The Мечты (СИ) - Светлая Марина Страница 41

- Привет, - вздохнула Женя и опустилась на ближайший стул.

- Оценила масштабы катастрофы? – осведомился Андрей Никитич, отвлекшись от вопросов кулинарного толка.

- Ну Климов в кои-то веки прав, - усмехнулась она, - полнейший армагеддец.

- Я у рабочих интересовался, сказали, что в 19:00 свернут деятельность на сегодня. Хоть тише станет. Планы на вечер имеются? – отец поводил бровями и улыбнулся. Это был его первый вопрос относительно ее амуров за пару недель с тех пор, как Женька «пропала». О том, с кем именно она пропадает, Андрей Никитич предпочитал не спрашивать. И насколько серьезно – тоже.

- Угу. В коридоре, в сумке. «Я люблю свою работу» называется.

Тут Юлька вскинула свои огромные глаза на нее, нож, которым она кромсала несчастную пекинскую капусту замер в воздухе.

- А твой мужчина не возражает? – как-то неуверенно спросила она.

- Сегодня у него вариантов нет, - отозвалась сестра, в который уж раз за день подумав о Романе как виновнике всех сегодняшних перипетий.

- А вы... – заикнулась Юлька и осеклась, снова уткнувшись в капусту. Вместо нее продолжил Андрей Никитич:

- Прости, если вопрос покажется тебе двусмысленным, но ты хоть иногда спишь? Перебьется твой главдракон, если ты сегодня обойдешься без работы на дом.

- Сегодня не перебьется, сегодня действительно надо.

- Права Юлька, - легко рассмеялся отец. – Я с твоей работой и правда внуков буду долго ждать. И то, пока кое-кто не закончит университет и не выйдет замуж, да, малявка?

«Малявка» снова замерла. Теперь уже недолго. Потом вымученно улыбнулась и пробормотала:

- Ну Юлька фигни не скажет... ладно, ужинайте без меня, у меня заданий поназадавали...

И с этими словами она резко отложила нож в сторону и рванула прочь с кухни. А через мгновение в глубине квартиры стукнула дверь в ее комнату.

- Что это с ней? – недоуменно посмотрела на отца Женя.

- Понятия не имею, - развел руками Андрей Никитич. – Экзамены скоро. Может, нервничает? Нагрузки у них бешеные.

- А еще торчит дома и вместо телефона в руках держит нож. Вот блин! – проворчала Женька. И уже через минуту она поскреблась к сестре и приоткрыла дверь.

- Ю-ю-юль!

- У! – тихонько и уныло донеслось из-под одеяла, которым малявка укрылась с головой, свернувшись калачиком на собранном диване.

- Что случилось? – спросила Женя и присела рядом.

- Нормально все, - снова прогудело потусторонним голосом. Мордочки своей Юлька не являла.

- Ну твое нормально видно невооруженным глазом. С Бодей поссорилась?

- Разошлись во взглядах на жизнь.

- Глупость какая! – Женя потянула на себя одеяло, пытаясь выудить оттуда сестрицу. – Помиритесь. Он хороший у тебя. Ю-ю-юльк!

- Он мудак! – пыхнула Юлька и порывисто вынырнула, всклокоченная и резкая. Глаза ее зло сверкали, а сама она была красной – то ли едва сдерживалась от рыданий, то ли очень разволновалась. – Ты же знаешь, да? Если он про тебя знает, то и ты про него!

Попробуй тут не узнай.

В первое же утро чуть не нарвалась на потрясающий семейный завтрак, с которого сбежала чудом, предусмотрительно решив, что пусть Бодя сам поговорит с отцом. И лишь вечером узнала, что Роман до сих пор не в курсе отношений его сына и Юльки – Бодька тоже предпочел промолчать, и уже тогда Женя почуяла неладное. Но объясняться пришлось самой, попутно узнавая все, чем не удосужилась озадачиться до сих пор и за что себя ругала. Например, уточнить Ромкино семейное положение, потому как женатые мужчины – это же табу, даже если отношения у нее с ним получатся краткосрочными. Однако успокоили ее быстро и весьма охотно – с женой главный холостяк Солнечногорска давно развелся, теперь он совершенно свободен, но у него двое детей, которых он любит. И старший сын вот иногда остается ночевать. «И с чего ты так переполошилась?»

