Империя Греха - Кент Рина Страница 38

Он молчит, его острая челюсть напряжена, будто он что-то подавляет.

Подойдя ближе, я кладу свои нетвердые пальцы на его щеки, обхватывая их.

— Что мучает тебя настолько, что тебе постоянно снятся кошмары об этом?

— Почему тебя это должно волновать?

В его тоне нет обвинения.

На самом деле, он звучит немного уязвимо, словно хочет, чтобы меня это волновало, но боится, что не будет.

— Почему не должно? Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Я провожу пальцами по его щекам, и он прижимается к ним.

В последнее время он часто так делает, когда я прикасаюсь к нему, читаю ли я ему фэнтези, смотрим ли мы фильмы или криминальные сериалы. Согласно его правилам, он всегда прикасается ко мне, пока я не могу сосредоточиться на том, что читаю, но сейчас это кажется более интимным.

Мы вошли в мирный ритм, который иногда пугает меня до смерти. Это кажется слишком реальным и слишком непохожим на то, с чего мы начинали.

Сейчас у нас так много ниточек, что я не могу их сосчитать.

— Я в порядке, — говорит он холодно, кажется, больше контролируя себя.

— Очевидно, что нет. Скажи мне, Нокс. В чем дело?

— Если я скажу, если я обнажусь перед тобой, ты сделаешь то же самое?

Я задыхаюсь, мои пальцы замирают на его лице.

— Я не могу говорить о своем прошлом. Это опасно.

— Возможно, и мое тоже. Так что, думаю, мы оба оставим все как есть.

Он начинает отпускать меня, но я обхватываю его ногами за талию, не давая ему встать.

— Это не имеет значения.

Нокс бросает на меня вопросительный взгляд, но остается на месте.

— Ничего страшного, если наше прошлое останется в прошлом. Мы можем пока сосредоточиться на настоящем.

— Пока?

— Моя мама однажды сказала мне, что мы не можем убежать от нашего прошлого навсегда. Настанет день, когда нам придется встретиться с ним лицом к лицу. — я прижимаюсь губами к его губам, позволяя себе почувствовать его вкус на своем языке. — Но этот день не сегодня.

Он молчит долгую секунду, не моргая.

Черт. Я сказала что-то не то?

Я собираюсь отступить или отстраниться, но он захватывает мой рот в долгий, страстный поцелуй, от которого у меня перехватывает дыхание.

Затем мы снова засыпаем под биение его сердца о мое.

Глава 22

Анастасия

Когда Нокс сказал, что он еще не закончил со мной, он имел в виду именно это.

Прошло три недели с тех пор, как он устроил засаду в моей квартире, и не было дня, чтобы он не появлялся у моей двери.

Он практически живет здесь, приносит продукты и помогает мне готовить. Ох, и он полностью контролирует уборку моей квартиры, поддерживая ее в безупречном состоянии. На днях он купил обои и мебель, а потом все переделал, скрыв следы дыма и асимметричные звезды.

Но сколько бы он ни убирался в моей квартире, он снова делает ее грязной из-за секса. Ему никогда не бывает достаточно. Будь то на кухне, в душе или даже когда я мирно сижу и пытаюсь создать систему, он просто врывается ко мне и трахает меня так, будто не трогал меня десятилетиями.

Его присутствие в моем жизненном пространстве кажется странно домашним, и я стараюсь не привыкать к компании, постоянно напоминать себе, что я сама по себе.

Что по окончании того, что он на мне зациклился, я снова останусь одна.

Но с каждым днем становится все труднее, особенно после того момента, когда мы сблизились после его кошмара. Теперь мы чувствуем себя ближе друг к другу, более созвучными друг другу, чем когда-либо прежде.

Его присутствие подобно мощной химической реакции — его невозможно игнорировать, и я жажду большего.

И дело не только в сексе.

