Империя Греха - Кент Рина Страница 39

— Ты будешь готовить?

— Если хочешь.

— Конечно, хочу.

Я не очень люблю готовить. До того, как он появился, большинство блюд я брала на вынос или еду, которую можно разогреть, рецепт которой я пыталась найти в Интернете.

Мне не стыдно признать, что он готовит намного лучше меня, и, кажется, ему это тоже нравится.

Он игриво щипает меня за щеку:

— Ты такая принцесса.

— Я не принцесса.

— Ты ненавидишь готовить, убираться и вообще любую работу по дому.

— Не то, чтобы я это ненавижу. Я просто не умею их делать.

— Потому что ты принцесса. — он улыбается. — Но не волнуйся, у тебя есть я.

И с этим он выходит из комнаты, оставляя меня абсолютно беспомощной, растерянной и, возможно, немного легкомысленной, потому что я продолжаю облизывать губы в поисках остатков его вкуса.

Я действительно безнадежна.

Требуется несколько секунд, чтобы сориентироваться. Хотя в этой части этажа обычно нет людей, мне придется объяснить Крису и Гвен, почему я исчезла во время обеда, который мы должны были провести вместе.

Нокс написал мне, чтобы я встретилась с ним в комнате снабжения, а когда я проигнорировала его, он ворвался в отдел информационных технологий, выгнал Гвен и Криса, а затем сказал:

— Теперь тебе ничто не помешает.

Я попросила его больше так не делать, но у меня нет особой надежды на то, что он выполнит эту просьбу. Он слишком упрям для этого.

Но даже он должен понимать, что мои друзья в какой-то момент начнут что-то подозревать.

Я улыбаюсь этому, выходя из комнаты снабжения.

Друзья.

Никогда не думала, что когда-нибудь буду использовать это слово или что у меня будет возможность завести друзей.

Когда я была маленькой, мне было одиноко, поэтому я стала феей леса, и у меня были деревья и камни в качестве друзей. А после того, как я переехала к папе, идея друзей стала невозможной.

Таким, как я, подобная роскошь не положена.

— Значит, это ты.

Я замираю, желудок опускается при звуке голоса с акцентном, раздающегося справа от меня. Он тоже британский, и хотя он спокойный и собранный, это не голос Нокса.

Если уж на то пошло, он еще более зловещий.

Я оборачиваюсь и вижу Дэниела, прислонившегося к стене, со скрещенными руками и лодыжками и взглядом чистого презрения, омрачающего его кобальтово-синие глаза.

Святое дерьмо.

Он был здесь все это время? Подождите, нет. Нокс увидел бы его, если бы он был, и сказал бы мне...

— Я начал подозревать его частые визиты на четвертый этаж, поэтому решил начать свое частное расследование и проследил за ним. Мне пришлось ждать, пока он выйдет, чтобы узнать, ради кого он сюда приходил. — он смотрит на часы. — Двадцать минут — это рекорд для него. Обычно ему становится скучно, и он заканчивает быстрее.

Моя кожа нагревается и ползет, и хочется каким-то образом раствориться в воздухе, будто меня никогда не существовало.

Дэниел пристально смотрит на меня, словно может прочесать мои мысли и самые глубокие, самые темные желания.

— Я... я не знаю, о чем ты говоришь.

Я пытаюсь прикинуться дурочкой, но мой неустойчивый голос не поддается.

— Правда? Может, расскажешь мне, что вы делали в той комнате снабжения все это время?

— Работали.

— Это новое слово для секса?

Его выражение лица и тон не меняются. Они даже более спокойные, будто он полностью в своей стихии.

Я много чего слышала о Дэниеле, в основном, что он игрок и легкомысленный, но никто не упоминал о его угрожающей, зловещей стороне, потому что именно это я чувствую сейчас.

Нахожусь под угрозой.

Под наблюдением.

Он отталкивается от стены, и мне требуются все силы, чтобы не развернуться и не убежать. Потому что я знаю, я просто знаю, что это подтолкнет его к более крупному преследованию.

