Мой палач. Реквием (СИ) - Ромеро Екатерина Страница 40

Смотрю на нее и все такую же девочку вижу. Нежную, ласковую, чувствующую, только теперь в ее глазах что-то более взрослое плескается.

— Я. Люблю. Тебя!

Ася смотрит на меня, улыбается и плачет, а я ладони ее в своих лапах держу, не отпуская. Я никому в жизни этого не говорил, а ей готов повторить это сотни раз.

— Я тоже. Тоже тебя люблю, Тимур.

***

Я заметила его сразу. Бес сидел на коленях у могилы, усыпанной цветами. Я позвала его, но он не отреагировал, и тогда я подошла ближе, осторожно коснулась его широких плеч. Горячий, все такой же горячий.

Он поднял голову и я едва сдержала слезы, ведь Бес выглядел просто убитым горем. У него были красные потемневшие глаза, он весь словно осунулся, а его руки...Боже, его руки были все перебинтованы.

Я позвала Беса снова, но он как-то непонятно отмахнулся и я поняла, что он даже не узнал меня сразу. Все про проклятье говорил, тогда как я уже не могла просто. Это издевательство над нами и я так больше не могу.

Я опустилась перед ним на колени и приложила его перебинтованную руку к своему сердцу, которое уже едва не вываливалось из груди. Тимур замер, не шевелился, и как только услышал мое сердце, тут же обхватил меня и буквально впечатал в себя.

Как голодный дикий зверь, он прижимал меня к себе крепко, но не больно. Бес очень тяжело дышал и гладил меня по волосам, тогда как я вдыхала его запах и плакала.

От того, насколько сильно соскучилась, что давно уже простила и просто с ним хочу быть. К черту законы, гордость и правила. Я так скучала по моему Бесу, что уже просто невозможно ждать.

Я просила у него прощения снова и снова. Я видела, что Тимуру больно также, как и мне. А потом он просил прощения у меня и я впервые видела его слезы. Честные, искренние, которые отражали его страшную боль.

И я простила его. Обретя ребенка снова я поняла, что такое иметь настоящую семью и потерять ее. Я поняла полностью ненависть Беса, потому что сама прожила такую же.

Тимур прижимал меня к себе и целовал много и часто, как умел нежно, а я отвечала ему, а потом он сказал, что любит. Впервые за все это время, смотря прямо мне в глаза.

Сказал это прямо и я увидела, как блестят его окутанные болью красивые серебристые глаза и просто не выдержала. Я крепко прижалась к Бесу, роняя слезы. Я просто хотела быть с ним. Чтобы все закончилось. Чтобы все было хорошо.

Вытерев слезы я замечаю маленькое колечко, которое держит в перебинтованной руке Тимур. На его безымянном пальце такое же. Он все это время носил его. И мое сберег.

— Стань моей женой, Ася.

— Уверен?

— Да. На этот раз по-настоящему.

Улыбаюсь и протягиваю руку. Тимур надевает мне кольцо на безымянный палец, а затем целует в губы. Да, мы на могиле, но это неважно. Я снова его. И люблю еще сильнее, чем раньше.

— Мамочка!

Вижу Амели, Эмира и следующую за ними Маргариту.

— Пошли. Давай руку.

Тимур поднимается и за руку меня берет. Мы выходим из склепа и идем навстречу к детям, которые как раз бегают по двору. Как только Эмир видит Тимура, то сразу подбегает к нему и крепко обнимает, тогда как Амели застывает на месте.

— Папа Тимур! Я так скучал!

— Привет, Эмир. Я тоже.

Бес целует мальчика в макушку. Я вижу, как сильно Эмир привязан к нему. Невероятно просто.

— Дядя со шламом!

Амели ко мне подбегает и за мои ноги прячется от Тимура, который подходит к нам ближе и на корточки к ней опускается.

— Здравствуй, птичка.

Улыбаясь красиво, говорит Тимур, на что Амели все же выходит из своего укрытия и становится перед ним, теребя край куртки.

— Амели, не бойся.

— Я не боюсь.

Бес обнимет ее осторожно, к себе прижимает нашу крошку и я вижу как ему больно. Как он сильно скучал по дочери.

Амели изумленно гладит его по волосам маленькими пальчиками.

— Мам, у этого дяди волосы черные, прям как у меня!

— Амели, это не просто дядя. Это папа. Твой родной папа.

— Папа?

