Малыш от генерального - Мария Сергеевна Коваленко Страница 43

Секретарша у меня теперь тоже была из оперативников. Несмотря на спецкурс от Брошкиной, готовить кофе она так и не научилась. Улыбку на ее лице никто никогда не видел. Зато, по уверениям Штерна, за несколько секунд хрупкая девчонка легко могла уложить лицами в пол трех тренированных бойцов.

Без защиты не остался никто. Даже Карину, засветившуюся на последней презентации, я сослал на Лимассол обновлять загар.

Аглае о таких деталях, конечно же, никто не рассказывал. Для меня вполне хватило обморока в больнице.

Теперь вся информация для нее качественно фильтровалась. Изображающий ковбоя в отпуске Бадоев выполнял сразу несколько задач. Причем совсем не тех, о каких думала моя мышка.

Возможно, это было нечестно. Кто-кто, а моя девочка точно не заслуживала лжи. Но в честные игры я уже наигрался.

- Осень в этом году будет долгой,  – протянул Бадоев, зажимая между зубов очередную зубочистку.

Я оглянулся на закрытую дверь квартиры, где сладко спала Аглая. Натянул на голову капюшон толстовки и вдохнул прохладный сырой воздух из открытого окна на площадке.

- И холодной, - дополнил Бадоева.

С нашей встречи после УЗИ прошло три дня. Впервые мне удалось остаться со своим начбезом наедине. Вопросов, которые нужно было решить, собралось много, а разговаривать не хотелось.

Просто стоял бы так и дышал. Без мыслей, без задач. Будто ничего особенного вокруг не происходило, а крепкого телосложения мужики под окнами - обычные жильцы, которые решили вечерком покурить на свежем воздухе.

- Все еще нет желания рассмотреть мою идею? – Увлеченный изучением облаков, Бадоев даже не покосился в мою сторону.

- О нашем общем друге?

- Ну, я вроде больше никого в бетон закатать не предлагал.

- Еще Штерна пару раз порывался.

- Ай, - начбез цокнул языком, - на этого еврея только бетон переводить. Все равно, падла, выберется.

- Он такого же мнения о тебе.

Я вспомнил давний разговор со Штерном. Тогда еще его главным геморроем был Бадоев, который умудрялся перехватывать свидетелей и собирать все улики. С тех пор словно вечность прошла. А реально... меньше месяца.

- Так как с Герасимовым? – на лице моего начбеза не осталось и тени веселья. – Три дня уже после аварии на стройке. Для этой скотины большой срок. Какой сюрприз на этот раз?

Раньше я еще задавался вопросом: «Как Бадоев получает информацию?». Даже разжалованный в телохранители, он умудрялся узнавать обо всех подозрительных случайностях и ЧП сразу.

Его бывшие подчиненные не всегда были в курсе. Временный заместитель не звонил ему и не писал. Борьба с утечкой информации шла полным ходом. А этот орел... он будто имел прямой доступ к базам Штерна.

С параноидальной защитой Димы – нереальное умение. Тот страховался таким количеством способов, что и разведке нечего было ловить. Но других объяснений, как Бадоев умудряется все знать, у меня пока не находилось.

- Ту аварию мы замяли. Как в случае с ДТП, исполнитель будто растворился в воздухе. После него комиссия госнадзора нашла несколько нарушений техники безопасности, и пришлось раскошелиться.

- А не всплывет потом... кхе, щедрость барская? – Хмурый взгляд как дуло пистолета коснулся виска.

Это был именно тот вопрос, который грыз меня самого уже четвертый день. Из-за него вместо поездки с мышкой к врачу пришлось до вечера обивать пороги чиновничьих кабинетов. Из-за него понадобилось направлять своих людей даже в строительные бригады.

- Я уже зарекся делать ставки. С Герасимовым это даже не казино, а какое-то спортлото.

- Национальная лотерея! – важно поправил Бадоев.

- Точно. Но еще один косяк, и чувствую, соглашусь на твой куб бетона.

- Угу... – Зубочистка из одного уголка губ переместилась в другой. – Проблем потом, конечно, не оберемся. Хотя, подозреваю, желающих мешать раствор тоже будет много.

- Мне главное ее не запачкать. – Я даже указывать на дверь квартиры не стал. Знал, что этот сторожевой пес и так поймет.

- Ее пачкать нельзя! – в голосе Бадоева прозвенела такая сталь, что ревность невольно кольнула.

- Надеюсь, новости по телевизору больше не идут?

- Я в жизни столько футбола не смотрел. Скоро правила выучу, и какая нога у какого футболиста кривее другой.

- Всегда можно переключить на балет. – Я буквально физически почувствовал, как напряжение внутри стало отпускать.

- Не, с этими бабами... – Бадоев выкинул зубочистку. Снайперски попал в голову одного из охранников внизу и потянулся. - Лучше футбол. Чтобы даже в сторону телика смотреть не хотели. Чтобы ковырялись в своих бумажках, делали умный вид перед монитором и верили тому, во что нужно верить.  

Спорить у меня и мысли не возникло. Спокойная, счастливая Аглая была сейчас единственным светлым пятном в жизни. Ради нее хотелось возвращаться домой и просыпаться по утрам. Ради нее удерживал себя от глупостей. А ради признания, которое произнесла недавно, вообще хотелось весь шарик земной перевернуть.

Несмотря на усталость, никогда не чувствовал себя таким живым как сейчас. Больше не хотелось убиваться сутками на работе. Даже прошлое не отпустило.

Я не думал о нем. Не вспоминал. Любил свою мышку так, что ни в сердце, ни в черепушке не оставалось мест для других.

Но что там было про полную задницу?

Даже сейчас, когда от проблем не получалось нормально вздохнуть и, казалось, я уже на самом дне, она нашла способ постучать снизу.

О том, что у нас очередные неприятности, можно было догадаться и без неожиданного визита Штерна.  Хватило другого намека. Всю ночь во сне я сидел в больничной палате и смотрел на пустую кровать, где раньше лежала Настя. Даже уйти не мог. Как только поднимался, какая-то невидимая сила вжимала в кресло и заставляла «наслаждаться» дальше.

Не знаю, как выглядел после ночи, но Аглая ходила за мной хвостиком. Тревожно заглядывала в глаза и просилась поехать