Дышать счастьем (СИ) - Нокс Рокси Страница 36

— Ты издеваешься надо мной? — рыкнула, как мне показалось грозно.

— Это Зойка издевается надо мной, послав мне тебя — чудо писательское.

— Не устраивает моя компания, могу передать Зое, что хочешь ее видеть, — обиделась я.

— Нет! Не хочу, — слишком поспешно отрицает он.

— Даже знаю причину такого решения. Ты не хочешь, чтобы она видела тебя, гору мышц, в таком плачевном состоянии, — язвительно говорю, заметив, что Артем сцепил зубы.

— Не поэтому, — возразил Калачев, — она мне больше не нужна. Пусть остается там, где находится сейчас — в постели этого смазливого финна Оксанена.

— Так ей и передать?

— Ничего не надо передавать. И не говори, что я все знаю, просто продолжай свою игру. Кстати, я самостоятельно оплатил счет за реабилитацию в клинике, и мне не нужны деньги ее любовника.

— Она уверяла, что будет платить из собственного кармана.

— Ага, как же! Все, что она зарабатывает, тут же спускает на ветер. У нас в Лос-Анджелесе есть общий дом, приобрели недвижимость на заработанные в UFC средства. Это единственное ее удачное вложение капитала.

— Хм, мне вот что интересно, как вы теперь будете делить этот дом?

— Алена Крапива, ты уклоняешься от темы, собираешься меня соблазнять или как?

— Или как! — говорю, вздернув нос.

— Так и знал, что я — малоприятное и антивозбуждающее зрелище — прикованный к кровати мужчина инвалид.

— Что ты несешь? Ты скоро поправишься и станешь здоровее меня, — возмущаюсь.

— Представляешь, сегодня ночью я почти не спал, читал твою печальную историю и, знаешь, чего мне хотелось постоянно? Крепко тебя обнять и погладить по блондинистой головке, как маленькую. Сделай одолжение — приляг рядом.

Сама не зная, зачем это делаю, скинула кеды и забралась на широкую постель с ногами. Артем вытянул руку и сграбастал меня в охапку, затем прижал к себе.

— Одна маленькая девочка, которая называет себя Никто, влюбилась в богатенького красавца, который предпочел ей другую — более успешную, более достойную, более красивую. Но вместо того, чтобы выкинуть мерзавца из головы, Никто мечтает о том, как танцует вальс в его объятиях, — тихо говорит Артем, перебирая мои волосы.

— Но потом эта добрая девочка знакомится ближе с его избранницей и разочаровывается в богатом красавце. И, наконец, поступает благоразумно — влюбляется в другого, более надежного мужчину. И перестает считать себя Никем.

— Такой себе из тебя сказочник, чемпион. Дерешься ты лучше, чем сочиняешь.

Артем рассмеялся и прижал меня к своей широкой груди. А мне стало стыдно за то, что он читал мои откровения. Я действительно называла себя в мемуарах Никто. Кто я? Никто.

— Крапива она и есть крапива.

В таком виде нас и застукал доктор Янис. Я смутилась, выбралась из объятий Артема и пересела в кресло. Вдруг стало неловко: отшила грека, а сама времени даром не теряю — забралась в постель к другому мужчине. Но Янис Кесиди повел себя невозмутимо. Он вежливо попросил меня выйти, так как Калачева ожидал сеанс массажа.

— Алена! Надеюсь, я тебя еще увижу? — крикнул мне в след Артем.

— Надейся, чемпион, — легкомысленно подмигиваю и скрываюсь за дверью.

Глава 19

Я не хотела больше приходить в клинику, но ноги сами несли меня туда. На сей раз, чемпиона посетила вечером, чтобы у нас выдалась возможность поговорить чуть подольше. Вечером пациенты обычно маялись от безделья, так как все занятия и процедуры назначают на первую половину дня. Артем бездельем не страдал, а мужественно лежал, пялясь то в потолок, то в телефон. Собственно и деваться ему некуда, если позвоночник дорог. Только лежать.

— О, Крапива пришла! А я уж думал, что не увижу тебя больше. Слушай, будь другом, помоги стать. Хочу сходить в туалет самостоятельно, видеть больше не могу эту гребаную утку. Мерзко себя чувствую, когда приходится делать в нее дела.

— Артем, ты сумасшедший? — округляю глаза, — потерпи еще немного и встанешь на ноги. Сидеть нельзя будет еще какое-то время, но стоять и ползать на четвереньках сколько угодно.

