Лайза Браун - Внук Дьявола Страница 42

При этой мысли Лейни изо всех сил вцепилась в то, что оказалось под руками. В плечи Колли. Что-то она должна была вспомнить об этих плечах, но она не могла сосредоточиться, Лейни была слишком поглощена его лицом. Он перебросил петлю через ее голову.

– Продевай сюда руку.

Выполнив приказание, она с силой ухватилась за его запястье и оказалась вдруг так близко от него, что их щеки соприкоснулись. Лейни негромко ахнула. Колли одной рукой подхватил ее под водой, и она перекатилась через него.

– Теперь вторую, – отрывисто бросил он.

Опять их тела коснулись друг друга. Она попыталась на этот раз прикрыть глаза, но тщетно. Его руки обнимали ее, а лицо было так близко, что она могла бы дотянуться губами до его губ.

Все ее силы уходили на то, чтобы сохранять хладнокровие, и следующее движение Колли застало ее врасплох. Его ладони легли ей на груди, и ее тело внезапно захлестнула холодная вода.

– Колли! – задыхаясь, выкрикнула она.

Она начала погружаться и опять ухватилась за него.

Под его смуглой кожей течет красная кровь; на таком расстоянии это было ясно видно.

– Мне нужно убедиться, что веревка легла на место, – как бы оправдываясь, проговорил он.

– И как?

Она вновь держалась за его плечи.

– По-моему, все правильно. Проверять еще раз некогда. – Он взял ее ладони в свои. – Держись за веревку. Нет, не здесь, выше. Над петлей. И ни в коем случае не выпускай ее.

Лейни попыталась ухватиться за веревку и не смогла – онемевшие пальцы не слушались ее. Колли накрыл ладонями руки Лейни и сжал ее пальцы. И опять они прижимались друг к другу; ноги их переплелись под водой, как и руки над поверхностью.

Он замер. Заглянул в ее глаза.

Он поймал ее; ей некуда было деваться.

Его губы так близко, а глаза у него такие глубокие… О да, они очень близки сейчас, раз она видит в темноте коричневые огоньки в его глазах. Колли задержал дыхание, и она сдалась на милость победителя.

Это был поцелуй, краткий счастливый миг посреди отчаянной схватки за жизнь.

Просто поцелуй. Вкус на губах… Сладковато-горький вкус прошедшего.

Так близко его лицо! Его теплое дыхание. Прикосновение его губ.

И внезапный, опаляющий жар.

Ей было так холодно все эти три года, а здесь, в ледяной воде, к ней вернулось тепло. Его губы горят, и сладостный их жар проникает внутрь, в самые потаенные глубины.

Она высвободила одну руку, опустила ее и погладила Колли по щеке, не отпуская его губ.

А затем – его шею. Плечо.

Удивительно, какая шершавая здесь кожа. А в других местах она тугая и шелковистая. В каком-то уголке памяти Лейни сохранились воспоминания о прикосновениях к нему, но до этой минуты она не смотрела на его кожу, слишком она была поглощена его близостью. А сейчас ей показалось, что взглянуть – это очень важно, и она оторвалась от его губ и открыла глаза.

– Колли, – прошептала она, содрогаясь.

Прямой шрам на его плече соединялся с другим, полукруглым, более глубоким шрамом под ключицей.

Зловещие белые линии, явственно выделяющиеся на темной коже.

Он отпустил ту ее руку, что все еще сжимала веревку над головой.

– Не надо, – решительно сказал он, взял Лейни за подбородок и попытался отвернуть ее голову в сторону. Она сначала сопротивлялась, а потом посмотрела ему в глаза. Он тяжело дышал. – Если будешь смотреть, то вспомнишь, что меня нужно ненавидеть.

И тогда она с фотографической четкостью вспомнила тот день, когда Колли получил рану. И другое тоже внезапно вспомнилось ей: сладость его поцелуев, счастье от его близости. «Ложись, Лейни», – сказал он ей тогда, и она охотно подчинилась.

Она видела кровь, видела, как он падает, как лежит бледный и неподвижный.

Несчастный случай.

Не раздумывая, она опустила голову и поцеловала самое страшное место – то, где скрещивались два шрама.

– Что ты делаешь…

Он говорил с таким трудом, что она едва понимала его. Его сердце колотилось, как будто в груди у него тикала бомба с часовым механизмом.

Он прижал ее голову к своей груди.

В воде он всегда был ее защитником. Этот колодец на несколько мгновений принадлежал только им, в этом заколдованном царстве не действовали никакие силы, разлучавшие их. Они находились совсем рядом со стенкой колодца, так что сверху никто не мог их увидеть. Неожиданно Лейни получила свободу ласкать его, утешать его.

Три года оба они страдали в одиночестве.

Времени на дальнейшие размышления уже не оставалось, так как Уэй что-то кричал сверху. Колли быстро отпрянул от Лейни, тяжело дыша, как загнанный зверь. По-видимому, сама Лейни дышала так же. Откашлявшись, он наконец крикнул тем невидимым людям, что ждали у края обрыва:

– Тяните медленно!

– Колли, – с трудом выговорила Лейни, когда веревка натянулась. – Мне больно.

– Потерпи, малышка, мне некогда было закрепить получше. – Тяжелое, прерывистое дыхание выдавало его состояние. – Подайся чуть вперед, чтобы не тереться спиной о веревку. И отталкивайся здоровой ногой от стенки.

Лейни попыталась последовать совету, но от болезненных ощущений не избавилась. Веревка немилосердно резала подмышки. Но хуже всего ей пришлось на самом верху, когда нужно было отпустить веревку и полностью довериться лежащему на животе на краю обрыва Уэю. Лицо его покраснело от натуги, когда он вытягивал Лейни за руки. В какой-то момент ей показалось, что она не выдержит и руки вот-вот выдернутся из суставов, но тут же она, обессиленная, рухнула на землю у его ног.

– Ты можешь встать? – спросил Уэй.

Лейни поднялась было, но правую ногу тут же пронзила острая боль, и она упала на колени.

– Нет, не получается, – виновато прошептала она.

Престон сделал шаг вперед.

– Давай, Лейни, подымайся. Обопрись на меня.

Почему-то ей вдруг показалось, что Престон Ролинс здесь лишний, его присутствие неуместно. Наверное, там, внизу, в воде, оказавшись в прошлом, она начисто позабыла о нем. А он тем временем обнял ее за талию и зарылся лицом в ее мокрые волосы.

– Прости меня, детка. Господи, – шептал он, – да как бы я жил, если бы с тобой что-нибудь случилось?

С помощью Престона Лейни кое-как дохромала до патрульной машины Уэя и упала на сиденье, а Тейт, видя, что ее бьет дрожь, накрыл ее двумя полотенцами. Дрожала она, конечно, не от холода, а скорее от сознания, что опять находится в безопасности, что земля никуда не уйдет из-под ее ног и она уже не заключена в узком каменном мешке.

И еще ей нужно было снова привыкнуть к настоящему. Путешествия во времени не проходят бесследно.

«Я целовала его губы. Его плечо. Его шрамы. Я помнила, где и когда он их получил. И я хотела его…»