Пенни Винченци - Жестокий роман. Книга 2 Страница 4

Да еще пожелавшей поговорить с ней о каком-то давнем романе.

Шесть месяцев спустя Флер прочитала в журнале, что Роза Шарон все это время находилась в Индии, снимаясь в каком-то фильме. Именно тогда Флер поняла, что написала не на ту студию. Теперь Роза Шарон работала на киностудии «Юниверсал». Флер тут же написала еще одно письмо и вложила в него конверт с обратным адресом. Вскоре студия сообщила ей адрес Розы Шарон. Флер снова написала ей, а через неделю получила конверт с фотографией и автографом Розы.

Плача от отчаяния, Флер снова написала в студию «Юниверсал», снабдив конверт пометками «срочно» и «лично в руки». Примерно через год после ее первой попытки связаться с Розой Шарон Флер получила письмо отличного секретаря актрисы. Он сообщал, что Роза Шарон в данный момент снимается в Европе, но как только актриса вернется, он непременно передаст ей послание мисс Фитцпатрик.

Вскоре после Рождества Флер получила наконец коротенькую записку от Розы, в которой та писала, что безумно обрадовалась, услышав о дочери Байрона Патрика, и приглашала ее в Лос-Анджелес.

Флер тут же поблагодарила Розу за приглашение, добавив, что редко бывает в этом городе, хотя ей очень хотелось бы поговорить об отце.

На этот раз ответ пришел быстро. Роза писала, что весной собирается в Нью-Йорк и попытается встретиться с ней. Флер скомкала от злости конверт и швырнула его в корзину. Это был великолепный жест. Далеко не каждый способен бросить в корзину письмо от всемирно известной актрисы Голливуда. Это заметно улучшило ее настроение. И вот сейчас, почти три недели спустя, пришло это обнадеживающее письмо. Может, Роза Шарон не такая уж испорченная и эгоистичная сука…

Роза и в самом деле оказалась иной, чем представляла ее себе Флер: подвижной, веселой, голубоглазой, с золотисто-каштановыми волосами и чудесной кожей. С этой милой женщиной было приятно общаться. Но больше всего Флер понравилась ее улыбка — широкая и очень добрая.

Если се отец и мог в кого-то влюбиться, подумала Флер при первой встрече, так только в Розу Шарон.

Актриса остановилась в самом лучшем номере гостиницы «Пьер».

— Флер! Если бы вы только знали, как часто я думала о вас. Вы очень похожи на отца.

— Правда? — спросила польщенная Флер. — Мне это очень приятно, — добавила она и неожиданно расплакалась.

Роза подала девушке бумажные салфетки.

— Я так переживала, что не могла встретиться с вами раньше. Но я.., я даже не предполагала, что меня это так тронет. К тому же не знала, чем помочь вам. Ведь вы были тогда совсем девочкой. Да и Иоланта просила меня этого не делать. Как это глупо с моей стороны. Но в любом случае…

— Если бы Иоланта была сейчас жива, — проговорила Флер сквозь слезы.

— Да, мне тоже очень ее недостает. Ее смерть была для меня трагедией. К сожалению, мне не удалось проститься с ней. Я тогда была в Индии, вы знаете об этом, вероятно. Хотите кофе?

Флер молча кивнула.

— Скажите, сколько же вам сейчас лет?

— Двадцать три.

— Боже! Как быстро летит время. Я могла бы и сама догадаться. Помню, Брендон говорил, что вам было десять, когда он уехал из дому. Господи, как он убивался, как тосковал о вас!

— Правда? — спросила Флер. — Он редко проявлял это.

— Неужели? Он не писал вам?

— Почти не писал, — грустно сказала Флер. — И не взял меня с собой, хотя и обещал.

Роза задумалась.

— Флер, он просто не мог этого сделать. Поверьте.

Сначала у него не было денег, как, впрочем, и у всех нас. А потом.., потом ему не удалось по другим причинам. Это было невозможно, Флер.

— Почему?

— Наоми не позволила бы ему этого. Вы слышали когда-нибудь о Наоми?

— Не только слышала, но и встречалась с ней.

— Вы встречались с ней? — У Розы даже лицо вытянулось от удивления. — Да вы просто детектив, Флер. Когда?

— Года два назад. Она была уже слабоумной.

— Она и сейчас в таком же состоянии. Вам, конечно, трудно понять это, дорогая, но Наоми делала все, чтобы разрушить жизнь и семью тех, кто был в ее подчинении. Она и меня выбросила из той квартиры, в которой мы жили с вашим отцом. Нет, она никогда не позволила бы ему забрать вас в Лос-Анджелес. Но Брендон очень хотел это сделать, поверьте мне.

Флер понравилось, что Роза назвала се отца Брендоном, а не тем ужасным именем Байрон, которым называли его в Голливуде.

