Мой ледяной принц (СИ) - Ирис Лана Страница 39

— У лесного озера есть домик на дереве, — вдруг сказал он. — Приходи вечером.

Я смущенно порозовела, опустила глаза, но кивнула. Мне показалось, что мы все-таки подружимся…

Глава 40

Извините за длительный перерыв, у меня были серьезные проблемы с глазами. Возможно, многие уже забросили чтение этой истории. Мне жаль, что так вышло, я ничего не могла поделать.

На несколько глав окунулись в детство Марка и Лизы, надеюсь, вы не против)

После этой главы уже не будет такого)

Спасибо вам ❤

Покорёженная гордость

К вечеру я готовилась, будто шла на свидание. Ну, понимаете, то самое девчачье свидание.

Я же уже взрослая, аж в третьем классе! Я даже волосы распустила и губы маминым бальзамом намазала.

— Домик на дереве… Домик на дереве, — шептала я, выравнивая дыхание и поднимаясь по шаткой узкой лестнице, устремленной наверх.

Пространство крохотного домика, безмятежно висящего на ветвях старого дерева, сливалось в причудливом танце неровных линий и запутанных форм. Он ветхий, от него пахнет мхом и хвоей.

А еще ягодами, таинственной мглой и волшебной сказкой. И первым свиданием!

— Привет, — прошептала, утонув в лазурных озерах. — Я пришла.

— Я вижу, — усмехнулся Маркуша, сидя у стены. Одна его нога была опущена, а вторая приподнята в колене. На нем была крутая черная косуха и он выглядел таким красивым и взрослым. И смотрел на меня так внимательно, с интересом.

— Что будем делать? — огляделась по сторонам, деревянные стены пропускали тонкие солнечные лучики через щели досок.

— А что ты хочешь? — спросил он.

— Узнать тебя поближе, — тут же нашлась я, улыбнувшись. — Хочу дружить.

— Ммм, — мрачно отозвался мальчишка, опустив глаза. — Тогда расскажи сначала о себе. А потом я расскажу о себе.

Я с воодушевлением начала перечислять свои лучшие качества, немного перестаралась, но ведь мне хотелось произвести впечатление! Я похвасталась, что папа записал меня на танцы. И что на следующих выходных будет мой первый концерт, но я очень стесняюсь, что люди скажут, будто я кривоногая. Потому что мама так сказала…

Марк уточнил, где именно он будет проходить. И я дала адрес, надеясь, что он придет посмотреть. Он пообещал, что придет, а еще сказал, что я точно не кривоногая. И что он уверен, я буду порхать, словно птичка. Так наступили сумерки.

— Я столько рассказала о себе, — воскликнула. — А ты… ничего…

— Не успел, — произнес он протяжно. — Потом расскажу.

Я шла домой переполненная эмоциями. А Марк меня проводил! Он казался настоящим джентльменом! Он, конечно, не держал меня за руку, хотя мне бы очень хотелось. А просто засунул свои в карманы. И не смотрел на меня. Думал о чем-то своем.

— Пока… — скромно бросила, отодвигая с лица лезущие волосы.

Марк глянул на меня и убрал одну прядку, налипшую к щеке. Я так зарделась, отступила на шаг и распахнула глаза. Мне показалось этот жест таким романтичным. Ой, это точно свидание. Мы такие взрослые. Очень-очень взрослые!

— Пока, — усмехнулся он. И еще раз долгим пронзительным взглядом на меня посмотрел.

В ту ночь я уснуть не могла почти до утра. Представляла, что мы будем дружить всю школу, потом вместе пойдем в университет, а потом… потом вообще поженимся! Вот так. Я стану принцессой.

У меня будет красивое белое платье. Такое же воздушное, как у моей куклы. Огромный букет, вкусный торт, и много-много гостей.

Так я бегала в домик на дереве всю следующую неделю. Но Марк так и не рассказал ничего о себе. Каждый раз он выяснял что-нибудь обо мне. Я открывалась ему все больше и больше. Отдавала все свои тайны. И влюблялась все сильнее. Пусть по-детски, пусть по-девичьи. Но всем своим маленьким сердечком.

Я даже призналась, что мечтаю стать президентом. А это, между прочим, самый большой секрет! Он лукаво глянул на меня и улыбнулся. Эту тайну он тоже обещал сохранить.

