Пэтти Дэвис - Кабала Страница 36

В приемной никого не оказалось, дверь же в его святилище была распахнута. Белинда представила, как он ждет ее там, внутри, не сводя глаз с циферблата золотых часов, стоящих на столе. Однако у двери она услышала нечто неожиданное: чьи-то голоса. В нее ударила волна разочарования, и Белинда даже смутилась – почему-то она была уверена, что их встреча пройдет наедине.

В кабинете находились четверо; Филлип сидел за столом. Зрелище напомнило ей классную комнату для занятий с особо одаренными: группа вундеркиндов, созванная для беседы с профессором.

– Входи, Белинда, мы ждем тебя.

Он не поднялся, чтобы приветствовать ее, лишь жестом руки предложив присоединиться к присутствующим:

– Не уверен, что ты знаешь здесь всех, – сказал Филлип. – Слева направо перед тобой Астрид, Мишелль, Кеннет и Дионна. К сожалению, нет мужа Дионны, который тоже собирался прийти. – Он укоризненно посмотрел на Дионну, хрупкую, застенчивую женщину. – Полагаю, нам нужно будет обсудить это, не так ли?

– Да, – ответила та, вбирая голову в плечи, как ребенок, ожидающий наказания.

– Да, – повторил за ней Филлип. – Выбирая себе спутника на всю жизнь, мы должны быть очень осторожны.

Белинда занервничала. Ей показалось, будто из рук у нее вырвали нечто ценное – его поддержку, его внимание лично к ней. И чем больше она нервничала, тем более необходимой становилась для нее его поддержка, его благосклонность.

– Я созвал вас сюда по одной весьма важной причине, – продолжил между тем Филлип. – И каждый из вас выбран не наугад. Мне необходимо знать, на кого я могу рассчитывать. Мне необходимо знать, что я могу на вас положиться как на своих учеников, потому что тьма скоро начнет сгущаться. Астрид и Мишелль уже давно пришли ко мне, и мы говорили с ними об этом раньше – о сгущении тьмы перед приходом света. Момент этот близится. И если кто-нибудь из вас не верит в то, что я послан на землю, чтобы принести свет, – я хочу, чтобы этот человек тотчас бы оставил нас. – Филлип выдержал драматическую паузу, во время которой глаза его медленно обвели присутствовавших. Никто не шевельнулся. – Отлично, – сказал он и опустил на мгновение веки, как бы прислушиваясь к звучавшему внутри него голосу. – Мир вступает в дурную фазу, по существу, она уже началась. Многим суждено будет сгинуть, но кто-то и выживет. Избранные. Но для того, чтобы попасть в их число, требуется заплатить определенную цену, поскольку силы тьмы не оставят попыток подчинить вас себе.

– Вы имеете в виду какую-то реальную опасность? – спросила Мишелль.

– Не перебивай меня, – ледяным голосом оборвал ее Филлип. – О твоей трусости, Мишелль, мы уже беседовали. Если ты не в силах побороть ее – тебе известно, в какую сторону открывается дверь.

Никто не повернул к Мишелль головы, Белинда знала, что каждый сейчас испытывает одно чувство. Если до этого дойдет, все они отвернутся – от нее или от кого угодно, лишь бы заслужить улыбку или одобрительный кивок Учителя. Да превратись Мишелль в это мгновение в старую эскимоску, оставленную умирать в снегу, – и тогда на нее никто бы не посмотрел.

– Простите меня, – проговорила Мишелль.

– Так-то будет лучше, – сказал Филлип уже совсем другим голосом, мягким и задушевным, прощая, разрешая вернуться. – В Библии, – продолжил он, – в Откровении говорится о призыве святых к вере и терпению. Я хочу, чтобы вы все поняли: на той дороге, что мы сами избрали, потребуется очень много терпения. Люди будут преследовать нас за наши убеждения и нашу веру. Кто-то из нас может повернуть назад и обратиться против нас же. Есть же такие, кто избирает для себя путь Иуды. Но я напомню вам, как говорится об этом в священной книге. – Протянув руку, Филлип взял со стола Библию и раскрыл ее на заложенной странице. – «Боязливых же, – читал он, и голос его повышался, устремляясь к облакам, – и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов – участь в озере, горящем огнем и серою; это – смерть вторая».[6]

Закрыв Библию, он положил ее на стол и сделал такую долгую паузу, что присутствовавшие поневоле затрепетали. Затем сказал:

– Если в вас достанет веры в мое духовное водительство, я предложу вам новую – обновленную – жизнь. Вы должны с готовностью терпеть за меня, руку должны положить в огонь, если будет нужда. Потому что в противном случае я не смогу выполнить свою миссию на земле. – Здесь голос Филлипа дрогнул, и Белинде показалось, что он вот-вот заплачет. – Я явился в этот мир, чтобы вести за собой людей. Но мне необходима ваша помощь. Необходима поддержка, в вашей вере я стану черпать свои силы. В Библии говорится, что Армагеддон наступит – я же сообщаю вам – он уже пришел. И выжить удастся далеко не каждому. Избранных будет мало, а моя задача на земле в это время – провести этих немногих сквозь геенну огненную.

Когда Белинда вышла из здания, стоял уже поздний вечер. Она присоединилась к остальным; желающих говорить не находилось.

Я – избранная, я – избранная, крутилось у нее в мозгу. Я вошла в узкий круг, одна из тех немногих, кто облечен доверием, одна из его учениц. Безусловно, все мои печали на этом кончаются, думала Белинда. Покой разума и умиротворение духа – вот награда за преданность. Прошлое кануло в Лету, ушло навсегда, все грехи обратились в прах, грядет новое рождение, в котором будет счастье.

Свет в зале был приглушенным – так всегда делали к концу лекции. Белинде хотелось посмотреть на Сару, прочесть хоть что-то в ее лице, но она не могла оторвать взгляда от Филлипа. Она ждала, что между ними вот-вот протянется ниточка связи, что он скользнет по ее глазам своим взором, даст понять, что заметил в этом скоплении людском. Такое случалось прежде, и тогда Белинда парила, словно в вальсе, видя по сторонам круговорот лиц. Пузырьками шампанского ее переполняло острое ощущение того, что мир вокруг перестал существовать, есть только она и танец. Другого ей было не нужно.

Но вместо того чтобы послать свой взгляд, Филлип наклонил голову, давая знак погрузиться в медитацию.

– Много лет назад первые пилигримы последовали за своими учителями через Атлантический океан – в неведомое, – говорил он голосом, полным такого тепла и страсти, что их хватило бы на то, чтобы растопить вечные льды. – Они были вынуждены позабыть о страхе. Об этом же прошу я и вас. Следуйте за мной туда, куда я вас поведу, даже если путь покажется вам темным и опасным и вы захотите повернуть назад. Вас послало ко мне Провидение. И, обещаю вам, в самом конце все ваши мечты осуществятся. А теперь я хочу, чтобы мы, каждый из нас, помолчали, размышляя над услышанным, – до тех пор, пока я не прикажу вам открыть глаза.