Диана Морьентес - Испытание чучвств Страница 41

Запах из духовки пробудил животные инстинкты и привлек на кухню мужскую особь. Пытаясь скрыть свои любопыственные мотивы, Макс поинтересовался как бы невзначай:

— Малыш, тебе чем-нибудь помочь?

— Нет! Я же объяснила, сегодня ты должен ничего не делать! — непререкаемо заявила Наташа.

Но уходить Максиму уже не хотелось. Жадно и с предвкушением сделал глубокий вдох:

— Форель! — промямлил он, закрыв глаза от удовольствия. — Да?

— Ну ничего себе! — удивилась девушка. — Ты даже марку рыбы узнаёшь по запаху?

— Просто форель я узнаю даже там, где ее нет. А это что за уникальная субстанция? — спросил он, взяв миску и понюхав содержимое. — Ты выявила пятое состояние вещества? Претендуешь на Нобелевскую премию?

И тут Наташа неожиданно задумалась, даже на пару секунд перестала тереть сыр. Твердое, жидкое, газообразное…

— Пятое? А четвертое какое? — взглянула она на любимого своими красивыми глазками в длинных ресничках.

— Плазма, — Максим сел за стол рядом с ней и принялся объяснять: — Вообще, плазма — это частично или полностью ионизированный газ, но некоторые ученые считают ее отдельным агрегатным состоянием.

— О-ба-на! — улыбнулась Наталья очаровательно. — Молодой человек, Вы произвели на меня неизгладимое впечатление! Можно с Вами познакомиться? Откуда Вы столько знаете?

— Я учитель физики, — так же очаровательно улыбнулся Макс. — Так все-таки что это такое в чашечке?

— Сырный соус к гренкам. Между прочим, рецепт я нашла в твоем журнале.

— А ты читаешь мужские журналы?

— Да! Своих врагов надо знать в лицо!

Девушка засыпала сыр в «уникальную субстанцию», убедилась, что он полностью растворился в соусе, и, наконец, извлекла содержимое духовки.

«Накрыла» пол в комнате на овальном толстом пушистом ковре. В этом доме отличное отопление, зимой даже время от времени приходится открывать окна, если на улице не очень холодно. И босой мужчина, одетый только лишь в тонкие прямые пижамные штаны из блестящей атласной ткани темно-серого цвета… По просьбе смущающихся он перестал ходить дома в трусах, но так выглядел намного загадочнее.

Принесла бутылку вина и два новых бокала — нарядных, с приятной аппликацией в виде белой зимней картинки. Протянула Максиму вино и штопор.

— Откроешь?

Немножко отступила от своего графика, все же попросив его хоть что-то сделать, но Максим выполнил ее просьбу без колебаний.

— Я не очень разбираюсь в винах, — поясняла девушка, — поэтому купила такое же, какое у тебя недавно закончилось. В журнале написано, что к этому сыру подходит хорошее белое вино.

Максим наполнил бокалы и вручил подруге один из них. Макс очень любит проводить время вот так: при свечах, с приятной ненапрягающей музыкой, с вином и такой симпатичной компанией…

— Не пей на голодный желудок, — посоветовал он и робко добавил: — А то опьянеешь, начнешь ко мне приставать…

Наташа смутилась и взамен решила смутить и его:

— А разве ты этого не хочешь?

Но он, как всегда, оказался непредсказуем. Ответил прямо:

— Хочу.

Посмотрел ей в глаза так, словно вглядывался мимо своего отражения в них, и Наталья, спрятав от него лицо, принялась отчаянно потрошить свою рыбину вилочкой. Пора уже перестать надевать на мужчин собственную маску. Они не такие. Они не любят намеков, понимают их совсем не так, как рассчитывают девушки. Они — существа другого уровня, с другими целями. Это иногда повергает слабое население планеты в слезы. Как сильны и элегантны они в миру, и как уязвимы в постели!

— Макс, — пробормотала она извиняющимся и нарочито ласковым голосом, — я думала, мы договорились вести себя, как друзья…

— Насколько я помню, именно ты была против такого договора.

Чтобы взять себе тайм-аут и призвать на помощь остатки дипломатичности, Наташа принялась намазывать на гренку сырный соус. Потом протянула этот бутерброд Максиму.

— Это тебе, — улыбнулась она с трудом от волнения. Он сильнее, чем привык быть с ней. Вот так, одним взглядом, он может сломать ее, но почему-то не делает этого. Наташа держала протянутую ему гренку и видела, как дрожат собственные пальцы.

— Спасибо, — благосклонно принял он подношение и, откусив, прикрыл глаза от удовольствия.

Чтобы не заставлять ее мучится дальше, выдумывая отговорки, просто поднял свой бокал:

— Давай выпьем за тебя! За девушку, которая удивляет меня до сих пор, начиная с того, что прекрасно готовит, и заканчивая тем, что стойко говорит мне «нет» уже не в первый раз.

Хоть Наташа и чувствовала свою вину, но в голосе Максима упреков или обид не слышала. Он улыбался ей — настолько легко, что ямочки на щеках даже не были заметны. Тысячи огоньков — казалось, что тысячи! — отражались в его бокале и в глазах. Наташе хотелось верить, что и она сейчас выглядит в свете свечей так же привлекательно. Сделала глоток вина и ощутила себя невероятно взрослой: романтический ужин вдвоем, точнее, романтический пикник… Мужчина рядом — красивый, мужественный, сексуальный… По его лицу так трудно угадать: то ли он безукоризненно серьезный, то ли неисправимо легкомысленный. Поставили свои бокалы на паркет, за пределы ковра, чтобы не пролить, и снова принялись за рыбку вперемежку с невесомыми разговорами.

Наташе показалось, что ей Максим подливает больше, чем себе. Хотя это вполне объяснимо: пищу она всегда запивает большим количеством жидкости. А когда закончили свою трапезу, Наташа уже чувствовала себя полноценно пьяной. Изо всех сил старалась сосредоточиться, но зрение было таким, словно кружится голова. Очень удачно отнесла все тарелки на кухню: ничего не рассыпала и не уронила.

Потом вернулась к Максиму, закрыв за собой дверь комнаты, и сев на сей раз к нему поближе из-за отсутствия «стола», снова взяла свой бокал. Мужчина обнял ее, и они так и сидели на полу, опершись спинами на диван. Максим только с Наташей понял, как удобно с девушкой-левшой. Вот сейчас, например, их «второстепенные» руки заняты объятиями, а «ведущие» держат бокалы. Точно так же «ведущими» руками можно было бы искусно и ловко ласкать друг друга…

— Я поняла! — воскликнула девушка. — Раз я по трезвому не делаю то, что ты хочешь, так ты решил напоить меня!

— Что ты! Я никогда не соблазняю девушек таким образом! Пьянеешь?

— Да. Я уже не могу остановить свой взгляд на чем-то конкретном.

— Да ну, брось! Мы еще даже бутылку до половины не допили! Да по тебе и не скажешь. Ходишь пока не зигзагами, глаза… — Макс заглянул ей в глаза, — ясные, еще открытые… Может, ты просто боишься быть пьяной?