— Кому ты пишешь? — спросила я, глядя, как Марк строчит письмо, откинув карандаши и альбом, в котором он постоянно рисовал. Но рисунки мне не показывал.

— Долго рассказывать, — вздохнул он. — Потом…

Он так каждый раз говорил. А я каждый раз верила.

Вечером, за день перед танцами я прибежала в домик. Но Марк не пришел. Это очень расстроило меня. Я просидела там до самой ночи, а когда шла домой, очень трусила, и вороны кричали «кар, карр». Мне это показалось дурным знаком.

Я думала, сходить ли к Марку. Но решила, что это будет наглостью, ведь меня не приглашали. Хотя, мне так хотелось побывать в его особняке. Что ж…когда-нибудь. Когда-нибудь я наберусь смелости и заявлюсь без приглашения!

На следующий день были танцы, я так старалась, и высматривала в толпе его. Но и тут он не явился. Мне было до слез обидно. Ведь он обещал!

— Отличный танец, — после концерта ко мне подошел Димка, пришедший с мамой. — Не знал, что ты так хорошо двигаешься, Лиза.

Он протянул мне подсолнух.

— Спасибо, — удивилась я, глядя на солнечный цветок.

Раньше он никогда не проявлял ко мне внимания. Но после этого дня — всегда. Димка вообще после проигрыша Маркуше стал другим человеком, перестал дружить с Кудрявцевым и его прихвостнями, и чуть что — вставал на мою сторону. Долгие годы. Но каких-либо активных действий до моего признания в стихах, прочитанного в дневнике — не принимал.

После концерта я еще пыталась сблизиться с Маркушей. Собрала для него сердечко из маленьких кристалликов. Протянула ему и сказала, что отдаю ему свое сердце, и чтобы он делал с ним все, что угодно, потому что…

Я его люблю.

С этого дня и навсегда.

А он… разбил.

Разбил мне сердце.

А Димка помогал собирать.

Со временем эта детская история могла бы забыться.

Только я злопамятная.

Я тогда хотела отомстить Маркуше за унижение, и приклеила к его стулу жвачку. На которую он благополучно присел.

В ответ он облил мои тетради клеем.

Я заменила листик его рисунка на конкурс по акварели черной бумагой. И подписала: Черный Квадрат Маркуши.

Работы вывесили в холле школы.

Тогда он подсунул Марианне Ивановне, нашей самой строгой учительнице, вместо моего сочинения по русскому языку, листок с надписью: «Я, Синичкина Лиза, мечтаю стать президентом».

Уж как он это сделал было непонятно, вроде бы я лично отдала ей листок. Возможно, он владел какой-то зловредной магией. А Марианна Ивановна была в ужасном настроении и прочитала вслух для всего класса.

— Мечтать не вредно, Синицына, — произнесла она деловито.

Все смеялись. Я краснела.

— Ты же обещал не рассказывать! — воскликнула я в актовом зале, где собралась почти вся школа на какой-то важное мероприятие.

— Я тебя обманул, маленькая Лиззи, — усмехнулся Маркуша. — Ты такая доверчивая.

Я шумно задышала и с криком «Аррр» кинулась драться…

Толпа зевак окружила нас.

— Отвали, — кричал он, упав на пол. А я сверху свалилась.

— Ты меня разозлил, Маркуша! Я тебе этого никогда не прощу! — стала бить его коленкой.

— Да что ты делаешь, сумасшедшая!

— Ты плохой! Плохой! — я укусила его за ухо. Почувствовала вкус крови во рту. — Ненавижу!

Он тоже попытался меня укусить, но я плюнула в него. Он тоже плюнул в меня.

Мы измазались слюнями друг друга.

— Фуу!

— Сам Фу!

Я оторвала ему пуговицу на рубашке, он оторвал мне идеально выглаженный воротничок на форме.

— Детский сад! — кричали учителя. — Что вы творите?!

Нас разняли еле-еле. Мы оба были не в лучшем виде.

Мои косы торчали в разные стороны. Его ухо было окровавлено, рубашка перекошена, как и лицо.

Мой идеально отглаженный воротничок валялся на полу. По нему пробежала толпа напуганных учителей.

Маркуша встал, посмотрел на меня ошарашенно и процедил:

— Кривоногая…

Одноклассники засмеялись. Громко и уничижительно.

Я чуть не расплакалась у него на виду. И на виду потешающейся толпы.