— Я не собираюсь ползать на четвереньках! — рявкнул Калачев. — Хочу встать и сходить в чертов унитаз! Как нормальный человек!

— Рано. Позвонки еще не срослись. Хочешь все испортить? Остаться калекой на всю жизнь? Что ж, вставай и иди, но я в этом участвовать не буду, — отворачиваюсь, скрестив руки на груди.

— Тогда дай эту долбанную утку и выйди отсюда! — покраснел от злости.

Вышла из палаты, слыша, как он отчаянно матерится по-русски, но почему-то с американским акцентом. Позвала санитарку, чтобы забрала судно, и только потом зашла обратно.

— Благодарю за тактичность, — сказал уже успокоившийся Артем.

— Артем, милый, я через все это прошла. Кому, как не мне понять то, что ты чувствуешь?

— И то верно. Полежишь немного со мной? Чувствую себя скверно.

Снимаю босоножки и ложусь рядом с парнем. Когда еще выпадет такая честь полежать с мировой знаменитостью? Не такой уж он плохиш, каким пытается себя выставить перед публикой.

— А где твоя футболка? — спрашивает. — Сегодня в платье нарядилась. Все для меня?

— Конечно, — не стала разуверять парня. Пусть думает так, как ему нравится, мне не жалко.

— Ценю. Прелестные блондинки в моей постели большая редкость, особенно теперь, — фыркает он.

— Сам говорил, что у тебя армия поклонниц.

— А я из огромного стада выбрал самую паршивую овцу.

— Ты про Ковец? — приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.

— Про нее. И не говори мне ничего, и не рассказывай. Предпочитаю ничего о ней не знать, — сказал он и заправил свисающую прядь волос мне за ухо.

— Не буду.

— Поцелуй меня.

— Что?! — на миг показалось, что эту фразу произнес Марк.

— Ты слышала.

— Артем, нет, — отрицательно качнула головой, потом немного подумала и чмокнула его в щеку.

— Спасибо, что не в лоб, — язвительно поблагодарил Калачев.

Усмехнулась, вспомнив, как однажды выпалила эту фразу Сашке. Я тогда сильно обижалась на него за то, что он мною пренебрегал. Чтобы не обидеть Артема, села, поджав под себя ноги, обняла его рукой за крепкую шею и, наклонившись, поцеловала в губы. У него мягкие, теплые губы, которые тут же жадно впились в меня. Невинный поцелуй неожиданно перерос в глубокий и страстный. Чемпион явно соскучился по женской ласке. Охох…

— Не отстраняйся, пожалуйста. Мне сейчас это очень важно, — прошептал боец.

Я позволила себя целовать, и сама не заметила, как увлеклась этим приятным занятием. Очнувшись, обнаружила себя сидящей на парне верхом, с задранным платьем. Руки Артема скользили по моим ягодицам и пытались содрать нижнее белье.

— Стоп! — говорю, — твой один поцелуй перешел в банальщину. Я не собираюсь отдаваться тебе здесь, на этой койке.

— А где собираешься?

— Нигде, — тотчас вспыхиваю, слезаю с парня и поправляю платье. — Мне пора. И впредь держи себя в руках, пожалуйста. Если тебе хочется секса, могу вызвать шлюху. Эта клиника на редкость благосклонно относится к любым видам реабилитации, если это идет на пользу пациенту.

— Если бы мне нужна была шлюха, я бы не вел с тобой душещипательные беседы, — мрачно отозвался парень. — Ты сама заявляла, что я тебе понравился. Так в чем же дело? Отчего бежишь от меня, как от огня? Напрашивается только один ответ — ты мною брезгуешь.

— Глупости не говори! Скажу тебе честно: я не уверена, что у вас с Зоей все кончено на самом деле. У меня есть подозрения насчет того, что как только у нас с тобой сложатся определенные отношения, она придет и все разрушит.

— Не позволю, — говорит твердо. — Я не Оксанен, чтобы ползать у нее в ногах. Этого не будет никогда. А теперь вернись обратно в постель, мне понравилось, как ты целуешься.

— Что ж, хочу тебе верить.

Следующие три недели я почти не вылезала из палаты Артема. Доктор Кесиди поначалу взбрыкнул и запретил мне посещения, надо полагать из ревности, но энная сумма денег, полученная в конверте от Артема, решила этот щепетильный вопрос.