Элизабет Беверли - Как заарканить миллионера Страница 45

— А как же любовь? — воскликнула студентка. Лорен Грабл-Монро улыбнулась:

— Любовь — это совсем другое. Совсем другая история. Когда на сцену выходит любовь,

отношения становятся куда более гармоничными. Об этом я и рассказываю в своей книге.

Такого Адам стерпеть не мог.

— Мисс Грабл-Монро! — воззвал он, высоко подняв руку.

И — о чудо! — из нескольких сотен жаждущих писательница выбрала его.

— У вас вопрос? — бесстрастно поинтересовалась она.

— Нет, — ответил он. — Возражение.

Она удивленно изогнула темные дуги бровей.

— Какое же?

— Вы сказали, что ваша книга — о любви.

— Видите ли, мистер…

— Дариен, — представился он. — Адам Дариен. Журнал «Жизнь мужчины».

Она просияла улыбкой — улыбкой, на которую откликнулось его сердце.

— Вот как! — пропела она своим чудным грудным голосом.

Вся кровь вскипела у него в жилах

— Вы знакомы с моим журналом, — сказал Адам удивленно.

Это был не вопрос, а утверждение: Адам ни на минуту не сомневался, что Лорен знакома с его журналом.

— Разумеется, — ответила она. — Но вы меня не поняли. Я не сказала, что моя книга о любви. Моя книга — о гармоничных отношениях.

Адам усмехнулся:

— Вы, должно быть, шутите!

На прекрасном лице ее отразилось легкое удивление:

— Шучу? Почему вы так решили?

— Вы учите женщин разным хитростям и уловкам, чтобы заманивать мужчин в ловушку, а потом всю оставшуюся жизнь ездить на них!

— Серьезно? — удивленно откликнулась Лорен. — Вы считаете, моя книга об этом?

— Конечно.

— Честно говоря, для меня это новость.

— Вы это отрицаете? — спросил он напрямик

Но Лорен Граб л-Монро ответила собственным вопросом:

— Скажите, мистер Дариен, вы книгу-то читали?

Адам неловко переступил с ноги на ногу.

— Собственно говоря, нет, — признался он. — Но…

— Так я и думала, — безмятежно улыбаясь, заключила Лорен.

— Мисс Грабл-Монро, дело не в этом, а…

— А в том, что вы не читали книгу, но считаете себя вправе судить о том, что в ней написано. Нет, мистер Дариен, я не учу женщин хитростям и уловкам. Я учу их пользоваться своими природными способностями, чтобы сравнять счет в борьбе полов.

— А это, по-вашему, не уловки?

Она покачала головой:

— Нет. Это честная игра. Я учу женщин защищаться.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю…

Лорен снова чуть склонила голову и устремила на Адама взгляд, от которого он вдруг почувствовал себя смущенным мальчишкой.

— Столетия, — задумчиво проговорила она, — мужчины диктовали женщинам свои правила и свои условия. На их стороне была, во-первых, физическая сила, а во-вторых, законы, написанные мужчинами ради блага мужчин. В наши просвещенные времена, — эти слова она произнесла с явной иронией, — законы, конечно, усовершенствуются. Но, увы, о-о-очень медленно. Пока положение не меняется, женщины вправе отстаивать свои права теми способами, какие дала им природа.

— Простите, я все равно не вполне уловил…

— Прочтите книгу, мистер Дариен, — ослепительно улыбнулась Лорен. — А потом позвоните моему агенту. И мы с вами… поболтаем.

Он не успел сказать ни слова — она повернулась к очередной студентке, потеряв к Адаму всякий интерес.

Черт побери! Вот так история: хотел сконфузить Лорен Грабл-Монро — и оказался сконфужен сам!

Адам неохотно опустился в кресло и задумался о комплексе Золушки. Гм… пожалуй, в том, что говорила Лорен, есть доля истины. Но что значит вся эта болтовня об извечной борьбе полов? Почему в ней чувствуется что-то очень знакомое? И кого же, черт побери, напоминает ему сама мисс Грабл-Монро? Нет, ее он определенно никогда раньше не видел. Но она очень похожа на кого-то из его знакомых… вспомнить бы, на кого?

— Очевидно, что в отношениях между Красавицей и Чудовищем ведущую позицию занимает Красавица, — говорила тем временем писательница. — Он в ней нуждается — ведь только она может снять чары! — а вот она и без него прекрасно проживет. Разумеется, — прибавила она, — я сейчас не говорю о любви. Когда отношения строятся на любви, картина разительно меняется. И становится гораздо более гармонична.

Адам изнывал от желания поднять руку, но понимал, что еще одной публичной порки не перенесет. Но вот кто-то задал вопрос, который как раз собирался задать он сам:

— Почему вы считаете, что любовь уравнивает мужчину и женщину? — поинтересовалась девушка из последнего ряда.

Казалось, Лорен на несколько секунд задумалась.

— Очень немногие станут отрицать, — заговорила она наконец, — что мужчины и женщины совсем не похожи друг на друга. Мы по-разному видим мир, по-разному думаем, по-разному действуем. Разумеется, это не значит, что мужчины лучше женщин или наоборот — просто мы разные.

«Звучит очень знакомо, — подумал Адам. — Впрочем, это расхожая истина».

— Многие теоретики, — продолжала Лорен, — утверждают, что мужчин и женщин побуждают к близости совершение различные желания, уходящие корнями в далекие первобытные времена. Мужчина хочет продолжить свой род; женщина ищет защиту от опасностей окружающего мира. Возможно, на заре истории это так и было, но мне представляется, что эволюция, изменившая человека до неузнаваемости, развила и преобразовала эти примитивные нужды. Теперь, думается мне, мужчина и женщина стремятся друг к другу с одним и тем же желанием — дарить и принимать любовь.

«А ведь она хорошо говорит! — невольно думал Адам. — Да и сама она… наглая баба, стерва, хищница — но до чего же хороша!»

Некоторые выводы о Лорен Грабл-Монро Адам сделал вполне уверенно.

Судя по всему, у нее высшее образование. О многих вопросах философии и психологии она рассуждает с легкостью, какую дает только академическая подготовка. Ясно, что у нее за спиной колледж — а может, и университет. Но зачем образование профессиональной содержанке? И откуда она взяла деньги на обучение, когда семья ее — если верить рекламной брошюре, которой Адам ни на йоту не верил, — осталась без гроша? Зачем женщине, посвятившей себя совсем иной… гм… карьере, тратить время и деньги на учебу?

Кроме того, она родилась и выросла в Чикаго. Типичный выговор уроженки Среднего Запада не оставляет в этом сомнений. С какой же стати женщина, тщательно скрывающая свое настоящее имя, остается в городе, где прошла вся ее жизнь, где ее многие знают, где в любой момент может объявиться какой-нибудь бывший «благодетель»? Тем более теперь, когда, заработав на книге несколько миллионов, она может бросить прежнюю профессию и ехать куда угодно — хоть загорать в Рио-де-Жанейро, хоть кататься на лыжах в Швейцарии.