрясения, слишком уж его интересовали драгоценности, но доказательств прямых не было, а из-за своих домыслов терять хорошего клиента не хотелось. Да и не только он имел виды на мои украшения.

— Кто вам звонит в такое время?

Сквозь зевоту спросил Павлин. Я тут изнываю от желания и глаз сомкнуть не могу, а он спокойно себе спит, даже следы от подушки на щеке остались. Вот где справедливость?

— Клиент.

— Слишком ласковы с ним, со мной вы так не разговаривали.

— Любимый клиент, господин Маркофф.

— А он не в курсе, что сейчас ночь?

— Уже утро, и он в курсе, что как раз в это время обычно заканчиваю работать.

— Значит, вам надо звонит под утро, тогда вы ласковы?

— Тогда я усталая, вымотанная, обессиленная и практически не язвительна.

— Теперь буду звонить вам под утро.

— Я не буду отвечать.

— Почему?

— Вы обязательно скажите какую-нибудь гадость, разозлите меня, и я не смогу заснуть от возмущения.

— Какое у вас предвзятое мнение обо мне.

Вот черт, я и не заметила, как оказалась в ловушке между столом и Грековым, он еще и придвинулся немного, казалось, вдохни поглубже, и моя грудь коснется его груди. Поэтому дышать старалась неглубоко, только вот не была уверена, что это благоразумие участило мое дыхание, а не вернувшееся желание. А может, не стоит с ним бороться, податься вперед, прижаться щекой к его щеке и потереться о щетину? Кожу тут же закололо от предвкушения прикосновения, и внизу стало влажно и жарко.