Дышать счастьем (СИ) - Нокс Рокси Страница 35

Ответа не последовало.

— Молчание — знак согласия, — оптимистично говорю и начинаю читать Артему свой дневник, который никогда не покидал сумочку. Титульная страница начиналась со слов: «Welcome to my mad world! (Добро пожаловать в мой безумный мир!)

Я с воодушевлением читала Артему о своей беззаботной жизни, о жестокой болезни, которая чуть не угробила меня, о жизни с высоты инвалидного кресла, о казино, где погиб Саша, о маленьких детях, которые попали в детский дом. Когда дошла до строк про Никитку и Тему слезы навернулись на мои глаза. Как они там? Я не забыла о них. Ежемесячно отправляю директору детского дома огромную сумму денег. Она уверяет, что малыши ни в чем не нуждаются. Когда вернусь в Москву, то первым делом посещу интернат, и если она солгала — жестокая кара настигнет эту женщину, клянусь!

— Тебе бы сценарии к сериалам писать, Алена Крапива, — пристально посмотрел на меня Артем, — и хотя мой английский далек от идеала, кое-что все же понял.

Украдкой смаиваю слезу и поднимаю голову.

— Я и к своей-то жизни не могу написать достойного сценария. Попробуешь пирог, пока еще теплый? — спрашиваю, ни на что не надеясь, но Артем едва заметно кивает.

— Есть лежа, опасное занятие, но, так и быть — рискну, — говорит он.

Поднесла кусочек пирога к его рту и улыбнулась:

— Рисковый ты парень. Больше не поешь арию одинокого волка?

— Мои вокальные данные здесь не оценили по достоинству, так зачем же стараться понапрасну? Нет, больше не пою, — тень улыбки легла на его красивое лицо.

Артем медленно прожевал порцию и попросил добавки. На радостях скормила ему целый кусок.

— Я понял, что зря отказался от завтрака, когда почуял запах твоего пирога. За это спасибо. Но так и не понял, для чего все это? И только попробуй сказать что-нибудь про жалость.

— Что тебя жалеть-то? — удивляюсь. — Здоровый бугай, встанешь через месяцок на ноги, куда ты денешься! Не на всю жизнь будешь прикован к кровати. Просто тянет меня в свою бывшую палату, ничего не могу поделать.

— Так возвращайся, с радостью уступлю тебе место.

— Ну уж нет. Пока что чувствую себя довольно неплохо на арендованной вилле.

— Крапива?

— Мм?

— Кто тебя послал?

А он довольно проницательный парень, либо я плохая актриса. Вот что ему ответить? Правду? Я всегда выбираю правду, но это не тот случай. Интуиция подсказывает мне, что про Зойку сейчас лучше смолчать.

— Никто. Может быть, ты мне просто понравился? Может, выбрала тебя, как близкого по духу?

Усмехается, не веря ни единому слову.

— Я нахожусь не в той форме, чтобы крутить романы. Поэтому уходи, Алена Крапива. Уходи и больше не возвращайся.

— А вот это очень обидно, когда тебя прогоняют взашей, — заметила я, — теперь буду знать, что испытывали мои близкие, слыша от меня подобные фразы.

Поднимаюсь и молча ухожу. Они с Зойкой два сапога пара. Оба надменные, грубые, одним словом — бойцы ММА. Все, больше сюда ни ногой! Пусть Зойка сама таскает своему покалеченному чемпиону пироги. Пошли к черту!

Сама не заметила, как пулей пронеслась мимо доктора Яниса, и остановилась только тогда, когда услышала грозный окрик: «Алена!!»

— А?

— Ты уже бегаешь? Если бы все выздоравливали так быстро, как ты, наша клиника бы обанкротилась, — доброжелательно улыбнулся мужчина.

— Здравствуй, Янис. Я что, правда бежала?

— Неуклюже, но очень быстро, — подтвердил он, — я восхищаюсь тобой. Ты снова была у русского? Ты определенно положительно на него влияешь. Он… вы…

— Продолжай, не мнись, что хотел спросить? У нас с ним роман? Нет, конечно. Забежала на минуту, больше к нему не приду. Он грубиян и задавала.