Дэниел обходит меня по кругу, и волосы на затылке встают дыбом, когда он останавливается передо мной.

— Ты ему не подходишь, и теперь мне интересно, что его в тебе заинтересовало. Не хочешь пролить свет на эту тайну?

— И как я это сделаю?

— Очень просто. Давай трахнемся.

— Ч-что?

— Сегодня вечером?

— Нет!

— Почему нет? О, не подходящее время?

— Не подходящий партнёр. Почему ты думаешь, что я когда-нибудь захочу заняться с тобой сексом?

Он выглядит искренне озадаченным.

— Почему нет? Мы с Ноксом без проблем занимаемся сексом втроем.

— А?

— Мы трахаем одних и тех же девушек, часто в одно и то же время.

У меня сводит живот, и я думаю, что меня сейчас вырвет от кексов, которые Гвен передала мне раньше.

Дэниел только что сказал, что он и Нокс трахают одних и тех же девушек в одно и то же время?

Да, думаю, что да.

Но меня беспокоит не это. Меня беспокоит тот факт, что Нокс может и хочет делить меня со своим другом.

От этой мысли мой желудок сводит судорогой, а сердце сжимается в грудной клетке.

Если он так привык к этому, почему бы ему не сделать это сейчас? В конце концов, наши отношения сводятся к сексу.

— Ну что? — спрашивает Дэниел. — Что думаешь?

— О чем?

— О сексе со мной. Между прочим, все предпочитают меня, поскольку я, очевидно, более обаятельный.

Он подчеркивает свои слова ухмылкой, демонстрирующей его ямочки.

И я вижу это, его обаяние, причину, по которой многие девушки предпочитают его. Дэниел тот тип, источающий сексуальную привлекательность, и может без труда привлечь внимание любого. У него поразительная красота, которая сияет издалека и ослепляет, когда вы подходите ближе.

Но он не обладает такой интенсивности, как Нокс, и уж точно не заставит меня почувствовать, что я выпрыгну из кожи от одного его присутствия.

— Нет, — говорю я просто, легко и с такой напористостью, что это заставляет его приостановиться.

— Тебе не обязательно отвечать сейчас. Подумай над этим.

— Мне не нужно думать.

— Интересно. — он снова обходит меня по кругу, прежде чем остановиться передо мной. — Это из-за Нокса? Ему все равно.

Ну, мне не все равно. Но я не говорю этого, потому что у меня нет слов. Поэтому я просто пожимаю плечами, хотя мое сердце обливается кровью.

Так не должно быть, но оно метафорически капает на землю.

Забавно, что я ушла из семьи, чтобы избежать боли и использования, но кажется, я попала во что-то гораздо более глубокое и болезненное.

И мне нужно дистанцироваться от этого.

От него.

От источника сокрушительной боли в моей груди.

Глава 23

Нокс

Что-то изменилось.

Я не могу точно определить, но это чувствуется в скованных движениях и молчании Анастасии.

Прошлой ночью, когда я трахал ее у кухонной стойки, она была странно тихой, потом свернулась калачиком на диване и заснула.

Обычно мы ужинаем вместе и говорим о деле, или о чем угодно, вообще-то. Она рассказывает мне о каких-то новых программах или кодировании, и чем больше я слушаю, тем ярче становятся ее глаза. Я не очень-то интересуюсь всем этим, но то, что она говорит со мной с таким повышенным тоном, уже достижение. Это единственный раз, когда она оставляет чопорную и правильную сторону себя на заднем плане.

В ответ я рассказываю ей о друзьях и семье, которых я оставил в Лондоне, или о своих выходках с отцом, Ронаном и всеми остальными.

С ней так легко общаться, так легко проводить часы в ее обществе, ничего не делая.

Еще лучше, когда она сама рассказывает о себе. Иногда она проскальзывает и упоминает свою кузину, отца и семью. Но это происходит вскользь, и всякий раз, когда она упоминает о них, ее плечи ссутуливаются, и она меняет тему.

Она больше говорит о Гвен, Крисе и Сандре, чем о своем прошлом, и иногда кажется, что она застряла посередине.