Сьюзен Филлипс - Итальянские каникулы Страница 43

— Мы все пойдем, хорошо? — оживилась Джулия. — На рассвете. Лучше после дождика. Наденем старые сапоги, захватим корзины и наберем лучших грибов во всей Тоскане.

Рен принес высокую тонкую бутылку золотистого винсанто, местного десертного вина, блюдо с грушами и сыры различных сортов. Одна свеча в люстре погасла. Откуда-то раздался крик совы. Ужин явно затянулся, но это была Тоскана, и никто не спешил встать из-за стола. Изабел пригубила винсанто и снова вздохнула.

— Еда была выше всяких похвал.

— Рен готовит куда лучше Витторио, — поддела Джулия.

— И куда лучше, чем ты, — не остался в долгу муж, лукаво улыбаясь.

— Но не так хорошо, как мама Витторио.

— Ах, мамочка… — покачал головой Витторио, целуя кончики пальцев.

— Чудо еще, Изабел, что из, Витторио не получился mammoni, — заметила Джулия и, увидев озадаченное лицо Изабел, пояснила: — Это… как там по-английски?

— Маменькин сынок, — улыбнулся Рен. Витторио засмеялся:

— Все итальянские мужчины — маменькины сынки.

— Истинная правда, — кивнула Джулия. — Они традиционно живут с родителями до женитьбы. Мамочки для них готовят, стирают, бегают за покупками, обращаются как с маленькими королями. А мужчины потом не хотят жениться, зная, что женщины помоложе вроде меня не желают прислуживать им, как их мамаши.

— Зато ты согласна на другое, — хмыкнул Витторио, обводя пальцем ее голое плечо.

Плечо Изабел закололо иголочками, а от многозначительного взгляда Рена кровь прихлынула к щекам. Она видела этот взгляд на экране, как раз перед тем, как ничего не подозревавшая женщина находила безвременную кончину. Все же… не самый плохой способ уйти.

Джулия прислонилась к мужу.

— Все меньше итальянских мужчин хотят идти к алтарю. Поэтому в Италии такая низкая рождаемость. Одна из самых низких в мире.

— Это правда? — спросила Изабел. Рен кивнул.

— Если положение не изменится итальянское население будет уменьшаться наполовину каждые сорок лет.

— Но это католическая страна. Разве здесь нет многодетных семей? — удивилась Изабел.

— Почти, — ответил Витторио. — Большинство итальянцев даже не ходят в церковь. Мои американские гости поражаются, узнав о том, что в стране католицизм исповедует весьма малый процент населения.

Огни автомобильных фар, появившиеся на дороге, прервали разговор. Изабел глянула на часы. Начало двенадцатого, немного поздно для гостей.

Рен поднялся:

— Пойду посмотрю, кто это.

Через несколько минут он вновь появился в саду вместе с Трейси Бриггс, устало помахавшей Изабел:

— Привет.

— Садись, ведь едва на ногах держишься, — проворчал Рен. — Сейчас принесу тебе поесть.

Пока он ходил на кухню, Изабел познакомила ее с гостями. Сегодня на Трейси было уже другое платье для беременных, очевидно, дорогое, но безобразно помятое, и все те же поношенные босоножки. Но несмотря на все, выглядела она потрясающе.

— Как экскурсия? — спросила Изабел.

— Прелестно. И ни одного ребенка.

Рен притащил тарелку с горой остатков от ужина, со стуком поставил перед Трейси и наполнил бокал водой.

— Ешь и убирайся домой.

У Витторио вытянулось лицо.

— Давным-давно мы были женаты, — пояснила Трейси, — и с тех пор Рен меня недолюбливает.

— Ради Бога, не торопитесь и отдыхайте, — попросила Изабел. — Рен, как всегда, до ужаса бесчувственный.

Не настолько бесчувственный, однако, чтобы не покормить Трейси.

Та с надеждой взглянула на дом:

— Тут так мирно. Одни взрослые.

— Забудь, — отрезал Рен. — Я уже перебрался сюда, а для тебя места нет.

— Вы никуда не перебирались, — запротестовала Изабел, отрицая очевидное.

— Расслабься, — утешила Трейси. — Как бы я ни была счастлива оказаться от них подальше, все же безумно затосковала уже через час.

— Не позволяй нам задерживать тебя ни минутой дольше необходимого.

— Они уже спят. И спешить назад ни к чему.

«Разве затем, чтобы помириться с мужем», — подумала Изабел.

— Расскажите, куда вы сегодня ездили, — попросил Витторио.

Беседа коснулась местных достопримечательностей, но Джулия почему-то молчала. Изабел вдруг сообразила, что она притихла с самого появления Трейси и смотрит на нее почти с ненавистью. Странно, ведь та ничего ей не сделала!

— Я устала, Витторио, — вдруг резко выпалила Джулия. — Поедем домой.

Изабел и Рен проводили пару до машины, и Джулия как по волшебству вновь повеселела и даже пригласила их поужинать на следующей неделе.

— И мы пойдем собирать грибы, верно?

Вечер оказался настолько приятным, что Изабел совершенно забыла о коварных замыслах Джулии и Витторио выставить ее из дома. Но, даже вспомнив обо всем, согласилась к ним прийти.

Едва супруги отъехали, Трейси тоже направилась к машине, жуя на ходу корочку хлеба.

— И мне пора.

— Если хотите, завтра я возьму детей к себе, — предложила Изабел. — Это даст вам и Гарри возможность потолковать.

— Ни в коем случае, — вмешался Рен. — У нас свои планы. И Изабел считает, что нельзя совать нос в чужие дела, так ведь, Изабел?

— Напротив, обожаю вмешиваться. Трейси грустно усмехнулась:

— К ленчу Гарри будет уже на полпути к швейцарской границе. Он не позволит такой мелочи, как разговор с женой, помешать важной работе.

— Может, вы его недооцениваете?

— А может, и нет.

Трейси обняла сначала Изабел, потом Рена, который ободряюще сжал ее плечо и усадил в машину.

— Я дам Анне и Марте хорошие чаевые за то, что присматривали за детьми. Спасибо за ужин, — кивнула она.

— Пожалуйста. Только не веди себя еще глупее обычного.

— Постараюсь.

Не успела Трейси уехать, как внутренности Изабел сделали сальто-мортале и скрутились в комок. Она не была готова остаться наедине с Реном. Только не сейчас. Ей нужно хоть немного времени, чтобы привыкнуть к мысли о том, что она почти решила стать очередной зарубкой на его выщербленном кроватном столбике.

— Опять дрейфишь? — осведомился Рен, когда она почти побежала к кухне.

— Просто хочу помыть посуду, вот и все.

— Я заплачу Марте за уборку. И ради Бога, не дергайся. Я не собираюсь тебя насиловать.

— Думаете, я вас боюсь? — воинственно выпалила Изабел, хватая кухонное полотенце. — Ну так вот, мистер Неотразимость, можете не обольщаться, потому что только я определяю, зайдут наши отношения немного дальше положенного или нет!

— А я права голоса не имею?

— Знаю я, как вы голосуете.

— Его улыбка посылала чувственно-сексуальные сигналы.

— Да и я неплохо усвоил, как голосуешь ты. Хотя… — Улыбка поблекла. — Нам обоим нужно понять и убедиться, что мы знаем, к чему стремимся.