Киваю, едва сдерживая слезы. Она как две капли воды похожа на него. Амели вылитая копия Тимура.

— Иди ко мне, малыш.

Тимур целует дочку в щечку и берет малышку на руки. Эмир идет рядом. Я держу мужчину за руку крепко, не отрываясь. Мы вместе заходим в дом. В наш дом.

Глава 34

— Ты не бросила Эмира, хотя могла.

Зайдя в дом, говорит Тимур, кивая на бегающего по комнате мальчика.

— Не могла и не стала бы. Это наш ребенок. Пусть не родной, но наш.

— Твое сердце за нас двоих бьется.

Приобнимая меня, шепчет мне на ухо мужчина и лбом прикасается к моему виску. Вдыхаю его запах и голова кружится. Как же сильно я скучала по нему. Каждую минуту! Невероятно просто.

— Нет Тимур, у тебя тоже есть сердце я знаю, иначе ты бы не спасал меня тогда на казни и сейчас снова. От наркотиков бы меня не спасал, Амели бы не спасал, Эмира бы не забрал себе, не рисковал бы так, если бы ничего не чувствовал к нам.

Беру Тимура за руку осторожно, поднимаю голову, и в глаза яркие серебристые смотрю. Любимые глаза моего зверя.

— Я не могу словами передать, что тут у меня. Сильное. Такое…сильное, Ась.

Шепчет мне Бес и я киваю. У меня тоже самое внутри, трепетное, теплое к нему.

Садимся на диван, Тимур руки моей не отпускает. Совсем не отпускает от себя, а я и не хочу.

— Тимур, расскажи мне правду. Про моего отца.

Мужчина весь напрягается и я вижу, что ему сложно говорить, но все же хочу узнать правду.

— Твой отец посадил Булата на пятнадцать лет. Коршунов вел его дело, которое было засекречено. Булат ему отомстил, вынудив тогда признатся Сергея в том, чего тот не совершал. Он шантажировал его. Сергей сказал при мне то, что Булат хотел услышать, чтобы спасти тебя и свою жену, чтобы у вас был шанс, но не получилось. Твоя родная мать умерла от рака, а тебя отдали в детдом, откуда уже усыновили. Булат знал, что ты есть с самого рождения, а я ему просто верил. Как отцу родному верил тому, кто ребенка нашего похитил. Чтобы потом сделать с ней тоже самое, что и со мной. Ась, ты не дочь монстра. Это я монстр.

Тут же за руку его сильнее хватаю, прижимаясь к Бесу.

— Ты был тогда ребенком. Ты не мог знать. Не мог.

Вижу, как на лице Беса боль появляется, невыносимая, невосполнимая ничем. Он руки мои берет и к губам подносит, целует, тяжело дыша.

— Мне жаль, девочка. Я ненавидел тебя, я тебя презирал, тогда как настоящий убийца гулял на свободе.

— Тимур…иди ко мне.

Мужчина наклоняется, я тянусь к нему, прикасаюсь к его губам. Жесткая щетина колется, но мне все равно приятно. Он целует меня страстно, а я отвечаю. Нежно, осторожно, чувствуя внутри огромный трепет, боль и тепло.

— Гм…

Нас прерывает Виктор, который резко пятится назад, видя хищный взгляд Беса.

— Ах ты сволочь!

— Тимур, не надо!

Тут же за руку его хватаю предвидя, что сделает Бес с Виктором за обман, но он с легкостью высвобождает свою руку и подходит вплотную к Виктору.

Они молчат. Стоят напротив друг друга и я замираю, ожидая что Бес сейчас просто оторвет Виктору голову за то, что тот обманул его, инсценировав мою смерть и детей, но спустя минуту Виктор осторожно протягивает руку Бесу.

— Прости. Моя задача оберегать вас тут всех. Я не мог сказать, пока Ася сама не решила. Мне очень жаль, что ты этот ад пережил, правда. Я хотел, как лучше.

— Знаю, но не делай так больше. Никогда.

Басит Бес и крепко пожимает руку Виктору, а после оборачивается ко мне. Мы переглядываемся с ним взглядами, и я нахожу понимание в его глазах. Не злость, не дикость, как я думала, он меня по стенке за это все размажет, а понимание. Он понял меня, а я его. Наконец-то.

— Мама, смотри!

Амели носится с шоколадными конфетами в руках, а после прячется за моими ногами. Глазки на меня серебристые вскидывает, словно хочет что-то сказать.