Влюбленные антиподы (СИ) - Горышина Ольга Страница 43

Он замолчал.

— Ты к чему это вспомнил?

Сердце сжалось. А вдруг он догадался…

— Да так… Мать его потом плакала: и не потому что сыну не понравился секс, а потому что ее мальчик вырос. Но я скажу тебе так: нихрена мы не вырастаем, когда начинаем трахаться. Мы остаёмся такими же безответственными дураками… Некоторые на всю жизнь.

Он вдруг свалился с меня вместе с подушкой. И лёг просто на матрас, прикрыв ей свою грудь. Чего там прикрывать? Мне даже свою прикрыть не хотелось. Непонятно почему… Просто в доме было жарко.

— С вами все сложнее. У вас действительно это может закончиться плохо. Потому сегодня этим делом заниматься не будем. Без обид.

— А чем будем?

— Погулять сходим. До моря, — он повернулся на бок, и между нами оказалась эта несчастная подушка. — Я говорю, до моря…

— Иди нафиг… — я и головы не повернула.

— Там не больше трёх километров будет… А у нас столько мяса на ужин… И терять калории в постели мы не сможем… Вставай, ленивая задница, пошли гулять… Ты вообще-то не в постели валяться сюда ехала…

Я приподнялась, но лишь на мгновение. Во второе я уже снова лежала… К счастью, на подушке…

— Даш…

Кузьма долго отрывался от моих губ, долго. Неужели это я не отпускала их?

— Даш, ты помнишь свой первый…

Я перестала дышать — ну какого фига!

— Поцелуй?

Я выдохнула:

— Да…

— А он у нас был общий? — спросил Кузьма, зажав мне щеки ладонями, чтобы я не увернулась от очередного поцелуя. Да разве ж я уворачивалась?

— Ты его помнишь?

— Значит, и ты не забыла… — он коснулся моих губ. Ещё легче, чем тогда, почти полжизни назад. — И я не собирался тебя трахать, честно…

— В двенадцать лет? Когда мне было восемь? — нервно хихикнула я, перебив его на полуслове.

— Дура! — выплюнул он мне в нос и поймал самый кончик зубами. — Вчера, когда поцеловал тебя перед сном. Мне просто хотелось вновь пережить то чувство… Вот после первого поцелуя взрослеешь, а секс — это так, фигня…

Он снова скатился с меня, теперь уже на пол.

— Ну ты долго будешь валяться, клуша? Тебя на свидание пригласили. На берег моря.

— Четыре километра.

— Три.

— Два?

— Один, ноль, пуск!

И он дернул меня за ноги. К счастью, голова моя осталась на матрасе — комната слишком маленькая. Этот дурак ещё локти себе о стену отбил. От чего-нибудь мужики взрослеют? Ну хотя бы чуть-чуть…

Глава 41 "Чудоюдорыбакит"

— Вот доказательство того, как полезно иногда ходить пешком! — точно воззвание выдал Кузьма и жестом Ленина указал на шлагбаум, перегородивший наш путь через километр, максимум полтора от ресторана, где официально началась наша прогулка.

Я оглянулась — береговая дорожка настолько узкая, что тут с пешеходами только мотоциклы разойтись могли. А развернуться легковушке — уж извините. Если только задом ехать по крутому бережку с километр. Я как представила такую поездочку, так меня аж мутить начало. Где был знак? Никакого знака не было! Знай и люби свой край — таков, видимо, хорватский девиз. А петляла асфальтированная тропиночка, как настоящий серпантин. Что за очередным поворотом, большой вопрос… или большая задница в виде шлагбаума.

— Посторонним с машинами вход воспрещён. Частная территория.

Кузьма шутил, потому что был пешеходом. За рулем при таком раскладе он бы матерился. А за руль я его чуть не усадила — так что материли бы меня. Но куда, куда же тогда постоянно ехали машины? Наверное, в частные дома, которые мы оставили позади минут так пятнадцать назад. Я не заметила их исчезновения, потому что смотрела на море. Оно перестало быть ультрамариновым. У камней еще плескалась голубоватая вода, а дальше, подернутое мелкой рябью, лежало сероватое море — оно хмурилось и ворчало на редких пловцов, которые ждали вечерней прохлады, чтобы переплыть бухту. Кузьма смотрел на них с неприкрытой завистью, и я поняла — не будь рядом меня, он бы бросился в воду и превратился в дельфина.

