Элизабет Беверли - Как заарканить миллионера Страница 44

Теперь он понимал, что означает любимая присказка Лукаса: «Конфетка для глаз». Золотистые волосы, темные влекущие омуты глаз, алый рот, словно молящий о поцелуе… Да, увидев такую женщину, и умереть не страшно! Один взгляд на нее поднимает до небес дух… и не только…

Едва она появилась на сцене, Адам перестал жалеть о том, что не остался дома. Хотя, сказать по совести, уходил он с большой неохотой. Его воля — весь день не вылезал бы из кровати. Он ведь не солгал Мак, когда рассказывал, как здорово было проснуться с ней рядом. Хотя нет, солгал. Не просто здорово — необыкновенно, изумительно, волшебно!

Первое, что ощутил Адам, едва проснулся, что в ладони у него покоится теплая мягкая грудь, а к возбужденному мужскому орудию прижимаются не менее теплые и мягкие ягодицы. В первый миг он готов был овладеть Дорси прямо так, пока они лежат, слившись телами, словно две горошинки в стручке.

Но Адам не стал ее будить. Он не знал, сколько времени пролежал так, сжимая ее в объятиях, наслаждаясь зрелищем ее мирного, невинного сна. Как приятно ее обнимать! Так приятно, что не хочется отпускать… никогда. Эта мысль, дойдя до сознания, потрясла Адама. Да, он желал Мак, как никогда еще ни одну женщину; но желать — одно, а хотеть, чтобы женщина осталась с тобой навсегда, — совсем другое! Однако в глубине души он понимал, что действительно этого хочет. Чтобы Мак осталась с ним навсегда. Пока смерть не разлучит их. И разрази его гром, если он понимал, почему!

Да, она красивая, умная, страстная женщина. Таких в Чикаго пруд пруди. Почему же Мак кажется ему иной, совсем не похожей на всех его прошлых приятельниц и любовниц? Откуда это странное, головокружительное, томительно-пугающее чувство, что он свернул с привычной колеи и пустился в путь по неизведанным тропам?

Да, будь его воля, он бы весь день не вылезал из постели. Но Дорси тоже надо было уйти — еще раньше, чем ему. Она так и не объяснила, куда идет. Ни ласками, ни уговорами (видит бог, Адам пробовал и то, и другое!) не смог он убедить ее остаться. А как старался! Он, если можно так выразиться, извлек из ножен все орудия любви — а арсенал его, если можно так выразиться, не оставлял желать лучшего, — убеждая ее плюнуть на все обязательства и деловые встречи и провести день вдвоем. Лучше всего — в постели. Предпочтительно — без одежды. По возможности-не размыкая объятий.

Но у Мак нашлись дела поважнее. Ни ласки, ни уговоры, ни мольбы не заставили ее остаться — или хотя бы объяснить, что за неотложные дела объявились у нее в воскресенье.

«Тебе это неинтересно», — отвечала она на все расспросы. Или: «Да ничего особенного». Или: «Нужно кое-что сделать». Или: «Я договорилась заранее и не могу отменить».

Адам твердил себе, что беспокоиться не о чем. Куда она идет, с кем встречается — ее личное дело. Да, они провели вместе сказочную ночь, но это еще не дает им никаких прав друг на друга. Мак имеет право на личную жизнь. Тем более что об этой встрече она договорилась задолго до субботы. Даже если она встречается с мужчиной — что ж…

Что ж, Адам найдет этого парня и свернет ему шею!

Мак ушла, и у Адама не осталось причин сидеть дома. Без особой охоты вышел он из дому и отправился, как собирался, в Эванстон, на выступление мисс Лорен Грабл-Монро.

Он ожидал, что Великая Женщина будет пространно говорить о своей книге — однако Лорен скоро перешла на общие вопросы женской психологии и сексуальных отношений. И говорила, надо признать, с блеском.

Как ни противно Адаму это признавать, Лорен — определенно умная женщина. И изучила свой предмет во всех подробностях. Что, впрочем, неудивительно, если вспомнить о том, чем она зарабатывает себе на жизнь. Но откуда у игрушки богачей такое глубокое понимание сложных мировоззренческих вопросов, такой отточенный стиль, совершенное чувство юмора, такой порою убийственный сарказм?

Жаль, он не позвал с собой Мак — ей бы понравилось! Ах да, у нее другие дела. Может быть, другой мужчина — при этой мысли у Адама сжалось сердце. Но потеплело вновь, едва он вспомнил, что сегодня вечером снова ее увидит. Даже если Мак не согласится ночевать у него, они договорятся о том, когда встретятся снова.

Лорен Грабл-Монро закончила свою речь и предложила задавать вопросы. Поначалу слушатели смущались, но вскоре в разных концах залах замелькали поднятые руки. Лорен сама выбирала того, кто будет задавать вопрос, но пока Адам не мог понять, есть ли в ее выборе какая-то система.

— Пожалуйста, вы, — обратилась она к студенточке из первого ряда.

Совсем юная девушка — должно быть, первокурсница, подумал Адам, в классической студенческой униформе: джинсах и безразмерной футболке — вскочила, откинула со лба непослушные черные кудряшки, поправила очки на носу и заговорила звонко:

— Мисс Грабл-Монро, не могли бы вы сказать несколько слов о комплексе Золушки? О том, как некоторые женщины сидят сложа руки и ждут Прекрасного Принца, который изменит их жизнь?

— С удовольствием поговорю о комплексе Золушки, — бодро ответила писательница. — Тем более что вы, кажется, не имеете представления, что это такое.

Студентка открыла рот от удивления, но не успела сказать ни слова в свою защиту — Лорен Грабл-Монро заговорила снова:

— Принято считать, что женщина с комплексом Золушки боится брать на себя ответственность за собственную жизнь. Она, как вы верно заметили, сидит сложа руки и ждет, пока явится Прекрасный Принц и увезет ее на белом коне в сказочный замок — подальше от осточертевшей обыденщины. Короче говоря, Золушка — жертва, Принц — ее спаситель. Таково общепринятое — и, осмелюсь сказать, совершенно неверное — истолкование этой сказки. Давайте посмотрим, что происходит там на самом деле? Кто в ком нуждается?

— Я н-не совсем вас понимаю… — пробормотала сбитая с толку девица.

Лорен Грабл-Монро задумчиво склонила голову набок — что-то в этой позе показалось Адаму отдаленно знакомым.

— Мы привыкли считать Золушку несчастной. Бедная замарашка! Но ведь у нее, если вдуматься, есть все необходимое. Семья — неблагополучная, конечно, но кто из нас может похвастаться идеальными родителями? Постоянная работа. Можно возразить, что работа тяжеловата, а зарплата маловата, но у некоторых и того нет. Еда, одежда, крыша над головой. К моменту, когда в ее жизни появляется Прекрасный Принц, она ни в чем не нуждается. И, не появись он, преспокойно обошлась бы без него. Теперь посмотрим на Прекрасного Принца, — бойко продолжала она. — В чем нуждается он? Семья, крыша над головой, условно говоря, работа — все это у него есть. Но этого недостаточно. Ему нужен наследник. В средневековой стране правитель без наследника — не правитель. Если с ним что-нибудь случится, страна погрузится в хаос. Но мужчины детей не рожают — значит, ему нужна женщина! И тут появляется Золушка. Которая, в отличие от Принца, способна рожать детей. Так кто же кого спасает? Она без него может обойтись, а он без нее — нет.