— А почему вы позволили ей выбросить вас из квартиры?

— Флер, чтобы понять это, нужно хоть немного пожить в Голливуде. Это самое жестокое место на земле. Сотни, тысячи молодых людей из кожи вон лезут, чтобы их заметили, оценили, дали работу. Большинство из них так и не получают своего шанса. Зато те, кому это удается, совершают гигантский прыжок вверх. Но для этого нужно выполнять то, что тебе говорят. Именно так поступил ваш отец.

— Но… Разве вы не возражали против этого?

— Конечно, возражала. Я боролась, как дикая кошка. Но потом поняла его и успокоилась.

— О Господи! — простонала Флер. Она вдруг почувствовала себя несчастной и оскорбленной.

Роза пристально посмотрела на нее.

— Флер, что я могу сделать для вас? Ведь вы же не просто так искали встречи со мной? Может, вы решили попробовать свои силы на поприще журналистики? — Она рассмеялась. — Должна предупредить вас, что я ненавижу журналистов.

Флер через силу улыбнулась:

— Нет, я просто хочу найти ответы на вопросы, которые давно беспокоят меня. Я никогда не считала, что вы должны это сделать, но, может, вы попытаетесь ответить на них?

— Хорошо, — осторожно сказала Роза. — Откуда вы узнали обо мне?

— Это очень долгая история. Кое о чем рассказал мне журналист по имени Джо Пэйтон. Недавно я услышала от него, что вы и мой отец.., были как Ромео и Джульетта. Это правда?

Лицо Розы озарила улыбка, известная миллионам кинозрителей.

— — Да, это правда, — призналась она. — Я очень любила этого сукиного сына. Действительно любила. Он был добрым, честным и нежным, хотя совершенно бесталанным. Извините, Флер, но это так. Мы были счастливы, живя в крошечной квартирке и почти без денег.

Я тогда подрабатывала официанткой в ресторане, а он качал бензин на автозаправке. — Роза снова посмотрела на Флер и грустно улыбнулась.

— А он.., он говорил вам обо мне?

— Да, конечно. Я уже сказала: он часто вспоминал вас и очень страдал, что вы далеко от него. Он также вспоминал свою мать и любил рассказывать романтические военные истории, напоминавшие прекрасные фильмы.

Флер вздрогнула:

— Боже упаси!

— Да, не дай Бог увидеть такой фильм. Но он всегда помнил о вас и гордился вами. Брендон не раз говорил мне, что непременно привезет вас в Голливуд, когда добьется успеха и заработает много денег. Правда, я всегда сомневалась, что ему удастся добиться успеха.

— Но все же это произошло?

— Да, он преуспел. Одному Богу известно, как ему это удалось. Впрочем, он был очень красив, необычайно фотогеничен и прекрасно держался перед камерон. — Роза налила Флер кофе.

— Я знаю, что ему помогла миссис Макнайс.

— Да, это так.

— Мне нравится, что вы называете его Брендоном, — вдруг сказала Флер. — Теперь я знаю, что вы действительно хорошо его знали.

— Да, это прекрасно звучит: Брендон Фитцпатрик.

Только в Голливуде могли сделать из него Байрона Патрика. Господи, как это глупо! А теперь все-таки скажите, что вы хотите узнать. ; Флер замялась, не зная, с чего начать.

— Это так трудно….

Роза гладила руку Флер, пытаясь успокоить ее.

— Пожалуй, я догадываюсь. Вы хотите знать, как все это случилось, не так ли? Как эта история попала в журнал и была ли она правдивой?

— Да, — сказала Флер. — И кто виноват в его смерти. Это интересует меня прежде всего.

— Именно этот вопрос до сих пор самый трудный.

Думаю, в этом были виноваты все — от Наоми до издателей журнала, опубликовавшего эту историю. Короче говоря, виной тому система Голливуда, которая перемалывала сотни неподготовленных людей. Да и ваш отец тоже был виноват.

— Вот этого я и не могу понять. Что он такого сделал?

— Во-первых, он нажил себе врагов. Во-вторых, мне кажется, что в какое-то время он… — Она умолкла, словно раздумывая, стоит ли продолжать. — Да, Флер, я думаю, что у него было несколько гомосексуальных связей.

— О-о-о!.. — воскликнула потрясенная Флер. — Боже мой!

— Разве вы не слышали об этом? — удивилась Роза, пожалев о своей откровенности. — О, Флер, простите.

Я думала, вы читали статью и слышали эти сплетни.

Наступила гнетущая тишина.

— Я всегда боялась этого, — сказала наконец Флер. — Я могла бы догадаться об этом со слов миссис Макнайс, но утешала себя тем, что она слабоумная старуха.

— Неужели вы не читали статью?

— Нет, — призналась Флер, — ее всегда прятали от меня. — Взглянув на Розу, она заметила, что та побледнела. — У вас есть эта статья?