— Даш, что там?

Где? Я смотрела на горы — небо оставалось еще светлым, и зелень горных круч оттеняла оранжевую черепицу прибрежных домишек: был бы со мной телефон, получилась бы милая фотка-открытка, чтобы послать сестренке в качестве привета с морского курорта. Но телефон взять мне не дали, как не дали и отдыха ногам.

— Вот там, в воде! — добавил Кузьма, поняв, что я так и не нашла его ориентира.

За шлагбаумом начиналась территория какого-то отеля. Мы стояли напротив обнесенного забором бассейна с бирюзовой водой и пустыми шезлонгами. Только за одним столиком возле летнего бара сидела немолодая компания — по речи и неистовым взрывам хохота — пьяных французов. Впереди нас к узенькому пляжу с шезлонгами каскадом спускалось здание самого отеля, а в воде… Что было в воде, я не видела.

— Даш, ну куда ты смотришь? Вон же! — Кузьма чуть по уху мне не съездил, протягивая указующий перст прямо над моим плечом. — Водоворот. Меня глючит или это какое-то животное?

— Какое? — спросила я, найдя наконец глазами бурлящую воронку.

— Выдра?

— В море?

— Что ты меня спрашиваешь? — Кузьма съездил мне по второму уху, чтобы поставить перед носом телефон и увеличить картинку на видео. — У меня по зоологии пара была… Ну, — его тяжелый подбородок сделал воронку мне в темечке, — перевернутая, но я все равно понятия не имею, что это… Ну вынырни ты уже, чудо-юдо-рыба-кит!

Мы простояли так аж минут пять — а если быть точными, то пять минут и двадцать три секунды, ведь Кузьма снимал ролик, надеясь запечатлеть чудо, но чудо не вынырнуло, а вот я вросла в землю сантиметров на пять под давлением стопудовой головы, которая выдавала в школе знания на перевернутую двойку!

Вдруг эта голова расхохоталась — неистово. Даже громче французов. Наверное, бедные господа-отдыхающие-лягушатники подавились коктейлями и замолчали, наблюдая через прутья клетки за двумя мартышками, прыгающими у берега, то есть за нами.

— Я сегодня тупой в кубе! — воскликнул Кузьма, пройдясь телефоном мне по носу. А неуклюжий прямо-таки в геометрической прогрессии! — Похоже, это трубы из бассейна выведены в море.

— Хорошо, что не чудовище морское, а то бы я плавать не стала…

— А кто б сомневался! — теперь его рука пережала мне шею с ярко выраженным желанием придушить. — Тебе бы только повод найти от спорта отлынять или отлынить… Как будет правильно?

И он с такой силой прижался к моей щеке, что я почувствовала едва-едва пробивающуюся щетину. Ну и рот мой сплющился до невозможности произнести и слово.

— А никак не правильно, — продолжал Кузьма философствовать, между делом работаю корщеткой. — Девушка кем должна быть? Студенткой, комсомолкой… Ну, комсомолку, вычеркиваем из-за смены коммунистического строя капиталистическим, а вот спортсменка остается на веки вечные, — Кузьма крутанул меня к себе и ткнулся носом мне в нос, пробурчав: — Не может же девушка быть просто красавицей… Этого мало.

— Для чего? — откинула я голову, чтобы получить свободу, но получила поцелуй. Все в тот же нос.

— Чтобы нравиться мальчикам…

— Смотря каким мальчикам…

Нравиться этому мальчику не входило в мои планы. Нам просто не надо было прыгать в кровать при свете дня. А ночью все кошки серы. А серые кошки ему нравятся — сама видела: он их в ресторане сливками кормит…

— Мне, например…

— А какого фига мне тебе нравиться? — я теперь наоборот опустила голову, и мы столкнулись лбами. — Куда ты денешься с подводной лодки в эту неделю? А потом будем делать вид, что незнакомы. Питер — город маленький, но я езжу на метро, а ты на машине, так что мы вряд ли встретимся.

Кузьма отступил от меня, прямо к берегу и брякнул:

— Первый поцелуй, первые отношения, у меня все с тобой первое…

Я замерла, почувствовав непреодолимое желание съездить ему по морде. Если понял, так и скажи. Хватит уже недоговаривать!

— Я вообще с девушками редко по второму разу встречаюсь, а несколько дней подряд уж точно нет… А мы уже три дня вместе…