Когда Моджеевский услышал, отчего она переполошилась и с кем встречается его чадо, то сначала долго ржал, потом сообщил, что у них с Богданом это, видимо, семейное. И в конце концов, объявил, что в таком случае у сына весьма неплохой вкус.

Женя попыталась было заикнуться, что, возможно, стоит притормозить и обдумать сложившуюся ситуацию, но уж что-что, а думать Роман не был настроен точно, что явно ей продемонстрировал, заткнув рот поцелуем. Он был скор на решения, и те вопросы, что не входили в сферу его интересов, быстро отодвигал в сторону. А Женька самой себе казалась слишком влюбленной, чтобы ему перечить. В конце концов, его же сын – ему виднее, как лучше.

Тем более, что и секс с этим мужиком – был весьма веской причиной согласиться на его очевидное легкомыслие. Равно как и многое другое, что он, сложившаяся и интересная личность, из себя представлял.

Она же никогда не была по-настоящему легкомысленной – и вот пожалуйста. Вообще все на свете забыла.

Потому сейчас, ругая себя за то, что ввиду собственной очарованности Моджеевским не стала вникать в происходящее более глубоко, ни разу не поговорила с мелкой и даже предпочитала не обсуждать с ней, ни с кем встречается, ни как там поживает обо всем знавший Бодька, будто опасаясь спугнуть свое неожиданное счастье, Женя хмурилась, смотрела на совершенно растерянную и очень злую Юльку и не знала, что с ней такой делать. Потому молча приняла тот факт, что пора возвращаться в реальность, кивнула и подтвердила сестрино предположение:

- Знаю, - а потом спросила: - Что случилось? Рассказывай.

Сестра закусила губу, сомневаясь стоит ли, но через секунду все-таки выпалила:

- Этот дурак говорит, что ты с его отцом из-за денег спишь. А я... что я должна была? Проглотить? Чтобы ты – и из-за денег! Это же надо было такую глупость придумать!

Женя замерла, не сразу найдясь, что ответить. Да и что тут ответить? Что-то такое она и предчувствовала с самого начала, но, уподобившись Роману, предпочла отогнать от себя неудобные мысли. Бодьку в чем-то даже понимала. Юльку было жалко. Первая любовь – и такая катастрофа. А все из-за нее. Ну вот как так случилось, что Богдан оказался Моджеевским-младшим? И что теперь делать?

- Мы расстанемся с Романом, - негромко проговорила Женя, - и ты сможешь помириться с Бодей. Он ведь правда у тебя хороший.

Юлька шумно охнула, булькнула, сжала в пальцах край одеяла, отчего побелели костяшки, и в ужасе уставилась на старшую. Говорить она смогла отнюдь не сразу, а когда все-таки смогла, голос ее напоминал шипение газированной воды при открытии бутылки.

- Ты с ума сошла? – донеслось до Женьки, одеяло было окончательно скинуто, Юлька резко села на месте. – Ты что за глупость сейчас сказала?! Тебе как такое в голову твою пришло? Я, по-твоему, сволочь, да? Я, по-твоему, не вижу ничего?!

- Дурочка ты малолетняя, - ласково проговорила Женя и притянула сестру к себе. – И я тебя люблю.

- Слишком сильно! Так нельзя! – проворчала Юлька. – Ты как будто мне всю жизнь отдаешь. Это нечестно.

- Ты преувеличиваешь. Да и честность здесь ни при чем.

- При чем! Очень при чем! Этот мажор безмозглый вздумал сказать, что ты его папу окрутила и что ты нечестная. Мы нечестные, Жень! Про тебя – это все равно что про нас всех. А я же знаю, что раз ты с ним, то значит – влюбилась. Ты же без любви бы не встречалась с ним, да?

- Определенно то, что он не дворник, добавляет ему очков, - рассмеялась Женя. – А то, что из-за его инициатив мне придется сегодня всю ночь проторчать над бумагами – не в его пользу. Но как бы там ни было, он мне нравится.

- А раз так, - невесело улыбнулась Юлька, немного начиная успокаиваться, - мы Бодьке еще покажем. Вот выйдешь ты замуж за его папашу, станешь его мачехой, будет знать. А то можно подумать, что мы недостаточно хороши для них!

- Это у тебя план мести такой?

- Вроде того. Ты папу когда обрадуешь? А то он вчера у меня допытывался, прикинь.

- Чем именно мне его радовать? – уточнила сестра.

- Что отхватила лучшего мужика!