Дело в том, что я обратила его в фаната фэнтези романов, и в том, что он посвящает время просмотру фильмов вместе со мной. Мало того, Нокс еще и веселый собеседник с мрачным чувством юмора, которое мне близко. С ним я могу быть ботаником и говорить о новейших технологиях без его осуждения. Если уж на то пошло, он слушает меня так, словно мои слова — это самое святое, что когда-либо существовало.

Однако, поскольку он здесь большую часть времени, мне приходится звонить Бабушке во время работы или до его прихода. Я также проверяю людей из моей прошлой жизни, когда он спит, чтобы он не увидел их.

Если бы это зависело от меня, я бы держала их и Нокса на расстоянии друг от друга, но это только желаемое, тем более что они связаны с Мэттом Беллом — человеком, которого Нокс пытается победить.

У Сандры произошёл приступ паники на предварительном слушании по гражданскому делу. Я тоже была на грани этого, находясь среди всех этих людей, хотя и спряталась снаружи.

Внимание СМИ к этому делу просто безумное, абсолютно зверское, и все их вопросы к Сандре злобные. Они не только выслеживают ее при каждом удобном случае, но и спрашивают, не симулировала ли она приступ паники, играя на сочувствии судьи.

Хотя большую часть времени я оставалась на заднем плане, мне казалось, что за мной наблюдают, будто мой худший кошмар становится явью и все закончится.

Я была более параноидальной, чем обычно, и почти поддалась иррациональному страху, но не сделала этого, потому что Сандра нуждалась во мне. И я должна была быть рядом с ней, даже если у меня по коже ползли мурашки.

Даже если я подумывала о том, чтобы снова убежать и никогда не возвращаться.

Однако я не думаю, что это возможно, не сейчас, когда я пустила корни, в существовании которых не хотела бы признаваться.

И большинство из них связано с человеком, который поджигает мое тело и душу и не боится быть охваченным пламенем.

Хотела бы я обладать его уверенностью или прямотой. Хотела бы я быть такой же напористой или такой же потусторонней, как он. Хотя я признаю, что привязана к нему, я не могу признать, что это может быть чем-то большим, чем просто привязанность или просто способ избавиться от одиночества.

Это становится более масштабным, и это съедает меня изнутри, когда я думаю о скрытом смысле.

Как прямое следствие этой мысли, я не могу избавиться от чувства пустоты, овладевающее мной всякий раз, когда он заканчивает трахать меня.

Как сейчас.

Мы в комнате снабжения. Он не спешит надевать на меня одежду и касаться меня в процессе — после того, как он трахнул меня быстро и грубо у двери. Я едва стою на ногах, мои конечности дрожат, а киска все еще пульсирует. Нокс делает это со мной все время. Сила его толчков частенько заставляет меня бредить еще долгое время.

И я рада, что именно он приводит мою одежду в порядок, потому что я едва могу двигаться, не говоря уже о том, чтобы функционировать.

Наконец, он надевает мне на нос очки. Он никогда не трахает меня в них и не разрешает носить их в квартире, но уважает мою потребность оставаться скрытой на публике. Он также не заставляет меня отвечать на его вопросы о моей настоящей личности, хотя продолжает их задавать.

Его губы касаются моих, и я вздрагиваю, сердце колотится в груди.

Это такой легкий контакт, прикосновение губ, даже не поцелуй, определенно не такой грубый и страстный, как перед тем, как он трахает меня.

Но как бы я ни любила его первобытные поцелуи, я пристрастилась к его мягким поцелуям после секса, полностью настроилась на них и не могу насытиться.

Потому что он не обязан дарить их мне, не тогда, когда мы хорошо осведомлены о состоянии наших отношений, но он все равно претендует на мои губы.

Он все еще целует меня, будто не может насытиться.

Будто, как и я, он может чувствовать гораздо больше, чем просто секс.

Я внутренне качаю головой, пытаясь отогнать эту мысль. Если я поймаю себя на этом и обману свой мозг, веря в это, все изменится к худшему.

— Увидимся вечером, — шепчет он со своим чувственно-греховным акцентом и убирает прядь волос за ухо.