Наталья Батракова - Миг бесконечности. Том 1 Страница 44

— Вот, — Катя достала из сумочки ручку и розовый блок листков.

— Проспект Рокоссовского, дом… квартира. Номер телефона домашний… мобильный… кафедра. Дядя Леша, звоните в любое время суток, — протянул он розовый листик старику.

— Обязательно позвоню… Прощай, сынок, — не глядя сунул тот бумажку в карман. — Доставил радость, приехал в гости. Иди домой. Там тебя ждут.

Павел опустил голову, затем сгреб старика в охапку, крепко прижал к себе, мягко отпустил, подхватил дорожную сумку и, не оглядываясь, зашагал к стоявшей неподалеку машине. Следом заторопились женщины.

Старик проводил их взглядом до угла, поднял голову. Не обнаружив закрывавших небо ветвей, с грустью посмотрел на свежие спилы деревьев, что росли вместе с его детьми, которые после смерти жены и хитрых разменов оставили его без квартиры. Вздохнув, вытянул из кармана яркий листок, смял его в руке, перевел взгляд туда, откуда слышался шум работавших машин, и разжал пальцы.

— Пора переселяться… — пробормотал он…

Высадив Полевых у подъезда, Катя развернулась, выбралась из лабиринта дворов на проспект и помчалась в сторону редакции. Часы на приборной доске показывали ровно двенадцать.

— Странно… Не отвечает, — озадаченно посмотрела на мобильник Колесникова. — И в приемной занято, — пожаловалась она подруге. — Придется звонить водителю… Андрей?… Игорь Николаевич далеко? Мне нужна машина… То есть как «еще не выходил»?… Хорошо… Где я буду? Какой адрес редакции? — перевела она взгляд на подругу. — Ладно, буду там ждать.

— Ну что? — не вытерпела Катя.

— Оказывается, он с девяти утра на Революционной. Мне ничего не сказал.

— А что там? — машинально спросила она и тут же прикусила язык.

Что за структура находится на этой улице, Проскурина хорошо знала. Когда-то и ее туда вызывали, интересовались, как платили за статьи в некой негосударственной газете, где одно время она числилась нештатным корреспондентом.

— Наказание, что ли, какое сверху? — чертыхнулась она, проехав мимо Восточного вокзала: впереди, перед перекрестком с Партизанским, виднелся длинный хвост машин. — Проспект перекрыли! Как по заказу!

Нарушая все правила движения, она включила левый поворот, пересекла две сплошные, вернулась на круг и свернула на Тростенецкую.

— Так даже удобнее, — сделала она вывод, хотя на обычно полупустой в это время улице было немало машин. — А ты не заметила странной связи: у всех после той охоты в Островце возникли проблемы! Кого ни возьми! Тебя, меня, Людку, твоего Игоря… Ладно, не горюй. В первый раз, что ли? Разберутся и отпустят.

— Три года назад после подобного «разберутся и отпустят» у Игоря случился первый микроинфаркт.

— Вот только ты не вздумай реветь! — заметив слезы на задрожавших ресницах Колесниковой, повысила голос Катя. — У меня и без того от Полевых голова гудит. Что тебе еще сказал водитель?

— Сидеть у тебя в редакции и ждать звонка… А если его посадят, что я буду делать одна? — тихо всхлипнула Ленка.

— Типун тебе на язык! Кто его посадит?! Что-то я не слышала, будто твой муж не в ладах с властями. К тому же у банка есть иностранные соучредители. Просто так, голыми руками, ни банк, ни твоего Колесникова за холку не возьмешь. Ну пощиплют, ну надавят, ну заполучат отступные. Мы же не знаем, за что его вызвали? Вдруг одна из кассирш приняла поддельную купюру? — стала она успокаивать подругу.

«Хотя вряд ли за такую мелочь управляющего на Революционную потащат…» — только успела она подумать, как вдруг в зеркале заметила севший на хвост джип «Мицубиси».

Приблизившись почти вплотную, водитель авто начал требовательно сигналить и мигать фарами. Катя включила правый поворот, чтобы пропустить вперед нервного гражданина, но перестроиться никак не удавалось: шел слишком плотный поток машин.

— Вот козел, неужели не видит?

Между тем водитель джипа выехал на встречную, обошел ее слева и нагло втиснулся перед самым носом.

— Ну что творит идиот! Гаишников на него нету!

Только она успела это произнести, как перекрывший обзор темно-зеленый «Мицубиси» резко затормозил. Опоздав с реакцией на какие-то доли секунды, «БМВ» Проскуриной тюкнул носом в его блестящие дуги. За спиной раздался резкий скрип тормозов. Отдав должное мастерству водителя позади идущей машины, Катя не выдержала, в сердцах ругнулась, заглушила двигатель и выскочила из салона. Ленка бросилась следом.

— Что зенками хлопаете, коровы? — тут же шагнул им навстречу разъяренный мужик лет сорока. — Плететесь еле-еле, а теперь еще педали перепутали?

Последовала сочная нецензурная брань.

— Вы же меня подрезали и меня обвиняете?! — возмущенно ахнула Катя.

— Научись сначала по земле ходить, а потом за руль садись! Будешь теперь за дуги платить! — осматривая место удара, зло бросил он. — Я в них две «штуки» угрохал!

— За свои дуги сами будете платить! Тем более на них лишь царапины! — осматривая места повреждений, включилась в перебранку Колесникова. — А у нас бампер, капот, фара! — перечислила она. — Я — свидетель того, как вы на встречную выскочили и как нас подрезали! Катя, не слушай его и вызывай ГАИ!

— Вызывай! Да я вас мигом прав лишу!

— Что вы сказали? Это вы нас прав лишите? Да видали мы таких! — вытянув телефон, Катя решительно набрала 102 и приложила трубку к уху.

— Ах, у вас уже нет заднего номера? — между тем язвительно заметила Колесникова. — Так вот через десять минут не будет и переднего! Прав, между прочим, тоже!

— Хам! — комментируя поведение виновника аварии, произнесла Катя, дожидаясь, пока снимут трубку.

— Грубиян! — поддакнула Ленка. — Просто мерзавец…

Больше добавить она ничего не успела. Взбешенный детина резко вспрыгнул, развернулся и с размаху шарахнул ее кулаком в лицо. Застыв на доли секунды от такой убийственной сцены, Катя, как в замедленной съемке, проследила за полетом подруги на капот «БМВ», непроизвольно опустила руку с телефоном, машинально сделала шаг вперед…

В следующее мгновение перед ее глазами что-то промелькнуло, непонятный глухой звук совпал с яркой вспышкой, сознание пронзило резкой болью, в голове помутилось, картинка на экране погасла…

Последовавшие один за другим два удара оказались настолько внезапными и сильными, что обе женщины так и не успели понять, что же произошло.

Катя пришла в себя… лежа на асфальте. Сквозь постепенно редеющую пелену в глазах она уловила тени бегущих к ним людей, шевельнулась… Тело отказывалось слушаться, голова гудела, лицу было нестерпимо больно, потоком лились слезы. Попавшие в рот капли показались обжигающе-горько-солеными… Кто-то помог ей встать, кто-то протянул носовой платок, салфетки, кто-то вызвал милицию, «скорую», кто-то подал разбитый мобильник, на который, по-видимому, еще и наступили.