Вайолетт Лайонз - Тайна ночи Страница 4

— Готов выполнить любую прихоть, любой каприз. Для меня это удовольствие, ведь моя госпожа так прекрасна!

Полностью отдавая себе отчет в том, что флирт для Грегори Адамса — состояние души, Патриция и не думала попадаться в его искусно расставленные ловушки. Я далеко не одна из тех наивных дурочек, для которых эта лучезарная улыбка — предел мечтаний, усмехнулась про себя девушка. Я знаю цену этим красивым словам. Сплошное лицемерие! Пытаться вот так с налета охмурить меня — просто неуважительно.

Она демонстративно отстранилась и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.

— Во-первых, перестаньте кокетничать со мной. Это мое главное желание. Во-вторых, не ведите себя как комедиант, который кривляется перед всеми и каждым. Будьте самим собой, если вы еще не потеряли себя настоящего.

На этот раз Патриция попала в цель. Она поняла это по тому, как резко Грегори изменился в лице. Его мужская гордость явно была задета.

Патриция почти физически почувствовала, какая буря эмоций клокочет в нем. Стихийный гнев и самообладание схватились не на жизнь, а на смерть. Адамc сжал кулаки, а скулы еще более рельефно проступили на его напряженном смуглом лице.

— Скажите,— сквозь зубы процедил он, стараясь не сорваться на грубость.— В прошлой жизни вы случайно не были розой? Иначе откуда бы такая страсть уколоть побольнее?

Грегори парировал изысканно и с достоинством, явно желая свести наметившуюся ссору на нет. Но Патриция, чье накопившееся волнение и возбуждение требовали выхода, остановиться уже не могла.

— Если вам не нравится мое поведение и манера разговора, то позволю себе напомнить, что не я навязывала вам свою компанию. Это была ваша инициатива.

— Да, моя, но я просто хотел представиться и познакомиться с женщиной, которая по каким-то причинам и в прямом и в переносном смысле высоко ценит меня. Не стал дожидаться официальной части, не утерпел. И потом это вы добивались встречи со мной, я вас не принуждал.

Патриция понимала, что Адамc абсолютно прав, что ее поведение граничит с наглостью. Ей нужно до поры до времени сохранить свое инкогнито, сделать вид, что она толком не знает ни его, ни Джуди, что оказалась на аукционе исключительно из любви к недоношенным детям и из-за собственного каприза.

— Вы правы, мистер Адамc,— примирительным тоном заговорила она.— Я, кажется, погорячилась. С женщинами это случается, вы же знаете. Давайте начнем все сначала и по-доброму пожмем друг другу руки.

— С удовольствием.

Грегори улыбнулся и заключил ее маленькую ладонь в сильную и широкую свою.

— А почему бы нам с вами не выпить чего-нибудь? После таких упражнений в красноречии разве мы не заслужили по бокалу хорошего вина? — Он весело подмигнул Патриции и пружинистой походкой направился к бару.

Она задумчиво смотрела ему вслед, но не она одна. Почти все женщины, которые присутствовали на вечере, время от времени поглядывали в его сторону с восторгом и благоговением. Смотрели и мужчины: некоторые с уважением, но большинство с завистью.

Когда Грегори вернулся, Патриция сидела на своем месте за столиком и думала о том, чем закончится задуманная ею авантюра.

— Я в буквальном смысле разорен! — с наигранным возмущением, смеясь, воскликнул он, усаживаясь напротив девушки.

Вслед за ним подошел официант с прозрачным подносом и с непроницаемым выражением лица принялся уставлять стол закусками.

— А чего же вы хотели! — улыбаясь, подхватила Патриция.— Эксклюзивный вечер, эксклюзивные цены. Каждый должен притворяться, что это его ни капельки не удивляет и он может при случае не моргнув глазом заплатить и в два раза больше.

— А вы неплохой психолог. — Грегори откинулся на спинку кресла и как-то по-особенному посмотрел на нее.

— Почему вы так странно смотрите на меня? — поинтересовалась Патриция.

Адамc промолчал, потом вдруг подался вперед и нежно дотронулся теплыми пальцами до полуоткрытых губ девушки. От неожиданности она отпрянула, словно это прикосновение обожгло ее.

— Что вы делаете?! — воскликнула она. — Зачем?

— Я просто залюбовался изумительной линией вашего рта, — смущенно произнес Грегори.— Особенно когда вы улыбаетесь. Моя импульсивность — мой враг. Простите, не сдержался.

— Прощаю, конечно, — растерянно пробормотала Патриция. — Но, согласитесь, вы повели себя странно...— уже более спокойно добавила она.— Хочу напомнить, что вы уже давно вышли из детского возраста, когда все хочется потрогать руками.

Адамc засмеялся.

— Да, мисс Орбисон, с чувством юмора у вас все в порядке. Но, согласитесь, что даже в зрелом возрасте мы остаемся немного детьми.

Девушка утвердительно кивнула и задумалась.

— Я заметил, вас что-то беспокоит. Когда я вернулся из бара, вы сидели совсем грустная.

— Просто внешне вы немного напоминаете мне отца, и я пыталась объяснить себе, в чем же скрыто это неуловимое сходство.

Патриция не слишком покривила душой. Грегори Адамc действительно был похож на ее отца, но основная причина ее беспокойства заключалась в другом. Она отчетливо чувствовала, что ситуация выходит из-под контроля. Общаться с этим мужчиной, ведя двойную игру, было крайне тяжело. Тем более что он оказался человеком проницательным, склонным к анализу. Все осложнилось, и надо было срочно продумать стратегию своего дальнейшего поведения, чтобы не сорвалось задуманное.

— Простите, что досаждаю вам, но, мне кажется, вы не до конца откровенны со мной,— продолжал Грегори, снова вальяжно откинувшись в кресле.

Патриция напряглась.

— А почему, собственно, я должна быть откровенна с вами? Вы мне посторонний чужой человек.

— Ну-ну, не сердитесь, — стал успокаивать ее Адамc — Я совсем не претендую на вашу искренность. Просто, понимаете, вы какая-то странная, непохожая на тех, кто здесь собрался. Люди пришли развлечься, повеселиться, и, хотя цель вечера благородная, серьезная и гости не жалеют денег, никто из них не хочет принимать что-либо близко к сердцу. А вас будто что-то гнетет. По-моему, вы здесь неспроста.

— Какую ерунду вы говорите! — Патриция неестественно засмеялась. — Выдумываете, фантазируете... Знаете, вы, похоже, непоправимо ошиблись в выборе карьеры. С таким пытливым умом могли бы с легкостью стать вторым Эркюлем Пуаро.

— Может быть, вы и правы, — мягко парировал Адамc.— Но я привык в любом деле быть первым.

Чтобы не выдать свою нервозность и хоть чем-то занять руки, Патриция взяла со стола свой бокал и несколько соленых орешков.

— Вы очень красивая женщина, стильная, обеспеченная. У вас, несомненно, масса друзей и поклонников. Но вы заплатили эту астрономическую сумму за мои услуги. Именно за мои.— Он нарочно выделил последнее слово, и сердце девушки учащенно забилось.— Кроме меня, вас, признайтесь, здесь никто не интересует. Вы бы и не пришли сюда, при всей своей любви к детям. Я уверен, что дело исключительно во мне, и хочу знать почему.