Татьяна Тронина - Секрет нового имиджа Страница 41

– Это что такое? – спросила бабушка, поправив на голове бандану. – Может быть, и мне пригодится?

– Ах, не знаю, душа моя, – томно обмахнулась салфеткой, словно веером, вредная старушка. – Поймешь ли ты современные устремления?..

Оля не смогла сдержаться и прыснула – она сделала вид, что уронила вилку, и полезла под стол, чтобы справиться с приступом неукротимого смеха.

Рядом с Олей упала ложка, под стол залезла и мама, тоже с трудом удерживая хохот.

– Ой, не могу, – прошептала она. – Может быть, гипнотизера вызвать, чтобы он расколдовал нашу бабушку?..

– Мама, почему она слушает всякую ерунду?..

– Ну, где вы там! – сердито закричала сверху бабушка. – Куда вы там попрятались, мне перед гостьей неудобно!

Был первый день лета. Но уже давно стояла жаркая погода и летал тополиный пух. В этом году он появился необычайно рано, заставив всех чихать и то и дело почесывать нос, который раздражали невесомые назойливые пушинки.

Но Оле казалось, что первый день лета какой-то особенный, не такой, как все прочие. Воздух, что ли, дышал свободой и обещал необыкновенные летние приключения?..

Она вышла из дома очень рано и села на лавочку во дворе. Звонить Мусе она не решилась – у них дома, наверное, все еще спали. В субботнее утро все долго спят. Но сидеть дома в четырех стенах она не могла, ее так и тянуло подышать воздухом свободы, полюбоваться розовым рассветом, который раскрасил половину неба не хуже модного дизайнера.

– Ты куда? – сонным голосом спросила мама, когда Оля, быстро одевшись, кралась к двери.

– Мамочка, я только во двор, мне почему-то не спится, когда каникулы.

– Оля, только не вздумай опять пропасть на целый день! – строго произнесла мама и опять уткнулась в подушку.

На улице никого не было, только где-то недалеко шуршала метла, и этот звук почему-то успокаивал. «Ах, если б Муська тоже догадалась выйти! – мечтательно потянулась Оля. – Я бы ей рассказала про Никиту, про то, как мы с ним простились. Она же обожает всякие мелодрамы! Пожалуй, моя история ничем не хуже романов ее любимой Полины Истоковой».

В это время из арки вынырнул Витя на велосипеде. Лицо у него было мечтательное и немного отстраненное, как у человека, который полностью уверен, что никто за ним не наблюдает. Оля даже подумала, что с таким лицом, наверное, сочиняют стихи.

Увидев Олю, Виктор чуть не свалился с велосипеда.

– Эй! – махнула она рукой, засмеявшись. – Иди сюда, поболтаем.

Он послушно спрыгнул с велосипеда и подбежал к Оле, продолжая глядеть на нее, как на привидение.

– Привет! – сказал он с восторгом, неудержимо краснея. – А я думал, что только я могу встать в такую рань. Совсем не ожидал тебя увидеть!

– Не могу спать, когда каникулы, – пожаловалась ему, как и маме, Оля. – Даже чудно как-то. Бывало, когда будильник звенит в половине восьмого, я глаза не могу открыть, все лежу и мечтаю – еще минуточку, еще бы одну минуточку подремать, потом встаю с таким трудом, как будто мне на казнь идти. А сейчас проснулась, едва только солнце встало!

– Да, такова жизнь! – засмеялся Витя, садясь с ней рядом на лавочку. – Абсолютное несовпадение желаний и возможностей. А Муся твоя где?

– О!.. Я и не надеюсь увидеть ее раньше полудня!

Они с Витей засмеялись одновременно. «Странно, – подумала Оля, глядя на своего соседа. – Я ведь его тысячу лет знаю, но такое впечатление, будто в первый раз его увидела. Повзрослел он, что ли?..»

– А где твои прически? – спросил он.

– Да ну их, волосы жалко, – пренебрежительно качнула она головой. – И вообще, рано мне еще прически делать! Вот будет мне лет шестнадцать, как Эльке… Я к тебе завтра зайду, – добавила она решительно. – Именно к тебе, а не к тете Зине. Мне с тобой посоветоваться надо.

– О чем? – зачарованно спросил Витя.

– Мама обещала мне компьютер купить – вчера на семейном совете решили, когда были у бабушки в гостях. Небольшая консультация – где, что, почем. Ты ведь не против?

– Что ты! – с энтузиазмом воскликнул Виктор. – Да мы с тобой…

– И будем письма друг другу по электронной почте посылать! – перебила его Оля, мечтательно зажмурившись. – Хотя это глупо – посылать друг другу письма, когда живем на одной лестничной площадке.

– Вовсе не глупо, – возразил ей Витя. – Я вот что думаю. Иногда в письме можно больше сказать, чем когда глядишь в глаза друг другу. Вообще, письменная речь очень отличается от устной. Человек выражает свои мысли иначе, глубже, что ли.

– Забавно, – усмехнулась Оля. – Я подозреваю, что ты от меня что-то скрываешь. То, что ты не готов произнести, глядя мне прямо в глаза.

Витя вдруг вспыхнул и отвернулся. «По-моему, я опять выказываю чудеса бестактности и неделикатности. Ну мало ли что там у человека на уме, а я заставляю его наизнанку выворачиваться».

– Нет, это я так просто, – спохватилась она. – Если не хочешь, ничего не говори.

– Я все равно скажу, – пробормотал он, преодолевая нерешительность. – Какой смысл дожидаться того дня, когда мы начнем посылать друг другу письма. Ты, Оль, ты мне очень…

– Я знаю, – быстро сказала она, зажав его губы ладонью. – Пожалуйста, не надо.

Почему-то ей было больно смотреть, как он мучается. «И чего я к человеку пристала! – опять укорила она себя. – И так было ясно, что он ко мне неравнодушен! А я такая бессердечная, только о Никите думала!»

Странно, но о Никите она вспомнила сейчас без всякого сожаления, словно о таком периоде в ее жизни, который был и прошел, закончился навсегда. «Эпоха принцессы Феоны», – мысленно охарактеризовала она этот период своей жизни.

– Ты мне тоже нравишься, – сказала вдруг она.

– Правда? – переспросил он, широко открыв глаза. – Но я думал…

– Я тоже думала. Все прошло, потому что было ненастоящим. Я вот сейчас увидела тебя, когда ты выехал из арки на велосипеде, и так обрадовалась. Я еще никогда и никому так не радовалась.

Витя накрыл ее руку ладонью, и они долго сидели так, молча. «Можно обойтись и без писем, – мелькнула у Оли мысль. – Можно вообще ничего не говорить, вот так просто сидеть, держась за руки».

Внезапно дверь соседнего подъезда хлопнула, и на улицу выбежала Эльвира. Оля быстро отодвинулась – ей было неловко, что кто-то мог увидеть, как Витя держит ее за руку. Правда, в последний момент ей показалось, что тот хочет удержать ее, сжав ладонь, – и этот его порыв ужасно смутил и обрадовал ее. «Значит, все по-настоящему! – с раскаянием подумала она. – Господи, как же я раньше не замечала такого хорошего человека!»

– Вот еще одна ранняя пташка! – засмеялась она, глядя на Эльвиру, которая направлялась в их сторону. – Привет! Тебе тоже не спится?..