А вечером полезла в сумку за дневником, чтобы написать несколько заметок, пришедших в голову днем, и не обнаружила его на месте. Прокрутив в памяти последние минуты, проведенные в палате Артема, пришла к выводу, что оставила дневник на тумбочке! Когда кормила его пирогом, блокнот лежал возле кровати, потом мы немного повздорили, я разозлилась и убежала, схватив только сумку, а дневник преспокойно остался лежать на месте. Черт, черт! Там все же все написано, и про Зою, и про Марка, и про нашу встречу с Артемом.

Я покраснела, вспомнив о том, что подробно записала события нашей ночи, проведенной с Марком. Дневник — моя новая привычка. Записывала все, что происходит со мной, чтобы заново переживать эти моменты. Иногда увлекалась и фантазировала, писала то, чего никогда не было. Так, например, появилась запись о фестивале в Вене, на котором мы появились вместе с Марком.

Что ж… Завтра просто заберу свою вещь, и что подумает обо мне Артем — неважно. Куда сложнее с Зоей. Ее секреты станут известны бывшему парню, а все благодаря мне. И одному богу известно, что предпримет в отношении меня Опасность. Есть малюсенькая надежда на то, что Артем не дотянется до дневника сам либо попросту его проигнорирует.

Я размышляла обо всем этом, обкусывая ногти, пока звонок телефона не привел меня в чувство. Это была Зойка, которая решила сегодня не баловать меня своим присутствием.

— Даже не спрашиваю, откуда у тебя мой номер, — отозвалась я, — у Вас безграничные возможности, Зоя Ковец. У Артема была, пирог скормила, других новостей нет, — выпалила в трубку, естественно умолчав о своей оплошности.

— Хорошо, Крапива. Да, обязательно скоро встретимся. Тут Марк тебе привет шлет. Ты ему тоже? Ну ладно давай пока, а то мы тут эээ…заняты кое-чем интересным с Марком в спальне.

Зойкина ревность не знает границ! Это что сейчас было? Она позвонила мне для того, чтобы сообщить, что занимается с Марком сексом в данный момент? Поистине девчачья выходка! Интересно, сколько ей лет? На вид 27–28. А ведет себя, как подросток.

Знаете, мне кажется, что Опасность не любит Марка, — ей просто нравится помыкать им и купаться в роскоши. Марк готов бросить мир к ее ногам, а Зойку так и тянет к Калачеву, от которого грубостью и прохладой веет за версту. Пусть она сама разбирается в своих чувствах, а я умываю руки.

На следующий день, прямо с самого утра отправилась в клинику. Моему появлению здесь уже никто не удивлялся.

— Я за своим блокнотом, — предварительно постучавшись, заглянула в палату номер 51.

Артем лежал без движения, телевизор выключен, в палате гнетущая тишина, что несказанно удивило меня.

— Заходи. Я ждал.

Робко протискиваюсь в комнату, беру в руки свой дневник и прижимаю к груди, как младенца.

— Ты, наверное, будешь ругаться, но я читал его, — сказал Артем. — Для начала хочу извиниться перед тобой за то, что неверно истолковал твои намерения. Все оказалось куда проще, чем думал — тебя послала Опасность. Или будешь отрицать?

— Нет смысла лгать, когда тебе бросают правду в лицо.

— Присядь, хочу с тобой поговорить. В кое-то веки у меня есть настроение на разговоры.

Кивнула и села в кресло, закинув ногу на ногу. На мне, как обычно, джинсы, футболка и текстильные кеды. Когда я купила эту футболку с изображением головы красного быка и надписью «CHICAGO BULLS»? Ах да, мне ее подарил Сашка. У него была такая же, как у истинного фаната баскетбольной команды.

— И как я только мог принять тебя за одну из поклонниц? — усмехается Артем, откровенно разглядывая меня, — обычно за мной охотятся девки в коротких юбках, а не в джинсах-бойфрендах. Пока не забыл, скажу: у тебя хороший слог. Зачитался прям. Пиши сценарии к фильмам, мой тебе бесплатный совет.

— Мне льстит твоя похвала. Ближе к делу, Артем. Ты знаешь: кто и я зачем здесь. Что дальше?

— А дальше все будет так, как вы затеяли с Зоей, — пожимает плечами Калачев.

— То есть? — не поняла я.

— Можешь начинать меня соблазнять. Только в джинсах и кедах у тебя ничего не выйдет, снимай их скорей, а вот твоя футболка мне нравится. Можешь оставить. Неоднократно имел возможность насладиться вживую игрой «Красных быков». А еще ты без лифчика, я прав?

Я покраснела, как маков цвет.